Слаще меда - Мишель Смарт

Принесший бутылочку официант помешал Грейс просверлить мужа взглядом.

– Итак? – поторопил ее Лука.

– Молоко все не появлялось, врачи помочь не смогли, а Лили хотела есть… – Она пожала плечами. – Так мы и подсели на молочные смеси.

– Вот и подумай, – рассудительно сказал Лука, но глаза его стали ледяными, как январская ночь. – Если бы рядом с тобой был муж, способный о тебе позаботиться, исход мог оказаться другим.

Грейс поморщилась и тряхнула головой.

– Славный герой, скачущий спасать неразвитую грудь своей жены. Объясни, – продолжала она, не обращая внимания на то, что у него на виске забилась синяя жилка, опасный знак, – как именно ты смог бы помочь? Или медицина уже настолько продвинулась вперед, что предоставила бы тебе возможность кормить самому?

Покраснев, Грейс перевела взгляд на жадно поглощавшего смесь ребенка.

– Я сумел бы о вас позаботиться. Я был бы рядом, присматривал бы за Лили, пока ты спала и восстанавливала силы. Когда ты родила, кто тебе помог? Придумывай какие угодно оправдания, но ты превратила первые месяцы жизни Лили в совершенно ненужную борьбу.

Грейс многозначительно оглянулась на телохранителей, сидящих за соседним столиком:

– Без этой борьбы мы не освободились бы от тебя и от них. А насчет того, что ты «позаботился бы»… Я заметила, что ты ни разу не взял Лили на руки. Ни разу! Пока я бегала в примерочную и обратно, ты только и делал, что флиртовал с продавщицами.

– Это что, ревность?

– Не уходи от разговора!

– Что может быть неприятнее, чем ревнивая жена?

– Разве что женатый мужчина, который флиртует с другой женщиной на глазах у жены и дочери.

– Я ни с кем не флиртовал…

– И не убеждай меня, что сицилийские женщины не ревнуют, – перебила она его. – Как отреагировала бы твоя мать, если бы твой отец стал флиртовать с другой?

– Она оторвала бы ему яйца. – Лука холодно усмехнулся. – Но отец ее обожал и не нуждался в любовнице.

Официант принес тарелки с дымящейся пастой, и Грейс пришлось подавить желание ткнуть кулаком в его физиономию.

Пока она докармливала Лили, Лука съел пасту и занялся электронной почтой, демонстративно не обращая на нее внимания.

– Ты хоть раз пробовал разговаривать с Лили? – Грейс бережно пристроила ребенка на плече и принялась поглаживать его по спинке.

– Младенцы не умеют говорить.

– Но ты пытался хоть как-то пообщаться с ней? Взять ее на руки?

Он раздул ноздри:

– Лили мало меня знает. Мне не хочется ее напугать.

– Но ты с легкостью отдал ее незнакомой продавщице.

Лука пожал плечами:

– Она попросила.

– Значит, ты готов отдать любой посторонней женщине нашего ребенка, если она попросит?

– Только той, которую я сочту достаточно привлекательной для того, чтобы стать моей любовницей.

Грейс поморщилась:

– Значит, это все-таки был флирт.

– Я не назвал бы это флиртом. Скорее, пробой.

– Ты сейчас получаешь удовольствие, да?

– Мне не доставляет удовольствия унижение людей. Но для тебя я готов сделать исключение. – Он подцепил вилкой остатки пасты и снова уткнулся в ноутбук.

– Забавно!

– Что именно?

– Ты не получаешь удовольствия, унижая людей. Но при твоем роде деятельности унижение других – самое обычное дело.

Ей все-таки удалось завладеть его вниманием. Он положил вилку и, прищурившись, посмотрел Грейс в глаза:

– При моем роде деятельности?

– Ну, ты же гангстер. Преступник.

Грейс могла поклясться, что Лука побледнел.

– Я не преступник.

– Неужели? – насмешливо спросила она. – И кем же ты себя считаешь?

– Я предприниматель.

– Да? Значит, это нормально для предпринимателя – жить в подобии Форт-Нокса и повсюду ходить с вооруженной охраной? И избивать людей тоже нормально?

Глаза его потемнели.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты помнишь, как за несколько дней до того, как я от тебя ушла, мы были в казино? Я вошла в офис, и там был человек. Помнишь? Я отлично помню. Ты, конечно, сразу же выставил меня, но я успела запомнить его лицо. Через пару дней я встретила его в Палермо. У него были сломаны обе руки, а лицо выглядело так, будто он боксировал с противником втрое сильнее его.

Посещать ночные клубы, принадлежавшие Луке, у Грейс не было желания, но она любила бывать в его казино, особенно в том, которое находилось в Палермо. Ей нравилось проводить там вечера, нравилось обедать в ресторане и играть в карты. В тот вечер она решила пораньше вернуться домой и лечь в постель, желательно – вместе с мужем.

В игровом зале Луки не было видно, и Грейс отправилась на второй этаж, где располагались служебные помещения. Будучи женой босса, она имела право входить туда свободно.

Она нашла Луку в маленьком офисе дежурного администратора. Тот самый человек сидел на стуле, а Лука, Франческо и еще двое незнакомых ей мужчин обступили его. При виде этих двоих, со сломанными носами и деформированными ушами, у нее мурашки побежали по телу.

Грейс до сих пор помнила зловещую атмосферу, царившую в офисе.

Мужчины уставились на нее, явно изумленные неожиданным вторжением.

– Все в порядке? – задала она наивный вопрос.

– У нас совещание, – отрывисто проговорил Лука, быстро подходя к ней.

– Ты еще долго будешь занят? Я устала и хочу домой.

– Нет, мы скоро закончим. – Он взял жену за локоть и повел к выходу. – Подожди меня в баре.

Не успела Грейс возразить, как он вывел ее из комнаты и захлопнул дверь. Она была возмущена тем, что муж бесцеремонно выставил ее, однако тревога охватывала женщину все сильнее. Что-то в выражении лица человека на стуле не давало ей покоя.

Когда она попробовала по дороге домой выспросить у Луки подробности, он отмахнулся от нее. Грейс вынуждена была замолчать, но человек на стуле не выходил у нее из головы. Чем больше она о нем думала, тем больше убеждалась в том, что увидела в его глазах ужас и мольбу о помощи.

Через пару дней, выходя из аптеки, Грейс столкнулась с ним лицом к лицу. Он едва не упал на мостовую, пытаясь убежать. Потрясенная Грейс смотрела ему вслед. На дне ее сумочки, спрятанный от пытливых глаз телохранителей, лежал тест на беременность…

– Этот человек мошенничал в казино, – сказал Лука, нарушив наконец молчание.

– И? – нарочито бодро произнесла она.