Занимательная география - Сергей Аржанов

Наиболее интересны, конечно, растения сыпучих песков, потому что трудно даже вообразить себе, как вообще могут существовать растения там, где сама база для поселения находится в движении.

На бугристых песках селится, например, каллигоний. Ветер сдувает песок с вершины бугра, постепенно обнажает корни каллигония все больше и больше, наконец, совершенно выдувает корни до основания. Каллигоний, конечно, валится на бок, но валится не безжизненно, не безнадежно. Веточки его кроны начинают скапливать вокруг себя песок, приносимый ветром, накапливают его больше и больше и… выпускают в него придаточные корни. А остальные ветки продолжают свой дальнейший рост. И снова жив каллигоний!

Там же селится и песчаная акация (аммодендрон). Если случится, что ветер выдует деревцо с корнями, опрокинет деревцо так, что его ветви окажутся внизу, а корни поднятыми кверху, — деревцо пускает из ветвей придаточные корешки, а из корней — придаточные ветки и начинает жить «наоборот».

Для семян и плодов самая большая опасность заключается в том, что передвигающийся, сыпучий песок может так глубоко их засыпать, что молодому ростку уже не пробиться через толщу наноса. Как быть?

Об этом расскажет другой вид каллигония; плод его — сухой боб, содержащий два семени. Плод вздут до размеров куриного яйца. Об этом же расскажет и один из астрагалов; плод его представляет собой сильно раздутую чашечку. Стенки этих плодов весьма тонки и сухи: раз они сильно вздуты, значит, они содержат в себе воздух, а потому крайне легки.

Когда песок передвигается, он передвигается оттого, что его движет ветер. Но если ветер способен передвигать песчинки, он, разумеется, с гораздо большей легкостью и быстротой передвигает вздутые легкие плоды.

Таким образом, ветер, несущий песок, не в силах догнать плоды этих растений: песок передвигается, но всегда впереди песка бегут плоды.

Где же могут прорасти эти плоды? Очевидно, там, где они остановятся. Но они остановятся там, где есть какая-то защита от ветра — бугорок, кустик растения и т. п.

Много в пустыне таких растений, которые спасаются от песка не тем, что дают легко перекатывающиеся плоды, а тем, что сами целиком — со стеблем, с ветвями и плодами — перекатываются по поверхности. Они носят общее название — перекати-поле.

К этому же типу растений относится и еще одно, — очень любопытное. Вы, может быть, знаете о растениях лишайниках. Они живут в негостеприимных местах; в этой книжке вы встретитесь с лишайниками в тундрах. Много лишайников и в пустынях, где они селятся на камнях, на скалах, на глинах и пр. Один из этих лишайников ни к чему не прикрепляется; он имеет вид небольших комочков, не крупнее сустава большого пальца человеческой руки.

Этот лишайник называется манна. Раз он ничем не прикреплен ни к камням, ни к земле, он свободно передвигается по пустыне, гонимый ветром. Он съедобен, и приготовленные из него лепешки близко напоминают обыкновенный хлеб.

Такая манна может быть находкой или даже спасением для каравана, путешествующего по пустыне. Представьте себе караван, застигнутый ветрами. Ветры в пустыне бывают ужасающей силы. Продолжать путешествие невозможно. Надо отсиживаться. Легко может случиться, что пища вся уже вышла. И может случиться, что ветер нанесет целые кучи этого самого лишайника — манны. Караван тогда спасен.

Когда в Ташкенте я впервые вошел в дровяной сарай, я никак не ожидал увидеть того, что я увидел. Вдоль стены была навалена в беспорядке светло-коричневая груда — чего? Несомненно, это были стволы каких-то деревьев. Они были изогнуты во всех направлениях, словно в судорогах, покрыты бороздами и трещинами и похожи на беспорядочный клубок змей, которые сплелись одна с другой и в этом судорожном объятии окаменели.

Топора не было в этом дровяном сарае, но там и сям лежали глыбы камней, одни больше, другие меньше. Саксаул нельзя расколоть, его можно только раздробить.

Его нельзя резать ножом; древесина так тверда, что нож ее не берет; бесполезен и топор. Но саксаул хрупок, и от сильного удара разлетается в куски. Сколько раз с тех пор приходилось мне «щепать» саксаул для печки. Для этого нужно взять ствол саксаула и бить им о какой-нибудь большой камень. Можно поступать и наоборот. Положить ствол саксаула на твердый грунт и бить по нем камнем такой величины, какой вам позволяют силы поднять и бросить.

Это прекрасное топливо и по жаропроизводящей способности мало уступает углю. Когда в 1920 году мне пришлось проехать из Москвы в Ташкент, нечего и говорить, как трудно было путешествие. Оно продолжалось 52 (пятьдесят два) дня! С топливом для паровозов было очень трудно. Но когда мы вошли в пределы Туркестана, когда мы сами погружали саксаулом тендер паровоза, мы были вознаграждены за свою работу: поезд пошел легко и быстро.

— Вот он, саксаул-то! — говорили мы.

И каждый раз потом, когда снова приходилось запасаться топливом, всякий из нас с любовью смотрел на корявые стволы этого замечательного дерева, всякий из нас радостно говорил:

— Саксаул! Идем на погрузку!

У громадного большинства пустынных растений развивается исключительно мощная, в смысле длины, корневая система; благодаря этому, растение становится способным пользоваться грунтовой водой, залегающей даже и на очень больших глубинах. Саксаул принадлежит именно к таким деревьям.

… С этим названием «саксаул» связан забавный случай, о котором я слышал в Туркестане.

Слово «саксаул» постоянно звучит в Туркестане; очень часто приходится слышать и другое созвучное слово: «аксакал». В дословном переводе это обозначает — «белобородый». Так называют почтенных стариков сартов. Они обыкновенно несли разного рода почетные и важные должности; например, часто аксакалы заведывали самым важным в Туркестане — распределением воды из оросительных каналов. Надо еще заметить, что сарты чрезвычайно чувствительны к малейшей обиде.

Генерал-губернатор Туркестана должен был выехать в одно из селений; там его должны были встретить аксакалы. Но генерал все перепутал. Когда тройка лошадей подкатила к выстроившимся в ряд седобородым, генерал лихо привстал в коляске и лихо отчеканил:

— Здорово, саксаулы!

Можете себе представить, что сделалось с «белобородыми», любящими почет и уважение!