Кровь - Тед Деккер

И смотрели вниз так же ошарашено, как он сам. Пора было добивать Паршивых стрелами — их как раз подвезли, но Лесные Стражники об этом словно забыли.

Через несколько минут остатки Орды исчезли в пустыне. Как велел их обычай, Паршивые, отступая, добивали раненых.

Пищи шакалам и грифам в этом каньоне теперь хватило бы на год.

Томас одиноко восседал там на своем скакуне, шокированный размерами опустошения, произведенного им во вражеском стане. В стане врагов Элиона.

Все его войско собралось наверху — семь тысяч человек, считая и тех, кто прибыл ночью. И вослед бегущей Орде понеслась победная песнь:

— Элион! Элион! Элион!

Но вскоре зазвучала другая. Другое имя, распеваемое все громче, разнеслось над рядами воинов с запада на восток, пока не заполнило весь каньон:

— Хантер! Хантер! Хантер!

Томас медленно развернул коня. Пора было возвращаться домой.

Кризис — странная штука. Иногда он объединяет людей, иногда разъединяет.

В этот раз он заставил некоторых представителей вашингтонской элиты забыть о политических разногласиях и подчиниться президенту, потребовавшему немедленной встречи.

Вирус, судя по всему, не был ни демократом, ни республиканцем.

Именно по этой-то причине Томас и сидел тут, в заднем ряду, чувствуя себя неуютно в обществе ведущих руководителей — не потому, что сам таковым не был, а потому, что его опыт руководства слишком уж отличался от их. Сила духа и физическая мощь — это не политические интриги. А именно интриги здесь главенствовали — в этом он не сомневался.

Он разглядывал собранных президентом в конференц-зале Западного крыла мужчин и женщин — всего двадцать три человека. Перелетев Атлантику, в Вашингтон Томас из-за смены часовых поясов прибыл только в полдень. Здесь Мертон Гейне его покинул, заверив, что вскоре к нему обратятся с вопросами. Пока же на его собственные вопросы будет отвечать ассистент Мертона, Боб Стентон. Боб устроился по одну сторону от него, Кара — по другую.

Чудно как-то с Карой… Старше он ее сейчас или по-прежнему младше? Тело осталось двадцатипятилетним, что да, то да. А разум? Она-то на него сейчас смотрела скорее как на старшего брата. И пока он рассказывал, какую победу одержал благодаря пороху, слушала его с почти благоговейным выражением лица.

— Задерживаются, — сказал Боб. — Пора бы начинать.

Мысли Томаса вернулись к ущелью Наталга. Там он был признанным лидером, закаленным в боях военачальником, которого боялась Орда и любили подчиненные. Мужем и отцом двоих детей.

Пятнадцать лет вполне удачного командования. Хотя, конечно же, и ошибки случались — о них ему вечно поминал Уильям.

В ушах еще звучала хвалебная песнь. Хантер, Хантер, Хантер!

А здесь он кто? Двадцатипятилетний мальчишка, чудак, сны какие-то потусторонние видит. Вырос на Филиппинах… Родители развелись, мать страдает маниакальной депрессией… Колледж не закончил, связался с воровской шайкой… Да уж. Есть с чего умом тронуться и начать бредовые сны видеть. Но раз президент Роберт Блэр хочет, чтобы он их видел, значит, надо продолжать. С президентами не спорят.

На сцену поднялся высокий седой мужчина с крючковатым носом, уселся за уставленный микрофонами стол. Вслед за ним места заняли еще трое. Затем вошел президент Роберт Блэр, направился к центральному стулу. Все это напоминало пресс-конференцию.

— Слева — Рон Крит, начальник штабов вооруженных сил, — объяснил Боб. — Далее — Грэхем Майерс, министр обороны. Фила Гранта из ЦРУ вы знаете. А это — Барбара Кингсли, министр здравоохранения.

Томас кивнул. Сплошь шишки. В переднем ряду виднелись смутно знакомые лица. Тоже члены кабинета. Сенаторы. Конгрессмены. Глава ФБР.

— Нечасто в одной комнате увидишь столько сильных мира сего, — сказал Боб.

Рон Крит откашлялся:

— Благодарю вас всех, что прибыли сюда. Как вы знаете, примерно четырнадцать часов назад в Госдепартамент пришло по факсу послание, в котором нашим гражданам угрожают вирусом под названием штамм Рейзон. Копии этого факса и другие, относящиеся к делу документы, вы найдете в папках, которые вам раздали.

Стало ясно, что факс читали не все. Часть присутствующих открыла папки и зашелестела бумагами.

— Президент пожелал лично обсудить с вами эту тему, — Крит взглянул на Роберта Блэра. — Прошу, сэр.

Томас подумал, что Роберт Блэр похож на Роберта Редфорда. Веснушек только поменьше, а в остальном — просто копия актера. С лицом сосредоточенным, но спокойным президент наклонился к своему микрофону и отрегулировал его.

— Спасибо, что откликнулись на приглашение. — Голос прозвучал сипло, и Блэр прочистил горло. — Я долго думал, как вести разговор, и решил, что буду вполне откровенен с вами. Я отвечу на все ваши вопросы, но сначала позвольте мне обрисовать ситуацию и подвести итог. — Он глубоко вздохнул. — Группа необычных террористов, которую, как мы полагаем, возглавляет швейцарец Вальборг Свенсон, рассеяла вирус в разных городах по всему миру. Среди них — шесть наших городов, и число их, по всей вероятности, возрастает с каждым часом. Наличие штамма Рейзон подтверждено в Чикаго, Нью-Йорке, Атланте, Лос-Анджелесе, Майами и Вашингтоне.

В зале стояла такая тишина, что можно было расслышать чье-то тяжелое дыхание.

— Штамм Рейзон — это аэрогенный вирус, который распространяется с беспрецедентной скоростью. Согласно сделанным подсчетам, им будут заражены в течение двух недель триста миллионов американцев.

Казалось, ахнула сама комната, столь дружной была реакция.

— Что… что вы говорите?

— Я говорю, Пэгги, что если десять минут назад находящиеся в этом зале люди и не были заражены, то сейчас это, скорее всего, уже случилось. И еще я говорю, что, если мы не найдем способа справиться с вирусом, через четыре недели умрут все живущие между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом.

Повисла зловещая пауза.

— Вы сознательно подставили нас под его действие? — раздался голос.

— Нет. Вы подставились сами, раньше, чем вошли в это здание, Боб.

И тут все зашумели. Все громче и громче. Кто недоумевал, кто возмущался.

Слева от Томаса поднялся пожилой господин:

— Но вы, конечно, не можете быть в этом уверены. Подобные заявления вызывают панику.

В весьма экспрессивной форме его поддержала почти половина присутствующих.

Президент поднял руку:

— Пожалуйста, Чарльз, помолчите! Сядьте. Помолчите все!

Господин немного поколебался и сел. В зале воцарилась тишина.

— Единственный способ разобраться во всем — это сосредоточиться на проблеме. Я сдал кровь на анализ. Результат теста на штамм Рейзон — положительный. Мне осталось жить три недели.