Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

Под прикрытием этой атаки к укреплениям подобрались мастеровые с инструментом и штурмовыми лестницами. Они быстро засыпали «волчьи ямы» и водоемы, забросали рвы и уничтожили частокол. Многие из них гибли, но на это никто не обращал внимания: всё было подчинено только штурму.

С высоты холма предводители флатонов продолжали наблюдать за кровопролитным действом. На самой вершине в одиночестве восседал Фатахилла. В стороне, чуть ниже, толпились наместники его земель – интолы, принцы и вожди.

Вместе с флатонами за штурмом следили несколько человек в континентальных одеждах. Лица их, в сравнении с белыми, как снег, лицами островитян, казались совсем темными. Это были приехавшие издалека, с материка, обласканные Фатахиллой гости. Один из них занимал самое удобное для обзора место, держался независимо и не выказывал почтения белолицым интолам – низкого роста, очень толстый, на тонких ножках, сутулый и с большой безобразной головой. Весь он был неимоверно волосат – грудь, шею, руки, пальцы рук, уши покрывала буйная растительность… Даже из его носа торчали во все стороны непокорные пучки черных волос. Его звали Хавруш – он приходился родным братом Тхарихибу, правителю Иргамы.

Повинуясь общему настроению, Хавруш с большим интересом наблюдал за происходящим, как будто был свидетелем настоящего сражения, а не устроенного щедрым Фатахиллой представления. Время от времени, не думая о хороших манерах, он нервически выдергивал пальцами из носа тугие волоски. И всё же не боевой азарт, а глубокая обеспокоенность и потаенный, почти животный страх были основными чувствами, всецело завладевшими его сердцем. Ничего себе учения! Ничего себе маневры! В сотне шагов от него пятьдесят тысяч флатонов, слепо покорившись воле Громоподобного, беспощадно, с невиданной ожесточенностью уничтожали друг друга. Ни тебе деревянных мечей, ни копий без наконечников, ни затупленных стрел… Никаких условностей, никакого, даже самого невинного, показного милосердия! Всё всерьез. На что же тогда способны миллионные полчища белолицых в настоящей битве? Что будет с континентом, если эти дикари, эти ужасные, как они сами себя называют, воины Темного океана вырвутся на просторы Междуречья?

Тем временем штурм продолжался. Стрелки и мастеровые сделали свое дело: главные атакующие отряды беспрепятственно подобрались к самым стенам, приставили лестницы и один за другим потянулись наверх, прикрываясь от дротиков и камней небольшими щитами. Защитникам укреплений поначалу удалось опрокинуть несколько десятков лестниц, но на их месте появились новые – теперь уже сотни лестниц были приставлены к стенам и по ним с пронзительным волчьим воем ловко карабкались тысячи флатонов. От этого жуткого завывающего многоголосья Хаврушу было особенно не по себе…

* * *

Вечером того же дня Фатахилла, едва пригубив вино, первым покинул пиршество, устроенное в честь успешного штурма, и уединился в своем походном шатре.

Бронзовые факельницы в форме морских драконов неярким огнем освещали его покои. Деревянные идолы – домашние боги – не отводили пустых глазниц от хозяина жилища. Потупив взоры, у входа, в ожидании распоряжений, стояли на коленях две красивые рабыни. Здесь, в шатре, можно было спокойно подумать.

Фатахилла, хотя и не подавал виду, остался доволен маневрами. Стена пала довольно быстро, а ведь столь скорой победы никто не ожидал. Понадобилось полгода, чтобы при помощи лазутчиков подробно изучить Великую Подкову – знаменитую авидронскую оборонительную стену, оценить ее сильные и слабые стороны, построить точно такие же укрепления (небольшую их часть), обучить гарнизон. И всё ради сегодняшнего дня. Да, сегодня флатоны убедились, что авидронскую Великую Подкову можно штурмовать. Миф о ее неприступности теперь развеян в прах.

Рано или поздно храбрые воины Темного океана переправятся на материк, быстро пересекут Междуречье, приблизятся к Великой Подкове, атакуют ее сразу во многих местах и быстро захватят. Потом сровняют с землей стены и башни, а на развалинах высадят бамбуковые рощи. Уничтожив укрепления авидронов, принцы и вожди вырвутся из Междуречья, быстро преодолеют Малльские горы и широким бурлящим потоком устремятся в глубь континента, прежде всего, в Авидронию, в ненавистную Грономфу. А уж оттуда разольются по всему континенту и будут везде нести рабство и смерть.

От этих будоражащих мыслей на лбу Громоподобного выступила испарина. Он промокнул лицо шелковым платком и склонился над картой материка работы авидронского тхелоса-географа, которая состояла из приложенных друг к другу четырех больших листов…

Около пятисот лет назад плоты нескольких крупных племен флатонов прибились к побережью острова Нозинги. Отважные воины-скотоводы прибыли с соседнего континента, преодолев бескрайние просторы Темного океана, а с собой они привезли женщин, детей, стада, рабов и весь свой нехитрый скарб. Их родина – материк, где они родились, стал тесен неутомимым завоевателям: соседние народы покорены и обращены в рабство, их города разрушены, земли поделены между вождями.

Высадившись на Нозинги, флатоны долго принимали его за материк – конечную цель своего путешествия. Остров и правда был настолько велик, что многие считали его и называли материком. Это счастливое заблуждение воинственных пришельцев, возможно, и спасло большинство народов другого континента от порабощения.

Остров Нозинги населяли мирные бионриды – древнейший народ, подчиненный воле одного славного правителя. Уже в то время просвещенные островитяне возводили города, строили быстроходные корабли. Флатоны, с детства прекрасные наездники и великолепные лучники, в нескольких битвах легко разбили наспех собранную неумелую армию бионридов, затем разрушили их города, многих убили или обратили в рабство. Те, кому удалось бежать с острова, использовали для этого плоты, лодки и малые корабли. Переплыв пролив Артанела, они оказались на материке и некоторое время кочевали, постоянно подвергаясь нападениям со стороны местных племен, а потом осели в дельте реки Анконы.

Флатоны обосновались на острове, но не собирались останавливаться на достигнутом и принялись готовиться к вторжению на континент. Постепенно к ним присоединились десятки племен их собратьев, также прибывших на больших парусных плотах из-за океана. Но прошло еще целое столетие, прежде чем на равнинах Междуречья не показались неутомимые лошади флатонов, погоняемые белолицыми всадниками..

Фатахилла взял лущевый стержень, используемый для письма, и стал в раздумье обводить на карте границы родного острова, части континента, территории других стран. Внизу карты, отделенный от континента узкой полоской пролива, располагался остров Нозинги; он напоминал полустертый след стопы на песке и был не менее двух с половиной тысяч итэм в длину, а шириной – примерно четверть от длины. Едва ли не всю карту занимал сам континент, напоминавший разложенную на земле баранью шкуру. Если переплыть пролив Артанела (в самом узком месте около ста итэм), то вскоре будешь у Алинойских гор, а потом окажешься на равнине, называемой Междуречьем. Здесь с правой стороны по широкому руслу течет река Анкона, на всем пути подпитываясь потоками из десятков озер и извилистых речек; с левой стороны бежит Голубая река. Между этими реками не менее тысячи итэм; десятки народов населяют это огромное пространство. Тут множество свободных городов – своеобразных маленьких государств со своими подданными, армией и казной… А ближе к центру континента, сразу после Междуречья, путь преграждает Великая Подкова, потом простираются Малльские горы, где проживают заносчивые и глупые полудикие племена, а далее располагаются просторные владения Авидронии…