Зеркальная комната - Вольфганг Хольбайн

Ведь отец Саманты был не кто-нибудь, а состоятельный промышленник, которому принадлежал весь этот интернат. До сих пор его никто из учеников не видел, но Ребекка знала, что даже сама Оса относится к нему с почтением.

— Во всяком случае, Оса в это поверила, — хитро сказала Саманта, снова помахав телефоном, и Ребекка наконец поняла, в чём дело.

— Значит, ты сама позвонила, — сказала она, — и выдала себя за секретаршу?

— Разве я на такое способна? — с невинной физиономией отозвалась Саманта.

— Да, — хором ответили все трое.

Саманта надула губы, но глаза её сияли.

— А если Антон вернётся и расскажет Осе, что твоего отца не было в поезде? — спросила Ребекка. — Она тогда что-нибудь заподозрит.

Саманта лишь пожала плечами.

— Над этим мы будем ломать себе головы потом. Антон выезжает через десять минут. Если мы хотим спрятаться в его машине, то должны поторопиться.

Ребекке не слишком нравилась эта затея, но она не видела причины отклонить предложение Саманты — в конце концов, она сама непременно хотела побывать в парке аттракционов. Времени оставалось в обрез. Она неохотно поднялась, Том с Таней тоже хотели присоединиться к ним, но Саманта их остановила.

— Только мы вдвоём, — сказала она. — Или вы считаете, что мы сможем спрятаться в машине вчетвером и остаться незамеченными?

Ребекка сомневалась, что им это удастся сделать даже вдвоём, но на всякий случай промолчала. Она ободряюще посмотрела на своих друзей и вышла вслед за Самантой в коридор. Когда они проходила мимо пустой стойки, за которой обычно сидел Антон, её охватило странное чувство.

— А почему, собственно, Антон поедет на вокзал, если Оса его выгнала с работы? — спросила она.

Саманта, махнув рукой, ответила:

— Думаю, она уволит его в конце учебного года. Радуйся. Или тебе хочется идти до самой деревни пешком?

Ребекке этого не хотелось. Замок ведь находился в горах. До деревни было по меньшей мере пять километров, и, разумеется, столько же предстояло пройти обратно. Она покачала головой.

— Я не понимаю, почему она уволила Антона, — пробормотала она.

Саманта пожала плечами.

— Не волнуйся. Я всё устрою: один звонок моему отцу — и Антон снова получит свою работу.

Ребекке даже стало не по себе: такого великодушия со стороны Саманты она не ожидала. Но размышлять над этим ей было некогда, потому что они добрались до маленького сарайчика рядом с воротами. В нём стоял старый микроавтобус, на котором Антон разъезжал по делам интерната.

Этот драндулет был, видимо, такой же старый, как и он сам, и почти всё время ломался. Им повезло, что Антон его никогда не запирал, и Саманта приготовила пару шерстяных одеял, под которыми они могли спрятаться. Конечно же она не удержалась от хвастовства — как же хорошо она всё предусмотрела и Ребекка без её помощи не справилась бы (что, впрочем, было правдой), так что Ребекка была уже почти рада, когда в сарае зажёгся свет и вошёл Антон. Они быстро присели между сиденьями, натянув на головы одеяла.

Но расслабиться им не пришлось.

Потому что Антон был не один.

У Ребекки чуть сердце не остановилось, когда она увидела, кто открыл дверцу и сел на место рядом с водителем. Это была Оса.

Фемистокл испробовал уже третье заклинание, но ничего не получалось, и причина была, возможно, в его произношении. Он сердито взял платок, поднесённый ему мастером Бернвардом (тоже третий по счёту), и вытер им нос. Два других платка уже покрылись пятнами крови, а нос распух и стал похож на картофелину. При этом у него было ощущение, что ему ещё повезло. Книга с такой силой захлопнулась радом с его лицом, что он серьёзно испугался, что она вообще оторвёт ему нос.

— С вами всё в порядке, мастер Фемистокл? — спросил балаганщик.

— Разубеется, дет, — ответил Фемистокл.

Кровотечение из носа всё не прекращалось.

Он попытался в четвёртый раз остановить его с помощью заклинания, но достиг прямо противоположного результата. Он даже не мог говорить, потому что в его носу стучало и булькало, словно в протекающем кране. Он уронил платок, шмыгнул носом и враждебно посмотрел по очереди на Урагана, Бернварда и Огня.

— Ду, теперь видите, что вы датворили? — прогнусавил он.

— Мы? — спросил Бернвард.

— Ну, вообще-то вы… — сказал Ураган и запнулся, встретившись с уничтожающим взглядом Фемистокла.

Огонь ухмыльнулся, обнажив добрую дюжину длиннющих зубов.

Фемистокл попытался произнести ещё одно заклинание. Кровь, капающая из носа и пачкающая его бороду, приобрела зелёный цвет — только и всего. Фемистокл посмотрел на себя в одно из многочисленных зеркал и решил испробовать ещё один старинный метод: подождать, когда кровотечение само прекратится.

— Может быть, на сегодня достаточно? Завтра можно начать сначала, — предложил Бернвард, нервно оглядывая обставленный зеркалами шатёр. Всё было как прежде, но он ещё не забыл, что произошло. Может быть, он просто боялся, что Фемистокл окончательно разнесёт его шатёр.

— Об этоб де божет быть и речи.

Фемистокл сердито листал свою книгу. Капельки зелёной крови падали на страницы. Он торопливо пробубнил заклинание. Пятна не исчезли, но на них появились симпатичные лиловые полосы.

— Дет, так де пойдёт, — сказал Фемистокл, продолжая листать книгу (и незаметно вытирая рукавом пятна). Он укоризненно ткнул указательным пальцем в Огня. — Эти зеркала и так кривые. До если оди ещё и заколдовады, то богут произойти деприятдости.

— Чего? — не понял Ураган.

Огонь, ухмыляясь, посмотрел на волшебника, а Папильотка была так обескуражена, что даже забыла выдать одно из своих дерзких замечаний, уже в который раз ударяясь об одно из многочисленных зеркал. Фемистокл, не обращая ни на что внимания, ощупал свой нос и стал ещё энергичнее листать свою книгу.

— Мы должны удалить магические чешуйки! — продолжил Фемистокл уже намного понятнее. — Теперь, уже вкусив магии, сами они не прекратят. Это чудо, что ещё не произошло ничего страшного.

— Но я вас умоляю, — сказал Бернвард, — уже год прошёл с тех пор, как один из ваших воспитанников продал мне свои чешуйки и…

— Продал? — перебил его Фемистокл.

Огонь с интересом рассматривал потолок, а Бернвард стал смущённо потирать руки.

— Эээ… я хотел сказать — отдал, — поспешно исправился он. — И я вас уверяю, что за это время ничего не случилось.

— О продаже мы ещё поговорим, — грозно сказал Фемистокл. — Это в высшей степени недостойно — использовать свои магические способности для обогащения. А что касается вас, Бернвард… — он обернулся к балаганщику и стал ещё серьёзнее, — то вам действительно очень повезло. Эти зеркала заколдованы. Они могут не только отражать, но и искажать. Если бы в этот шатёр пришёл хоть один-единственный маг, могла бы случиться катастрофа.