Охотники за облаками - Алекс Шерер

– Омерзительно, – сказала Дженин, провожая их взглядом. – И бесчеловечно. Половина из них вообще несъедобны, и умрут ни за что. Их потом просто выбросят.

Хотя она и сама ела летучую рыбу. Но это, наверное, было другое. Охотники за облаками ловили лишь столько, сколько им было нужно, не проявляя лишней жестокости, и у них ничто не пропадало. Каниш убивал их мгновенно, одним взмахом ножа или ударом специальной дубинки, которую сам он воодушевленно звал «гуманизатором». Потом рыбья голова отправлялась за борт, брюхо вспарывалось, кости вынимались, и все остальное жарилось на сковородке.

Пожалуй, сильно проголодавшись, съешь все, что угодно – если только твои принципы не сильнее голода. А они мало у кого сильнее в такой ситуации.

Карла и Каниш предоставили нас с Дженин самим себе. Они были слишком поглощены обсуждением того, в какую сторону двигаться, в каком направлении искать облака.

Каниш стоял на носу корабля, вглядываясь вдаль. Карла взяла в руки штурвал. Придерживаться курса было несложно. Судно шло практически само по себе.

Позже Каниш спустился вниз готовить ужин. Спустя некоторое время он вернулся на палубу, переговорил с Карлой, и та сменила его на камбузе. Он перевел штурвал на автопилот и, усевшись на пригретую солнцем палубу, вынул кости.

Я подобрался поближе понаблюдать за ним. Он поднял на меня полный недовольства взгляд, но прочь не прогнал. Он собрал кости в пригоршню – пять шестигранных кубиков, на каждой грани которых были начертаны не цифры, а символы– какие-то неразборчивые иероглифы.

Он потряс их в ладонях, бросил на пол, изучил, три так и оставил лежать, но подобрал две оставшиеся, потряс их и снова сбросил. Из них он оставил одну, подобрал вторую, потряс и бросил. Снова изучил то, что выпало. Потом собрал все пять и повторил процедуру заново.

Затем он вернулся к штурвалу. Там он повернул судно под небольшим углом и приоткрыл солнечные панели, тем самым поднимая лодку выше.

Что ж, если в этом и заключался секрет навигации и обнаружения облаков, то сдается мне, все это пустые суеверия. Я не понимал, каким образом горстка брошенных костей может помочь что-либо обнаружить. Но Каниш как будто в это верил, и это он был ищейкой. Искать облака было его обязанностью, и если мы ничего не найдем, это будет на его совести.

К тому же не все без исключения поездки приносят плоды, я это точно знал. Это было написано на лицах охотников, когда их корабли понуро приставали к берегу, такие же пересохшие и пустые, как и до отъезда. Никто не застрахован от неудачи. Как говорит мой отец, тот, кто никогда не терпел поражений, никогда ничего не предпринимал. Ничего серьезного, по крайней мере.

Я собрался с духом и обратился к Канишу.

– Вам кости говорят, где искать облака? – спросил я.

– Они помогают, – процедил он сквозь зубы.

– Как?

– Это наша забота, – ответил он и удалился.

Да уж, Каниш был немногословным человеком. И немногие из его слов были ласковыми. Нет, разговоры не были его коньком.

Мы сменили курс, и впереди возник небольшой островок. По мере приближения к нему я обнаружил, что он населен. Численность населения: один человек.

– Дженин, – позвал я, – гляди. Человека выбросило на берег. Наверное, после кораблекрушения. Может, остановиться подобрать его?

Она усмехнулась и покачала головой.

– Это отшельник. Он совсем из ума выжил. Мы часто на него натыкаемся. Он не желает, чтобы его спасали. Он именно там, где ему хочется. Ему нравится быть в одиночестве. Что не мешает ему выцыганивать у нас припасы.

И точно, стоило нам сровняться с островком, его единственный житель засуетился и повел себя немного пугающе. Он подскочил к самому краю своего булыжника и остановился там, словно собирался сигануть в пропасть.

Он, наверное, не брился годами и месяцами не мылся – несло от него издалека. Он и его остров пропахли тухлой небесной рыбой, а по берегу были раскиданы рыбные скелеты и засохшие неборосли. В его грязные волосы были вплетены пестрые тряпицы. Его скромный скарб был весь разложен перед ним на камнях. Ничего особенного: койка, несколько кастрюлек, удочки с крючками да бочка для воды, вот и все.

– Люди добрые! – заголосил он. – Подайте праведнику на пропитание. Или купите журнальчик – у меня только прошлогодние, но им это не во вред.

Каниш ухмыльнулся, когда старик обратился к нему. (Если это вообще был старик. Мне так показалось. Я мог и ошибаться. Сложно было сказать наверняка. Может, он просто слишком оброс.)

– Это ты-то праведник? – крикнул Каниш ему в ответ. – Было бы праведно тебе помыться. Праведнее, говорят, некуда.

– Воды, братцы, – отвечал ему отшельник. – Несколько капель, будьте добры, смочить пересохшие губы.

– А с чего мы должны быть добры к тебе? – поинтересовался Каниш, хотя я заметил, что он уже крутил штурвал, поворачивая лодку к берегу. – Тебя кто-нибудь просил прятаться на этом Богом забытом булыжнике невесть где, или ты сам так придумал?

– Забытый, говоришь, Богом? – отвечал отшельник. – Как бы не так. Ежели есть Бог, то он здесь, добрый человек, с ответами на мои молитвы. Он прямо вот здесь, на этих самых камнях, во всей своей красе. Водицы, добрый человек, и я помолюсь за тебя. За вас за всех помолюсь. У меня с ним налажен духовный контакт.

– Не обольщайся, – ответил Каниш. – У тебя даже номер неверный. Если мне нужна будет молитва, я и сам смогу ее прочесть. И куда более славным богам, чем твой.

– Моими молитвами вы найдете облака.

– Моими мозгами да костями мы найдем их еще быстрее.

Отшельник наблюдал за приближением корабля. Он понимал, что, несмотря на грубые слова, Каниш собрался сделать остановку.

– Воды, друзья, и я скажу вам, где искать облака, – не унимался он. – Вы ведь охотники за облаками. Ну, разумеется, кем еще вам быть. Почетное ремесло для выносливого народа. Я мог бы помочь.

– День, когда мне понадобится твоя помощь, – сказал Каниш, – станет днем, когда я завяжу со своим ремеслом.

– Воды, люди добрые, сколько не жалко. Во рту пересохло, как в пустыне. У самого осталось не больше пригоршни.

– Так зачем ты здесь поселился, умирать от жажды?

– Господь меня не оставит.

– Без нас, стало быть, обойдешься.

– Вы – суть орудие в руках Господних, который не оставляет меня.

– Да ты что? И чем же Господь занят, пока мы тут за него его работу делаем? Вышел покурить?

Каниш был язычником, и гордился этим.

Мать Дженин услышала голоса и вышла на палубу. Увидев отшельника, она усмехнулась.

– О, прекрасная дева… – начал было тот.

– Оставь ему воды, – сказала Карла Канишу. – Сколько мы можем себе позволить?