Планета обезьян. Война - Грэг Кокс

– Я нужен тебе – кто-то должен тебя подстраховывать.

Цезаря их аргументы не убедили.

– Нет, – сказал он твердо.

«Пожалуйста, – жестами попросил Ракета. – Я знаю, что значит потерять сына».

Его идущая от сердца мольба заставила Цезаря задуматься. Эш погиб от руки Кобы, сброшенный с большой высоты, – он отказался выполнить команду и убить беззащитных людей. Цезарь сам не видел, как погиб Эш, это видел Голубоглазый. Зато Цезарь видел, как сильно после потери Эша страдал Ракета, у которого не было возможности отомстить за своего сына, потому что Цезарь убил Кобу.

«Я убил убийцу Эша, – думал Цезарь. – Почему я не могу дать ему шанс помочь мне отомстить за моего сына? И не дать возможности Луке сделать то же самое, что мог сделать Снежок?»

Вряд ли это было честно.

«Я могу не вернуться», – объяснил он жестами.

– Вот почему я здесь, – ответил Морис. – Чтобы ты точно вернулся.

Цезарь понял, что переубедить его друзей невозможно – он сам поступил бы так же, будь он на их месте. Подчинившись неизбежному и в то же время надеясь, что он не приведет их к смерти, он кивнул и повернул лошадь в направлении, противоположном тому, откуда приехал. Остальные обезьяны поехали вслед за ним.

«Теперь нас четверо, – подумал Цезарь, – против Полковника и его солдат. Но с четырьмя обезьянами я пошел бы против любого количества людей…»

Какое-то время они ехали молча, не растрачивая дыхание на разговоры, постепенно продвигаясь вдоль берега на север, пока не заметили прямо впереди небольшую бухту. Холодный ветер сдувал с поверхности бухты воду, отчего воздух казался соленым. Вдалеке пронзительно кричали чайки. Цезарь резко остановился и показал на тонкую струйку черного дыма, поднимавшуюся к серому, затянутому облаками небу в паре километров впереди. Обезьяны остановились и обменялись вопросительными взглядами.

«Человеческий лагерь?»

Лука нахмурился, явно встревоженный тем, чтó они могли там найти. Например, белую гориллу-перебежчика?

«Посмотрим», – подумал Цезарь.

Они поехали по берегу моря в направлении дыма, и наконец наткнулись на заброшенную устричную ферму, расположенную на крутом берегу напротив илистых отмелей на кромке воды. Полуразрушенные лачуги, доки и причалы для лодок потеряли большую часть покрывавшей их краски и заросли береговым кустарником и травой. На песчаном пляже лежала наполовину занесенная песком баржа – ее гниющий киль оброс ракушками. Брошенные легковые машины и грузовики, вместе с частями каких-то ржавых механизмов, медленно поглощались природой. В одном из домов когда-то явно был пожар; случайно загорелось или кто-то поджег – сказать было невозможно. Деревянная вывеска, приглашавшая посетителей, болталась на цепи в раскрытых настежь деревянных воротах при самом входе на ферму. Цезарь предположил, что место стояло пустым с тех пор, как вирус десять лет назад уничтожил всех людей.

Единственным исключением, подававшим признаки жизни, была ветхая хибара, которая, казалось, была в лучшем состоянии, чем окружавшие ее развалины. Из трубы поднимался дым. Цезарь понюхал воздух, но запах дыма перебивал все остальные запахи. Сколько людей находилось внутри и вокруг, сказать было трудно.

Понаблюдав за отжившей свой век фермой с поросшей кипарисами опушки леса, обезьяны стреножили лошадей и пошли к хижине пешком, взяв ружья наизготовку. Они осторожно двигались вдоль грунтовой дороги, пересекавшей ферму, не имея даже предположений о том, с кем могут столкнуться. На земле валялись разбитые устричные раковины, и обезьянам было трудно передвигаться бесшумно, поскольку им приходилось ступать осторожно, чтобы не порезать стопы.

Был ли это базовый лагерь? Цезарь подумал, что Полковник со своим гарнизоном вряд ли мог разместиться в одинокой хижине, но все же решил получше изучить это место, на тот случай, если оно служило временным убежищем ударной группе, напавшей на крепость. Он осторожно осматривался, но не заметил ни одного охранника на периметре участка.

Цезарь не думал, что Полковник мог быть таким неосмотрительным…

Из-за угла разрушенного эллинга появилась человеческая фигура, несшая в руках несколько коряг, выброшенных океаном на берег. Грязный и небритый, в одежде такой же грязной, как и он сам, человек ни видом, ни манерой держаться не был похож на солдата. Скорее всего, это был один из случайно выживших оборванцев, который каким-то образом смог пережить гибель человечества. Если не обращать внимания на бакенбарды и грязь, на вид ему было лет сорок, и он был достаточно стар, чтобы помнить, что такие, как он, когда-то доминировали на планете. Цезарь по своему опыту знал, что такие представители человеческой расы бывали самыми злобными, а также самыми опасными.

Заметив обезьян, он застыл на месте; они тоже смотрели на него, не произнося ни слова. Ракета посмотрел на Цезаря, ожидая его сигнала, но Цезарь просто внимательно глядел на человека – ему было любопытно узнать, что этот мужчина сделает сейчас. В отличие от многих обезьян, Цезарь не был уверен в том, что все люди являлись врагами. В свое время он был знаком с некоторыми довольно приличными людьми.

Вроде Уилла… и Малкольма… и Элли…

– Все, все, – сказал человек, – сейчас я положу это на землю, – и кивнул головой на обломки дерева, которые держал в руках. Медленно стал класть их на землю.

Цезарь позволил ему сделать это.

Потом мужчина резко бросил дерево на землю, у него в руках появилось охотничье ружье, которое, как сейчас заметил Цезарь, висело у него на плече, и выстрелил в обезьян. Громкий звук выстрела нарушил могильную тишину фермы. Морис вздрогнул, когда пуля прожужжала мимо него, едва не попав ему в голову.

Потом раздался второй выстрел, и человек упал на землю.

Цезарь держал в руках дымящуюся винтовку. Обезьяны повернулись к нему, пораженные тем, как быстро Цезарь расправился с человеком. Лицо у Цезаря было невозмутимое, не выражавшее ни злости, ни сожаления. Ему доводилось убивать раньше, но никогда он не убивал так бесстрастно. Цезарь понял, что убийство его семьи сломало что-то внутри него, и могло случиться такое, что он больше никогда не станет снова целым. Теперь Полковник был не единственным человеком, не заслуживавшим пощады.

«Я дал человеку шанс доказать, что он не убийца, – мрачно подумал Цезарь. – Но только один шанс».

Опустив ружье, он, не сказав ни слова, прошел мимо друзей к безжизненному телу человека, которого только что убил. Другие присоединились к нему, пока он стоял и пристально смотрел на труп.

После внимательного рассмотрения оборванная одежда человека оказалась обтрепавшейся военной униформой. Цезарь прищурился, увидев грубо наколотые на правой руке человека АΩ.

Значит, это точно был один из солдат Полковника, или он когда-то был солдатом.

Лука осмотрелся вокруг, но не заметил никаких признаков других людей. Прятавшиеся солдаты не выбегали из укрытия, чтобы отомстить за погибшего боевого товарища. Лука в замешательстве спросил жестами: «Что он делал здесь один?»