Десятый человек - Вэй У Вэй

«Пустотность ума» – это то, что остается, когда ум освобождается от ума.

Мы не можем воспринимать противоположности как неразличающиеся, не видя в то же время их различия – не понимая, почему и как они фундаментально и неизменно различаются как феномены. Само их сущностное феноменальное разделение, или разделение-на-два, определяет их ноуменальную неразделенность и неделимость, так же как, или благодаря чему, сама концептуальная отделенность феноменов от ноумена является истинным выражением их абсолютной или неконцептуальной идентичности.

Все они – просто отсутствие неконцептуальности, то есть они являются тем же, чем является любая концепция, которая на самом деле как концепция не является «вещью», а потому ее вообще нет.

Сами противоположности не отличаются от своих составных частей по той же причине, то есть потому что они есть то, чем не является никакая вещь, которая в действительности никогда не является «вещью», то есть является «не вещью».

Этические и эмоциональные противоположности

Никакое действие не может быть ни «правильным», ни «неправильным», потому что никакого намеренного «действия» не существует, а ненамеренное действие, будучи неизбежным, не может быть как-то оценено. Следовательно, не существует ничего, что можно было бы оценить как «правильное» или «неправильное», и эти оценки могут существовать лишь как безосновательное произвольное суждение.

«Нравится» и «не нравится» – это также эмоциональные реакции со стороны псевдосущности, существующей исключительно концептуально. Будучи относительными выражениями произвольного предположения, они абсолютно недействительны и сами по себе, и как их более развитые представления – «любовь» и «ненависть». Таким образом, их различие обманчиво.

Все прилагательные пусты, так как все существительные, к которым они могут прилагаться, существуют лишь как концепции. Следовательно, все различия между противоположностями – лишь феноменальные интерпретации.

«Результат» и «метод» – одно, то есть ни одно из них не может быть причиной или следствием другого. «Методы» могут следовать за «результатами» во временнóй последовательности, иными словами, может казаться, что они следуют из «результатов» и наоборот, но это противоположные проявления, лишенные каких-либо различий, кроме кажущихся. Они предлагают готовое средство постижения того, что причина и следствие также, по сути, изначально нераздельны.

Это также касается «различия» и «тождественности» (не-различия), что упраздняет «противоположности», которые и не различны и не тождественны; и также это касается видения этой взаимной пустоты и ее не-видения (то есть неосознавания ее не-видения), поскольку все это – одновременные и в то же время спонтанные апперцепции.

Субъект и объект – два объективных лица того, что они есть субъективно и что иногда абсурдно и непонятно описывается как «срединный путь».

То, что они есть субъективно, можно познать лишь как Пустоту, поскольку такое познавание – попытка объективировать что-они-есть, в то время как ничто не может быть познано, так как познающее не может познать само себя.

Пустота, однако, не является пустотой, так как она есть Я. Они есть то, что мы есть и что Я есть – для каждого воспринимающего существа.

А Я есть присутствие отсутствия всего, что кажется существующим.

Комментарий

Эта формулировка применима ко всем парам «противоположностей», например, ко всему, что называется «лицом и изнанкой», «орлом и решкой», «передом и задом», «здесь и там», «этим и тем». С феноменальной точки зрения это взаимоисключающие альтернативы – или один, или другой.

«Я или другой», «ноумен или феномен» не различны, поскольку все они с концептуальной точки зрения – объекты, даже «субъект» и «ноумен». Но если заменить «или» на «и» или если между ними поставить дефис, как, например, «субъект-объект», каждая пара будет рассматриваться как единый объект, которым они не могут быть прямо, но могут быть в результате взаимного отрицания, при котором «и» меняется на «ни одно, ни другое».

«Ноумен или феномен» – это основная пара противоположностей, поскольку одно означает источник всего, что может быть, а другое определяет всякую вещь, которая может возникнуть. Следовательно, они включают в себя всё.

Если их рассматривать объективно, то есть если их вообще рассматривать, они будут отрицательным и утвердительным лицом того, что мы есть субъективно, как и любая другая пара «противоположностей», поскольку в таком случае они обе объективизируются. Таким образом, они суть свое взаимное отрицание, или отсутствие не-феноменов. Но они также есть и то, что мы есть, что каждый из нас есть как Я. Феномены – это то, чем мы кажемся в результате интерпретации чувственного восприятия, а ноумен – это то, что каждый из нас есть прежде этого воспринимающе-концептуализирующего процесса, то есть соответственно проявленное и непроявленное.

Это, конечно, может быть сказано только личным местоимением «Я». Но, принимая во внимание, что, с одной стороны, «Я» как существительное подразумевает либо ноуменальность, либо феноменальность, с другой стороны, как местоимение оно не подразумевает ни то ни другое. Свободное от каких бы то ни было качеств, оно выражает начало начал феноменов, источник того, с чьей помощью феномены проявляются и во что полностью погружаются в субъективизации.

Никакие слова или формы слов, никакие звуки или символы не могут обозначить смысл «Я», которое Рамана называл «Я – Я», но даже этот санскритский оборот недопустим, хотя лучше не скажешь. Почему? Просто потому, что сама попытка выразить, то есть объективировать это, будет отходом от того, что оно есть, отходом от того, что отходит.

Любая мысль – объективизация.

Чего? Того, что Я есть.

Следовательно, Я могу объективировать то, что Я есть?

Действование через промежуточный объект от момента к моменту в качестве промежуточного субъекта, то есть «феноменального субъекта», – такая мысль не может объективировать или создать объективизацию того, что-Я-есть, поскольку то, что Я есть, – это то, что есть мысль, а опосредованная мысль не может помыслить саму себя.

«Непосредственную мысль» Шэньхуй определил как «абсолютную мысль», иногда ее переводят как «мысль Абсолюта». Жизнь согласно абсолютной мысли – это неопосредованная жизнь, которую я обозначил термином «жизнь без волеизъявления», или у вэй, как жили Учители.

Жизнь согласно опосредованной мысли – это жизнь тех людей, которые путают промежуточный субъект с сущностью из-за иллюзии его действования и отождествляют себя с ним, оказываясь, таким образом, в иллюзорной связанности. Опосредованная мысль все объективизирует, поскольку объективизация – это и ее функция, и то, чем она является. Она объективизирует все вещи, кроме себя, поскольку это не вещь, и Это, то есть непосредственную мысль, она не может сделать объектом.