Олигархов надо (ка)лечить - Надежда Волгина

Засиделись они дотемна, пока не съели все сардельки с салатом и не наговорились вволю. В основном беседу вели Вера с Мамонтовым. Ната все больше слушала, отвечала, если обращались к ней на прямую. Но сдается ей, оставь она этих двоих наедине, они бы и не заметили ее отсутствия.

Мамонтов много рассказывал о своих студенческих годах. Не конкретизировал, где именно учился. Истории все были искрометные, и Вера ухохатывалась. Даже Ната порой с трудом удерживалась от смеха. И, кажется, он не врал, а, действительно, вспоминал истории из своей насыщенной жизни.

— Так не хочется уходить от вас, но мне пора, — с сожалением сообщила Вера, когда совсем стемнело, и только яркий месяц светил на них сверху.

Уже и угли полностью прогорели и остыли. А Ната всю посуду снесла в кухню и поставила греться воду. Да и пора было укладываться спать скоро, потому как завтра новый день и вставать ей привычно рано.

— Поздно уже, провожу тебя до деревни, — галантно предложил Мамонтов.

И хотела было Ната сказать, что не стоит ему шляться в ночи, но промолчала. В конце концов, мальчик он взрослый и может делать, что хочет. Вера же обрадовалась как ребенок, разве что приплясывать на месте не начала.

На кухне царил порядок. Грибы Ната перебрала и часть повесила сушиться. Сменила постельное белье на кровати, где спал Мамонтов. Все приготовила для инъекции антибиотика. А его все не было. Волнение возрастало, и Ната уже собралась отправиться на поиски, когда дверь распахнулась, и на пороге появился довольный Мамонтов.

— И как это называется? Нарываешься, да? — не сдержалась Ната и напала на него первая. Хотя, он и не собирался на нее нападать.

— Да брось… — отмахнулся он. — В деревню я не ходил, просто, мы с Верой завернули к озеру и посидели немного на берегу. Поболтали. Кроме нас, там больше никого не было.

Все это Мамонтов сообщил с такой радостью, что Ната моментально вспыхнула от злости.

— Да, с чего ты взял, что меня это все интересует? Надо было вообще запереть калитку и дверь, оставить тебя коротать ночь на улице. А вместо этого я сижу и жду тебя!

— И волнуешься, да? — подмигнул ей Мамонтов.

— Да, вот еще! Надо больно! Снимай штаны! — рявкнула Ната.

— Что, вот так сразу? Даже в спальню не пройдем? — ласково поинтересовался Мамонтов, приближаясь к ней.

— Снимай, кому говорю! Сава-а-а, — насмешливо протянула Ната, беря со столика шприц и растягивая губы в предвкушающей улыбке.

— Да, Сава, так меня зовут друзья, — опасливо попятился он от нее, но Ната медленно шла на него со шприцем в руке. — А тебя я теперь буду звать Натой…

— Только попробуй, дядюшка, — потрясла она шприцем в воздухе. — Благодетель мой. Приехал, чтобы помочь — дом отремонтировать. Осчастливить племянницу. Да?! — проорала, а брови Мамонтова стремительно полезли на лоб. — Убила бы тебя сейчас, да мараться не хочется! Ты хоть понимаешь, что сам на свою голову навлек проблем? Завтра все в деревне будут знать о тебе — Верка постарается. А человек — существо думающее, Сава. И телевизоры тут есть у всех. А? Что скажешь?

Неожиданно ей самой стало страшно от своих же слов. Ведь если верить Мамонтову, то его хотели убить. А теперь вероятность того, что об его укрытии узнают враги, возросла в разы. И что ей прикажете делать? Как прятать этого… дядюшку?

— Надо было тебе сегодня спрятаться, когда Верка пришла, — вздохнула Ната, чувствуя, как злость стремительно испаряется. Аж слезы на глаза навернулись ни с того, ни с сего.

— Иди сюда, — взял ее за руку Мамонтов и подвел к зеркалу. — Посмотри на меня и скажи честно, похож я на того, кого ты видела по телевизору?

Ната откинула предвзятость и всмотрелась в изображение. Даже без этих дурацких очков, но в кепке, да еще и с комариными укусами повсеместно Мамонтов, действительно, меньше всего напоминал того лощенного богатея, которого показывали по всем каналам. Может, и прокатит, — мелькнула мысль, — но очень сомнительно.

— А именем зачем своим представился? Ну назвался бы каким-нибудь Петей.

— Да как-то не сообразил. Да и где Сава, а где Савелий. И мало ли в мире Савелиев, — улыбнулся он их отображению.

— Ладно, пошли, сделаю тебе укол и пора спать, — вздохнула Ната.

Сама она вряд ли уснет быстро, но и разговаривать с ним больше не хотелось. Она все еще продолжала злиться, и не знала, чего ждать от будущего.

Савелий

Вместо зарядки каждый день Савелий решил для себя, что станет тренироваться в таком хитром деле, как рубка дров. Именно за этим занятием его и застала Ната на следующее утро. Вспотевшего и изрядно злого, потому что сил потратил уже кучу, а ни единого полена так и не удалось разрубить достойно.

— Мусору от тебя, — скептически разглядывала щепки возле колоды Ната.

— Уберу, — пробубнил Савелий, с силой втыкая колун в пенек.

Устал как черт, лучше бы привычные упражнения выполнял. Ну тут уже дело принципа, как ни крути. Тут он заметил, что одета Натали не по-домашнему.

— Ты куда-то собралась? — поинтересовался он.

— Надо пополнить запас продуктов, — кивнула она. — Но ты останешься дома! — тут же заявила, хоть отправляться с ней в деревню Савелий и не собирался. Были кое-какие дела, которые он хотел провернуть в ее отсутствие.

— Как скажешь, — послушно откликнулся он, нахлобучивая на лоб кепку.

Несмотря на утро, солнце уже жарило вовсю. Днем, наверное, будет пекло. И это еще июнь не наступил.

— На почту зайдешь?

— Зачем? Мы же, кажется, договорились… — резко повернулась к нему Ната, которая собралась уже уходить.

— Так, вчера же переиграли, забыла? Я твой заботливый дядя, приехал помочь… Вот и начинаю помогать. Натали! — поторопился продолжить Савелий, видя ее решимость возражать и стоять на своем. — Позволь мне сделать хоть это для тебя. Хоть так отплатить за приют и доброту.

Положим, о последнем он приврал — добротой тут и не пахло. Но к ее манере общения с ним Савелий уже начинал привыкать. Хотелось, конечно, дождаться ласкового слова или улыбки, но тут, видно, нужно время.

— Да как ты не понимаешь! — всплеснула она руками. — Это же привлечет к нам внимание. Мастеров ты где собираешься искать?

— В деревне, где же еще. Столица далеко.

— Вот именно! А в деревне нашей все друг друга знают, начнут чесать языками. Кто-нибудь обязательно узнает тебя… Какая тут, к черту, маскировка?!

— Я все продумал, успокойся. Во-первых, пока тут будут рабочие, я обещаю сидеть дома. Если понадобиться выйти, то пробираться буду аккуратно, по-партизански. Средства маскировки у меня есть, — прикоснулся он к козырьку кепки. — И еще, пока тут, я решил отпустить бороду.