Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени - Карл Александр

– Мне их подарила мать. Она работает в Ап-парке. Помогала миссис Фезерстонхоу, которая и завещала их ей.

– В Лондоне?

– В Большом Лондоне. – Уэллс хмыкнул, но не презрительно. Просто у него начался насморк. – Сколько они стоят?

– Приблизительно?

Уэллс кивнул.

– Около пятнадцати тысяч долларов. – Тут Инс деликатно указал на пятна грязи на костюме Уэллса. – Но продажа без обеспечения принесет вам гораздо меньше.

– Любая справедливая цена меня устроит, – сказал Уэллс с немалым облегчением. – Прибавьте эти чудесные часы, и я готов заключить сделку.

Инс расплылся в улыбке. Из ящика прилавка он достал договор о купле-продаже и кучу других бланков, положив их перед Уэллсом.

– Будьте любезны их заполнить, сэр. И мне нужны ваш паспорт, виза, водительское удостоверение и кредитная карта. А, да: и еще ваш нынешний адрес и номер телефона. Чек будет оформляться примерно неделю.

– Неделю? А вы не могли бы дать мне что-то вперед?

– При должной идентификации и верификации можно будет что-то сделать.

– То есть как это – верификации? – Он порвал бланки. – Я не в парламент баллотируюсь, я продаю вам кое-какие чертовы драгоценности, мои собственные.

Инс поднял брови:

– А у вас имеется таможенная декларация, сэр?

– Минутку! Вы что, решили, что я их украл? Господи, да я же… я англичанин! – слабо возмутился он.

Инс повернулся спиной к Уэллсу и ушел с украшениями в кабинет. Перегнувшись через прилавок, Уэллс увидел, что этот человечек работает с клавиатурой небольшого электрического устройства, которое удивительно походило на изобретенный им «коллективный разум», грубо набросанный примерно полгода назад. (Его устройство, когда он его создаст, будет хранить мысли великих людей в медных сердечниках, а потом комбинировать эти мысли с помощью электронных импульсов. Идея заключалась в том, что синтезируемая мудрость позволит человечеству прогрессировать с ошеломляющей быстротой.) Он предположил – с неожиданным возмущением, – что устройство, используемое Инсом, служит гораздо более приземленной цели, а именно – проверке истинности его утверждения.

– Послушайте, мистер Инс! – проговорил Уэллс. – Что это вы делаете с моими фамильными драгоценностями?

– Проверяю по компьютеру. – Он вернулся к прилавку, медленно покачивая головой. – И, к сожалению, должен сказать, что не могу найти сведений о них.

Уэллс отчаянно стиснул человечку локоть.

– Сколько вы готовы дать мне за них прямо сейчас? Наличными?

– Две тысячи, – уверенно сказал Инс.

– Договорились.

Инс поспешно прошаркал обратно в кабинет, к сейфу. Уэллс уставился ему в спину гневным взглядом:

– Грабитель чертов!

* * *

Уэллс ушел из ювелирного отдела с деньгами и цифровыми часами, которые теперь гордо красовались на его левом запястье. Покидая здание, он нажимал кнопки в разных сочетаниях, выводя на циферблат время, дату, год, атмосферное давление и количество дней, оставшихся до наступления нового года.

Завернув за угол, он почуял еду. Его нос определил направление, откуда шел вкусный запах, – и он ускорил шаги. Уже очень скоро он стоял перед новым рестораном. У него была темно-коричневая крыша, светло-коричневые оштукатуренные стены и большие затемненные витрины по всем сторонам. Здание было окружено площадкой с белыми линиями, разграничивавшими прямоугольники, на которых люди могли оставить свои транспортные средства, пока находились внутри. Герберт Уэллс отреагировал на асфальт настороженно: пересекать его было сложно, так как посетители приезжали и отъезжали почти беспрерывно. Он решил, что обслуживание тут должно быть невероятным. Или же еду, поглощаемую в 1979 году, готовят и потребляют очень быстро. Он посмотрел на вывеску. «МАКДОНАЛДС: ОБСЛУЖИЛИ МНОГИЕ МИЛЛИАРДЫ».

Эйч Джи зашел в зал и с удивлением отметил, что он немного похож на один из лондонских ресторанов 1893 года, только тут все новое и сверкающее. Обоями служили увеличенные старинные фотографии и литографии уличных сценок. Ну конечно! Тема у них одна: Пиратский берег Сан-Франциско девятнадцатого века. Уэллс не мог понять, какова цель этого оформления, ведь никакой атмосферы или настроения оно не создавало. Люди приходили и уходили так быстро, что, по его мнению, даже не смогли бы запомнить, что именно съели.

Он прикоснулся к коричневой столешнице и ярко-оранжевому вращающемуся стулу, дивясь их материалу. Это не было ни деревом, ни металлом и в то же время на вид напоминало оба эти материала. Что же это за любопытное вещество? Он с трудом удержался от желания разобраться с этим, потому что заметил, что люди на него глазеют.

Он пересек зал и встал в очередь: похоже, именно так следовало себя вести, чтобы поесть. Затем он посмотрел на прозрачное меню (странное: подсвеченное с задней стороны – непонятно зачем), потому что все в очереди так делали. Он прочел перечень предлагаемых блюд, но единственными словами, которые были ему понятны, оказались «кофе», «чай» и «молоко». Он понятия не имел, что именно стоит купить, – и потому стал слушать, как именно стоящие перед ним клиенты заказывают себе трапезу. Услышав пять таких диалогов, он медленно кивнул, но при этом нахмурился. Да, говорили определенно по-английски, но идиомы были совершенно загадочные. Что за «двойной безо всего»?

Когда его очередь подошла, он уже выучил предыдущие заказы и даже правильно выполнил ритуал по получению трех салфеток и соломинки, которые засунул в карман своего неопрятного плаща.

– Да, сэр, что желаете? – спросила улыбающаяся подавальщица, одетая в бело-зеленый полосатый костюм.

Ее одежда выглядела слишком яркой и блестящей, чтобы это могли быть шерсть или даже хлопок. Он предположил, что это какое-то другое волокно, возможно, производное от той же глянцевой субстанции, которая покрывала столы и стулья. Ему снова пришлось себя сдерживать, чтобы не протянуть руку и не пощупать ткань.

– Я бы хотел Бигмак и фрайз, – неуверенно проговорил он.

– Пить что-то будете?

– Чай, пожалуйста.

– Здесь или с собой?

– Здесь.

Он заплатил купюрой в двадцать долларов, смиренно принял сдачу и еду, а потом сбежал в дальний угол зала, названного «Логовом пиратов». Он взял кусок картошки и кивнул, узнавая блюдо. Это явно чипсы, а «фрайз» – американское название. Однако потом он откусил кусочек и обнаружил, что вкусом «фрайз» похожи на недопеченное тесто. Это явно была не картошка фри. Он предположил, что только что съел ломтик белкового продукта, возможно, изготовленного из травяных семян. Он отпил глоток чая: жиденького по британским меркам, но тем не менее теплого и бодрящего. Пакетик заварки он счел остроумным приспособлением – больше не придется выковыривать листки улуна из зубов в самые неподходящие моменты.