А я люблю военных... - Людмила Милевская

И вот тут-то Смелов и сообщил мне о моей гениальности.

— Когда ты сказала, имея ввиду меня, что я твой будущий муж,метрдотель попросил назвать мое имя, и вот тогда-то ты ему выдала, старик чутьвторично не поседел. “Мой будущий муж ниндзюцу, — сказала ты, — если по-русски,боец невидимого фронта, и настоящего имени его даже родителям знать неположено, а нам с вами и подавно. Он вообще здесь с важным заданием. Речь идето безопасности самого президента!”

Точно! Я так сказала! Слово в слово! Вот что значитполковник ФСБ! Какая память!

Но и я не лыком шита! Все! Все разгадала я! Ай да Сумитомо!

Нет, не все…

— А почему вы пошли на такой некрасивый спектакль? Я имеюввиду не свадьбу моего мужа, а покушение на президента?

Смелов опять боднул воздух и, заговорщически глядя на меня,сообщил:

— Этот парализованный твой все карты нам спутал, но узнали онем мы только благодаря тебе.

Зачем он это сказал? Меня чуть не разорвало от важности!Боже, как бы быть поскромней, ах всей душой хотела бы!

— Этот Лавр со своими подельниками одним махом перечеркнулстолько наших трудов. Понесло же его в ваговский офис. И заговорщиков вспугнул,и выкрал дискету, за которой мы, в сущности и охотились. На этой дискетесодержится информация обо всех врагах Родины, окопавшихся во всех коридорахвласти. Организация была глубоко законспирирована по системе троек. Кого бы мыне схватили, каждый знает еще двоих, а тут случайно получили информацию, чтоХаракири — их аналитику — была доставлена эта дискета. И этот Лавр буквально накакой-то час нас опередил, впрочем, о его существовании мы и не подозревали,потому что Харакири приказал Ваську убить, отсек ниточку, за которую могли мыдернуть.

В этом месте Смелов многозначительно на меня посмотрел и…неожиданно взмолился:

— Софья, ты должна нам помочь!

Я отпрянула, я испугалась:

— Что? Что еще придется делать?

— Ничего, всего лишь вернуть дискету. Люба утверждает,точнее не Люба, а дочка ее, Олеся…

— Что Олеся? — возмутилась я. — Что утверждает она? Не бралая ее дискеты!

Смелов побледнел, Смелов растерялся.

— Но Олеся говорит, что дискету отдала тебе, — промямлил он.— Что нам пользы от Харакири? Он и сам-то не знает ничего, сам искал выходы надискету. Вся информация содержалась на ней. Зашифрованные имена главных заговорщиковтам. Соня, отдай дискету.

Мне даже жалко стало его.

— Рада бы помочь, но нет у меня дискеты. А как онавыглядела? Ой, да что это спрашиваю? Знаю же сама, слова из песни еще на нейнаписаны… Из песни какой-то… Но нет, нет дискеты, нет да и быть не может.

Смелов пронзительно посмотрел на меня своими сапфирами испросил:

— Клянешься?

— Клянусь!

Он поник и направился к выходу.

Я его позвала:

— Куда ты, Сергей?

Хоть убейте меня, не могу обращаться к этому человеку поиному.

— На службу, — ответил он.

— А мне чем прикажешь заняться?

Он пожал плечами:

— Сама же сказала, что хочешь подшить шторы…

“Ой и дура же!” — едва за ним захлопнулась дверь, подумал я,имея ввиду, конечно же себя.

Жаль мне было, что так вот бросили меня на произвол судьбы.Не дали расследование до конца довести. Не поверили в мой ум аналитический. Ужя бы им нашла дискету…

“Ах, что о том, — пригорюнилась я, — пойду и в самом делеподошью шторы, раз больше ни на что не способна.”

Схватив в охапку шторы, я направилась в Красную комнату заутюгом, но не дошла, пронзительно зазвонил телефон. Схватила трубку и услышалаголос Евгения.

Вот оно, счастье! Вот! Ай да мой Сумитомо!

— Соня, — сказал Евгений.

— Ах! — вскрикнула я, роняя шторы на пол и краем глазазамечая некий предмет, выпавший из охапки.

— Соня, Соня, я должен все тебе объяснить! — взволнованнойскороговоркой, опасаясь, что его перебьют, закричал Евгений.

Предмет залетел за тумбочку, поэтому мне пришлось встать накарачки, в таком состоянии и продолжила разговор.

— Ты меня любишь? — спросила я, доставая из-под тумбочки…дискету.

— Да! — возликовал Евгений. — Люблю тебя, люблю!

“Но ничего не написано на ней, — удивилась я, растеряннодержа дискету в руках. — Никаких слов из песни.”

— Соня! — надрывался Евгений. — Соня! Люблю тебя! Люблютолько тебя одну!

Я перевернула дискету на другую сторону и прочитала вслух:

— А я люблю военных!

Думаю, Евгений ошалел.