А я люблю военных... - Людмила Милевская

Владимир Владимирович еще молоток. Поразительно многовыдержал. При всей моей симпатии к Геннадию Геннадиевичу скажу: он и сотой долитого не снес бы, что стоически претерпел Владимир Владимирович, поэтому я необиделась, и не замкнулась, и не стала шантажировать, угрожая, что на Арбат непойду. Я с жалостью посмотрела на Владимира Владимировича и ласково сказала:

— У вас был очень тяжелый день, а завтра будет еще тяжелей.

Владимир Владимирович дернулся как от удара хлыста, обвелокружающих тусклым взглядом и буркнул:

— Уж вы постараетесь.

Я снисходительно улыбнулась, а он поспешил обратиться кспециалистам:

— С Софьей Адамовной все закончили?

Специалисты с панической поспешность затрясли головами:

— Все! Все!

— Тогда простимся с ней до завтра и займемся дальнейшейразработкой “операции”.

Владимир Владимирович осторожно, как ядовитую змею, какгюрзу, вывел меня из кабинета и… (о, чудо!) на прощание у порога поцеловал моюбледную руку.

Операцию назначили на десять утра. Лично мне предстояларабота не бей лежачего: всего лишь неспешным шагом прогуляться по Новому Арбату— от Арбатских ворот до “Дома книги” и обратно.

Туда и обратно, туда и обратно.

И так до тех пор, пока предполагаемый связной не заприметитменя и не вступит со мной в контакт.

Если принять во внимание, что такого связного никогда несуществовало в природе, то ясное дело — гулять я собиралась до вечера, а если утайно сопровождающих хватит терпения, то и до утра следующего дня. Насиделась яв камере, душа свободы запросила.

Владимир Владимирович в камере со мной не сидел, а потомунаивно рассчитывал ненадолго на Новом Арбате задержаться. Я это поняла из техинструкций, которые он усердно выдавал своим подчиненным.

— Всех! Каждого, кто задержит взгляд на Софье Адамовне,брать на заметку и сразу пускать в разработку! — накачивал он своих орлов.

“Судя по тому, что я женщина чрезвычайно видная и нагоняю намужчин большой аппетит, работы у орлов сегодня будет невпроворот,” — подумала яи прямо во время инструктажа начала составлять в голове список тех мерзкихлюдишек, которых хотела бы повстречать во время своей прогулки.

Очень хотелось увидеть на Новом Арбате своего родногомуженька, желательно с его зазнобой! Вот бы крови попили им мои друзья:Владимир Владимирович и Геннадий Геннадиевич со товарищи. Уж отыгрались бы наэтих предателях…

“Однако же встретиться могут и приличные люди, —встревожилась я. — Как им объяснишь, что не всегда полезно меня узнавать.Затаскают ведь. Грехов, должно быть, у каждого немеряно…”

Впрочем, глупые все мысли! Думать нужно было конечно о том,как слинять от своей охраны, но ничего путного в голову как назло не приходило.А ведь какие прекрасные мне создавались условия! После того, как со мной выйдутна контакт, Владимир Владимирович настаивал, чтобы я беспрекословно выполнялавсе указания связного!

Какими бы они ни были! Ха-ха!

Помнится, я — натура творческая — была возмущена. А ну какэтот связной меня куда-нибудь завлечет, затащит и…

Господи! Какие приятные мысли, порой, приходят в мою голову!Да где там! Никто никуда меня не завлечет, не затащит, как бы мне того нихотелось.

Тут бы пораскинуть мозгами где этого связного на самом делевзять, да как бы его к делу приспособить, но фантазия моя не на шуткуразыгралась, я вдруг начала представлять как “орлы” Владимира Владимировичахватают на Новом Арбате моего неверного муженька!

Прямо с его зазнобой, моей неверной подруженькой!

Хватают, на глазах у честного народа сковывают наручниками,и унизительными пинками загоняют сладкую парочку в “воронок”…

— Софья Адамовна! — пробудил меня от милых сердцу виденийголос Владимира Владимировича. — Пора, дорогая! Пора!

“Ну вот, — испугалась я, — бездарно потратила время, а ведьмогла придумать план…

А-а, лучший план — это отсутствие всякого плана. Такоеположение вещей оставляет место для импровизации. Кривая вывезет…”

С этой мыслью я и отправилась к Арбатским воротам.

* * *

Я медленно фланировала по Новому Арбату, наслаждаясьиллюзией свободы.

Поначалу мне постоянно хотелось вертеть головой, лишьтитаническим усилием воли не делала я этого, что не уменьшало желания обнаружитьхотя бы одного агента, из посланных меня пасти.

Головой-то я не вертела, но глядела в оба. Безуспешно. Ниодного лица в поле моего зрения не попало дважды, а память у меня знатная.

Да что там лица, ни одного костюма знакомого! Уж это бы язаметила.

Так, напряженно вглядываясь в прохожих, миновала я лоткикнижных торговцев, сбывающих по бешеным ценам псевдораритеты приезжим.

Никакого проблеска мысли.

И ни одной знакомой физиономии.

Есть причина погрузиться в пучину меланхолии.

Я дошла до “Дома книги” и, подавив в себе желание завернутьв магазин, полюбоваться на свои две книги, повернула обратно.

Медленно шла. С тройным усердием изучала лица прохожих,против всех правил совершенно не обращая внимания на торговцев книг. В головебыла одна только мысль: “Где взять этого чертового связного?”

С этой мыслью я благополучно добралась до Арбатских ворот иповернула обратно, вновь устремившись к “Дому книги”. Я уже не шла, а летела,не знамо почему сбиваясь на бег. И вдруг…

— София! София! — донеслось до меня сквозь новоарбатскийгул.

Даже как-то не сразу сообразила, что это относится ко мне.Таким образом величают меня лишь два человека: один живет в Австралии, адругой…

Господи! Это же он, Артем-Харакири! Как я о нем забыла?! Вотудача!

— Артем! — восторженно откликнулась я, но, вспомнив осоглядатаях, тут же прикусила язык и поспешила к старому своему знакомцу,недоумевая, как можно было забыть о столь полезном человеке.

Забыть и не учесть его в своих планах.

Да что там учесть! Только на этом Артеме и можно было планыстроить!

Господи! Какое счастье, что я выбрала этот маршрут! Чудесныемысли, оказывается, приходят и в мою голову!

Должна пояснить: Артем-Харакири стоил того, чтобы о немпомнить. В наш прагматичный век он рискнул остаться белой вороной, исповедуяидеалы чести, преданности, стойкости и аскетизма.