Великолепный тур, или Помолвка по контракту - Ольга Пашнина

— Видел как-то раз. Хелми, прекратите мне выкать, мы же помолвлены.

— А я из старомодной семьи, там вообще до свадьбы не разговаривают! Вы тоже мне выкаете.

— С вами удивительно тяжело работать, леди Леруа!

Я закатила глаза, и в этот момент мы оказались в хранилище рубина.

Я почувствовала себя одной из гаремных птичек. Всегда была равнодушна к украшениям и драгоценностям, но при виде этого огромного (размером со страусиное яйцо!), идеально ограненного и жутко красного рубина даже у меня перехватило дыхание. Он был впечатляющ и великолепен. Пожалуй, спокойными оставались только Ильмир и Лавиния. Это в некоторой мере их роднило.

«Сердце Рижбурга» выставили на небольшом стеклянном пьедестале.

— Итак, представляю вам главную гордость Банка драконов… о нет, руками трогать не…

Свет погас, хранилище погрузилось в непроглядную плотную тьму.

— …льзя-а-а-а, — мрачно закончила Лавиния.

— Раз… два… три, — шепотом сосчитала я.

Комната наполнилась отчаянным визгом девиц. Несколько раз меня хорошенько толкнули, но птички совершенно напрасно носились туда-сюда по комнате. Хранилище оказалось надежно заперто.

— Хелми! — в темноте кто-то дернул меня за рукав.

— Господин Сантери? Почему тут такая темнота? Магия разве не работает?

Но сколько бы я ни щелкала пальцами, привычный огонек вызвать не вышло. Надо же, простейшее заклинание, получавшееся у меня, и то отобрали!

А оно было почти единственным в моем скудном арсенале.

— Это охранные заклинания драконов. Сейчас кто-нибудь придет и выпустит нас. Должен, по крайней мере.

Это было сказано таким неуверенным тоном, что, видят боги, я была в шаге от того, чтобы начать вместе с гаремом в панике носиться по хранилищу.

— А где Лавиния? Может, ее затоптали?!

Ильмир попутался было выкрикнуть имя нашего экскурсовода, но из-за визга девиц ничего нельзя было разобрать.

— О боги, я сейчас сойду с ума! — наконец простонал он. — Какие же они…

— Птички? — подсказала я.

— Канарейки!

— Молча-а-а-ать!!! — снова спасла нас черненькая (предположительно).

Тишина, воцарившаяся в хранилище, была бальзамом для ушей и головы. Я готова была расцеловать этот голос разума в царстве женского безумия!

«Бабах!» — раздалось в полнейшей тишине.

— Ой, — пискнул кто-то.

«Дзынь!» — звук разбившегося… чего-то добил присутствующих.

Одновременно с этим звуком включился свет, и в хранилище влетели два дракона в форме службы безопасности. Ну, в смысле, драконы были, конечно, в человеческом обличье, но, по-моему, они и так готовы были дышать пламенем.

Правда, ярость от нарушения правил безопасности быстро сменилась удивлением. Пьедестал, где находился рубин, был пуст, а на полу валялись тысячи мельчайших красных осколков.

Весь гарем в едином выдохе выразил изумление, я таращилась на разбитое «Сердце Рижбурга» вместе с охранниками-драконами. Только Ильмир проявил удивительное для столь нетривиальной ситуации благоразумие.

Медленно (я содрогалась от хруста осколков рубина под его ботинками), он опустился на корточки и внимательно осмотрел несколько самых больших кусков некогда величайшего ограненного камня во всем Франглисском королевстве.

— Стекляшки, — наконец изрек он. — Это не рубин, это подделка.

— Украли?! — взвыл дракон.

— А где Лавиния? — подала голос девушка в черной маске. — Она ведь была здесь, когда выключили свет!

Я несколько раз пересчитала присутствующих и была вынуждена сделать неутешительный вывод. Девятнадцать перепуганных канареек, одна разумная сова (отныне именно так я решила называть жену шейха в черном одеянии), один шеф и Хелми — одна штука. Ни следа Лавинии. И ни следа рубина «Сердце Рижбурга».

Мы с Ильмиром переглянулись, и я все равно умудрилась почувствовать сла-а-абенькое торжество. Не из-за меня мы вляпались в ту историю с мумией. Это аура у гарема была такая.

Неадекватная.

— Где вы?! — отражение Кевина в зеркале изумленно на меня таращилось. — Хелми, я не ослышался?

— Нет, не ослышался, — поморщилась я. — Кев, мы в городской тюрьме! В изоляторе временного содержания! Вытащи нас отсюда!

— Что, все?! — Инкуб смотрел на меня недоверчиво и растерянно. Будто не верил.

— Все. Двадцать два человека.

Я перевела зеркало на камеру с гаремом, которая больше напоминала бочонок с карамельками-ассорти. Стража едва впихнула всех птичек в одну камеру, а вот мы с Сантери уже не влезли.

— Так. Хелми, давай еще раз. Что вы все делаете в тюрьме? Вы ведь поехали смотреть Банк драконов!

— Кев, ты можешь просто нас отсюда вытащить?! Я потом тебе все расскажу! Мне дали один сеанс связи. Не усугубляй ситуацию дурными вопросами. Мы и так на грани международного скандала.

— Хелми, где я найду столько денег для залога? Двадцать два человека — это двести двадцать тысяч золотых! Бюджет всего «ВелТура» — пятьдесят!

— Блин. — Я закусила губу. — Шейх нас убьет. Потом найдет некроманта, воскресит и снова убьет.

— Шеф с тобой?

Мрачный, как тысяча демонов, Ильмир поднялся и помахал Кевину.

— В чем вас обвиняют?

— Пока в пособничестве. Одна драконица, воспользовавшись возможностью, сперла «Сердце Рижбурга». Пока мы не докажем, что не знали о ее планах, будем сидеть здесь. Ну, или залог. С поверенным я уже связался, а вот у леди Леруа было свое право на сеанс связи. И она решила поболтать с тобой.

— А кому мне надо было звонить? — огрызнулась я. — Шейху?

— Ладно, ребята, держитесь! — Кевин подавил улыбку. — Я постараюсь найти выход. Вам нужно что-нибудь? Еда, вода?

— Не пропустят, — вздохнула я. — Драконы злы, как… драконы. Из-под носа увели рубин, да еще и под подозрением их соплеменница. Будем надеяться, поверенный сможет убедить стражу, что мы здесь ни при чем. Но все равно постарайся вытащить нас хоть как-то.

Доказательство невиновности может занять и день, и два, и даже неделю. Драконы столь же упрямы, сколь и надменны. Признать факт, что их соплеменница, драконица, стащила артефакт и главную драгоценность банка? О нет, они всеми силами будут пытаться свалить вину на нас.

Проблема была не в этом. Дольше вечера мы тут не просидим, весь вопрос лишь в том, кто нас вытащит: Кевин или шейх. Если шейх, то конец контракту, конец надеждам на премию и привет, безработица.

В тон мрачным мыслям урчал от голода живот. Так и не пообедала. Проклятый гарем… если бы не эта курица, тронувшая рубин и включившая охранные заклятья!