Комната шепотов - Дин Кунц

– Я здесь один, – сказал Стассен. – Этот дом вызывает какое-то странное чувство, шериф. Лучше вам самому приехать и посмотреть.

В библиотеке под конец дня наступила тишина. Ряды потолочных ламп горели через один – возможно, в целях экономии, – и высокие окна со множеством стекол были лишь слегка подсвечены серым мерцанием дня, умытого дождем.

Полок, уставленных книгами, было меньше, чем прежде: пришлось высвободить место для DVD-проигрывателей и детского уголка. Кроме того, в конце большого главного зала стояли несколько компьютеров.

Смартфоны, электронные планшеты и ноутбуки имели уникальные идентификаторы, и власти могли определять их местонахождение в реальном времени. Поэтому, пустившись в бега и покинув систему, Джейн Хок стала использовать библиотечные компьютеры и выходила в Интернет инкогнито. Тем не менее, если ее поисковые задания содержали определенные фамилии, названия или понятия (Дэвид Джеймс Майкл, компания «Далекие горизонты», наномашины, мозговые имплантаты и прочая), это могло привести в действие тревожную сигнализацию на веб-сайтах, где обитали ее враги, и инициировать их поисковые программы. По этой причине она сводила к минимуму продолжительность своих поисков.

Сейчас за компьютерами не было никого, кроме нее. Джейн надеялась на то, что никто не придет, пока она не закончит работу.

Ее интересовали две темы. Первая – адвокат Рэндал Ларкин. Когда она не позвонила в полдень Лоренсу Ханнафину, эти люди, вероятно, решили, что после разговора с журналистом она сочла его не заслуживающим доверия. Они не могли знать, что Джейн прослушала беседу Ханнафина с Ларкином.

Бутафорские очки со стеклами стали выводить ее из себя – она в жизни не надевала ничего такого. Ее раздражали подушечки, давившие на нос. Оконечник правой дужки натирал кожу за ухом. Хотелось, чтобы поскорее настала ночь: тогда можно будет наконец снять это.

Юридическая фирма «Вудбайн, Кравиц, Ларкин и Бенедетто» размещалась в доме на бульваре Литтл-Санта-Моника, в Беверли-Хиллз. Ссылок на Рэндала Ларкина было много. Джейн прошла по некоторым из них, занесла данные в свой маленький блокнот и вскоре имела все, что ей требовалось.

Прежде чем перейти ко второй теме, она осмотрела комнату, желая убедиться, что ее никто не видит, сняла очки и помассировала вмятинки на переносице. Когда Джейн открыла глаза и снова надела очки, футах в пятнадцати от нее, в конце прохода между полками, стояла, глядя на нее со слегка удивленным видом, женщина лет тридцати пяти, в туфлях на резиновой подошве, коричневой юбке и белой блузке. Она катила перед собой тележку с книгами, чтобы поставить их на место.

Джейн улыбнулась, женщина сделала то же самое, и Джейн вновь устремила взгляд на монитор, демонстрируя безмятежность. Она держала библиотекаршу в поле зрения, пытаясь как можно быстрее отыскать сведения о смерти Сакуры Ханнафин годом ранее, и вскоре нашла нужную информацию.

– Извините, – сказала библиотекарша и подошла поближе; тележка теперь была пуста. – Мы наверняка встречались, но не могу припомнить, где именно.

Джейн ответила с техасским акцентом:

– Черт подери, и у меня возникло то же чувство, когда я увидела вас. Когда-нибудь жили в Техасе?

– Нет. Только в Калифорнии.

– Я остановилась у подружки на Оукдейл-авеню, в паре кварталов от Сатикоя, пока не найду себе жилья. Знаете, где это?

– В Уиннетке?

– Ну да.

Библиотекарша отрицательно покачала головой:

– Я живу в Канога-парке.

– Неподалеку. Может, мы даже берем продукты в одном магазине.

– Нет, я закупаюсь в других местах.

Джейн нахмурилась и пожала плечами:

– Слушайте, а может, мы знаем друг друга по прошлой жизни?

– Меня всегда тянуло в Древний Египет, к фараонам, сфинксам, всякому такому. Так, будто я жила там.

– Ха, может, это оно и есть, подружка! Я, ты и Тутанхамон.

Они обменялись улыбками, и Джейн снова перевела взгляд на экран, делая вид, что не закончила свою работу.

Библиотекарша поплыла прочь, катя перед собой пустую тележку, и, возможно, оглянулась один раз. Джейн следила за ней лишь краем глаза.

Как только женщина, направлявшаяся к столу заказов, исчезла среди лабиринта стеллажей, Джейн выключила компьютер и схватила свою большую сумку и зонт. Выходить через главную дверь она не хотела и поэтому быстрым шагом направилась к двери с многообещающей надписью: «ТУАЛЕТЫ».

За ней был коридор; забранные решетками светильники на потолке расчерчивали квадратами света бледно-голубой виниловый пол. В конце коридора Джейн увидела дверь со светящимся красным указателем: «ВЫХОД». Выйдя под дождь, она увидела небольшую парковку, вероятно предназначавшуюся для работников библиотеки.

Свой «форд» Джейн припарковала в двух кварталах отсюда, в жилой зоне. Она никогда не ставила машину возле библиотеки, в которой вела свои поиски. Если они узнают, как выглядит ее автомобиль, придется бросить «форд», угнать машину и катить в Ногалес, штат Аризона, к Энрике де Сото, чтобы поменять свое приобретение на что-нибудь другое. Но ее искали все черти ада или их приспешники, и времени на поездку в Ногалес не было.

Не останавливаясь, она открыла зонт и быстро пошла между двумя припаркованными машинами, так, что брызги летели у нее из-под ног. В этот момент раздался голос:

– Эй, вы!

Она повернула голову и увидела человека в форме. Не полицейской. Зелено-черная форма. Пистолет на бедре. Возможно, охранник. Неужели библиотеки теперь держат вооруженных охранников? Наверное, да, черт побери, ведь нынче ими обзаводились даже церкви.

В дальней стороне проулка располагались несколько магазинов и ресторанов. Джейн спешила мимо задних дверей этих заведений и мусорных бачков. Охранник окликал ее. Он ее преследовал.

Новые слои снега ложились на старые, белые холмики вздымались над дремотной равниной, словно под ними кто-то спал и видел сны. Белые, как кость, украшенные по-зимнему деревья: черная рябина, клены, тополя, сосны и ели, ветви, покрытые снежными наносами, скорее белые, чем черные, и совсем не зеленые в вечернем мраке – монохромный пейзаж, освещенный призрачным светом от заснеженных полей.

Лютер Тиллмен, сидевший один в служебном джипе, ехал к границе округа. С каждой милей в нем крепло убеждение, что массовое убийство в отеле «Веблен» было не делом рук безумного маньяка-одиночки, а началом чего-то. Удовлетворенность и многие радости его благословенной жизни держались на тонкой нити.

Окна одноэтажного, обитого белым сайдингом дома Коры Гандерсан, уснувшего в пеленах поздней зимы, были темны. Поэтому Лютер не увидел дом сразу – тот появлялся постепенно, вырисовываясь в свете фар. Лютер свернул на нерасчищенную подъездную дорожку, обогнул дом, припарковался за джипом Роба Стассена, выключил фары и заглушил двигатель.