Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени - Карл Александр

Он нахмурился. Восемь рядов машин двигались медленно, часто вообще останавливаясь, – в отличие от того, что он видел накануне вечером. Было совершенно ясно, что дорога слишком тесна для такого большого количества машин. Подняв взгляд, он увидел, что другие машины в небе кружат над шоссе, словно надоедливые солисты механической симфонии. Они были не такими крупными, как тот воздушный корабль, который он видел накануне, но зато зависали в воздухе наподобие колибри. Его аналитический ум быстро пришел к выводу, что небесные машины отслеживают клубок, в который завязались дорожные машины под ними. Он ухмыльнулся: у него уже появилось гораздо более простое решение. Поместите слои дороги один над другим. Что может быть логичнее? И естественнее?

Он встал, размял затекшие мышцы, а потом закашлялся и сплюнул кровавую мокроту. Дело ясное. Еще одна ночь на земле – и у него наверняка обострится туберкулез. Он решительно вышел из своего логова: живот у него бурчал, рука решительно сжимала лежащие в кармане украшения. Он спустился с холма, прошел через лощину и пересек газоны, покрытые росой. Найдя фонтанчик для питья, он жадно напился, а потом плеснул водой на лицо и взбодрился. Чуть повеселев, он вышел из парка.

На этот раз у перекрестка он благоразумно дождался появления других пешеходов, а потом точно так же, как они, перешел дорогу перед остановившимися с работающими двигателями машинами. Он поглядывал на машины с некоторой подозрительностью, но приказал себе скрывать свою реакцию, чтобы не обращать на себя внимания.

Одна странная картина все-таки заставила его остановиться, чтобы поглазеть. Рабочие в металлических шляпах и толстых оранжевых жилетах стояли в клети ярко-желтого крана высоко – футов в пятнадцати – над землей и что-то закрепляли на уличном фонаре. Объект был длинный и хрупкий, красный с зеленым, усеянный большими серебряными звездами. Уэллс повернулся и увидел, что дальше все фонарные столбы имеют такое же странное вытянутое украшение.

Еще один грузовой автомобиль был нагружен этими штуками, а другие рабочие украшали основания фонарей ветками омелы. Омела была не настоящая: у нее не было резкого запаха. Поддельная растительность на уличных фонарях? В какой мир он попал? Или предстоит какое-то празднество?

Тут он увидел в грузовике перевернутого картонного Святого Николая – и его осенило. Он и раньше слышал, что американцы гораздо более склонны к показухе, чем жители Англии… но украшения на улице? И все это – чтобы отпраздновать рождение бывшего рыбака с талантом к слову и философствованию? Похоже, человечество не оставило позади двенадцать рождественских дней. Ему было непонятно, как религия могла сохраниться в обществе, где прогресс зашел достаточно далеко, чтобы строить гигантские воздушные корабли. Может, она и не сохранилась. Он присмотрелся к украшениям. Они не имели религиозного характера. Возможно, они просто возвещают о приближении времени подарков и дружелюбия. Тут он вспомнил, что до Рождества еще семь недель, но потом улыбнулся – и одобрил это. Если атмосфера праздника с двенадцати дней распространилась на семь недель, это хорошо. Люди будут любезнее, чем обычно.

Он резко повернулся – и налетел на группу покупателей, выбив из рук какой-то дамы яркие упаковки.

– Ох, я страшно извиняюсь!

Он шагнул ближе, чтобы помочь испуганной даме, но та от него отпрянула. Недоумевая, он отступил назад и нагнулся за ее покупками.

– Не трогайте!

Она оттолкнула его, подхватила пакеты – и поспешила прочь.

Эйч Джи недоуменно посмотрел ей вслед. Он не понимал, почему дама настолько разгневалась. Особенно если принять во внимание, что она только что приобрела кучу подарков. Ему вспомнилось, что покупка подарков всегда приносила ему радость: например, когда он вручил миссис Нельсон на день рождения набор перламутровых гребней, и она убежала наверх, чтобы он не увидел, как она плачет от радости. Возможно, эта дама была вынуждена делать эти покупки. Если так, то она испытывает вполне понятное возмущение. Да, это бы объяснило ее вспышку.

Ему удалось пройти остаток пути до центра без происшествий, хотя дышать ему было труднее обычного – и постепенно началась ужасная головная боль. Он приписал оба недомогания голоду и туберкулезу. Что его несколько удивляло, так это затянутое желто-коричневой дымкой небо.

* * *

Пройдя полквартала от Юнион-Скуэр, Эйч Джи увидел вывеску ювелирного магазина на галерее второго этажа десятиэтажного строения.

Он прошел в стеклянные двери здания и увидел, как люди поднимаются вверх по современной лестнице. Вот только эти люди не работали ногами или руками! Пока они стояли, двигались ступеньки.

Он всмотрелся в это устройство и кивнул. Движущиеся ступени явно существуют в помощь лифтам, и если механизмы способны поднимать людей наверх, зачем людям тратить на это свои собственные силы? Эйч Джи снова одобрил увиденное, а потом загрустил из-за того, что не родился в конце двадцатого века с его чудесным винегретом электронного колдовства. Он вспомнил, в каком был восторге, когда электрик, установивший в его лаборатории лампы накаливания, объяснил ему основные вещи: нити, цепи и принципы электричества, хотя он уже успел открыть немалую часть этих теорий самостоятельно, пока изобретал машину времени.

Эйч Джи подошел к началу эскалатора и приостановился. Его пугала возможность попасться в эти движущиеся ступеньки, однако он сумел отбросить свои опасения, сочтя их простой викторианской неуверенностью. Он встал на плашку и улыбнулся. Он может свободно двигаться. Он поднял ногу, сделал один осторожный шаг – и поднялся выше. Еще три быстрых шага – и у него возникло чувство, будто он оставил силу тяжести позади… и тут он оказался на галерее. Вот для чего создано это устройство! Человек может подниматься и спускаться вдвое быстрее обычного.

Он нашел ювелирный магазин, вошел в него и вежливо спросил у продавца, нельзя ли обсудить с владельцем чрезвычайно важный вопрос. Спустя некоторое время седовласый человечек с очень красивыми миниатюрными руками подошел к Уэллсу и назвался Максом Инсом, управляющим. Герберт Уэллс объяснил суть своего дела – и его пригласили за прилавок в дальней части магазина. Инс взял уэллсовское наследие и принялся рассматривать украшения под яркой лампой.

Какое-то время Уэллс наблюдал за Инсом, а потом увидел витрину, на которой были выставлены часы. Бирка на одном из приборчиков гласила: «Цифровые часы». Он начал играть с кнопками – и полностью в это погрузился. Время от времени у него вырывался радостный смешок.

Наконец Инс вздохнул и посмотрел на Уэллса поверх очков.

– Просто роскошные, молодой человек. Я такие камни и оправы видел только до войны.

– До войны? – переспросил потрясенный Уэллс. – Какой войны?

– Ну, как же, – отозвался Инс с напряженной улыбкой. – С той самой войны.

– О!

Уэллс покраснел. Надо надеяться, что со временем ему удастся выбраться в библиотеку.

Инс нахмурился.

– Разрешите спросить, откуда они у вас?