Мила Рудик и кристалл Фобоса - Алека Вольских

— И ты… э-э-э… знаешь, кто будет нашим куратором? — осторожно поинтересовалась Мила у Белки.

Белка пожала плечами, продолжая набивать сумку учебниками.

— Нет, не знаю. А какая разница?

Мила оторвала голову от подушки, села на край постели и свесила вниз ноги.

— Просто я подумала… У белорогих с нашего потока два года куратором была Платина. Что, если…

Белка повернула к Миле растерянное лицо — подобная мысль ей в голову, очевидно, не приходила.

— Ой, — растерялась она.

Мила вздохнула:

— Как раз об этом я и подумала.

* * *

Во время завтрака в столовую сквозь дымоход влетела Почтовая торба. Мила машинально подняла голову, да так и застыла с поднесенной ко рту ложкой — такие торбы к ним на ее памяти еще не залетали. Крылья у нее были огромные, черные, с крупными перьями, сама же торба сияла чистым золотом, причем Мила не сомневалась — это была не подделка, торба на самом деле была сшита из золотой кожи, хотя, конечно, девочка не имела ни малейшего представления, откуда для этой крылатой почтальонши взяли золотую кожу.

Но прояснилось все довольно скоро.

— Послание из Золотого глаза, — оторвавшись от завтрака, сообщила Альбина. — Кто дежурный? Примите почту.

Из-за стола поднялся Зотик Денисов — рыжеволосый парень с пятого курса. Пережевывая на ходу пищу, он подошел к усевшейся на подоконнике открытого окна Почтовой торбе. Озадаченно почесав в затылке, он не нашел ничего лучшего, как просто протянуть руку к золотой сумке. Это сработало. Почтовая торба как будто того и ждала: раскрылось отверстие, напоминающее огромный рот, оттуда выпрыгнул свиток, перевязанный — а как же иначе?! — золотой лентой и упал прямо на раскрытую ладонь дежурного.

— Это третьему курсу, — сообщил через пару секунд рыжий Зотик. — Кажется, от их нового куратора.

Ромка поднялся с места и принял письмо из рук Денисова, который поспешил вернуться к тарелке с завтраком. Лапшин тем временем развернул свиток.

— Точно, — кивнул он, не переставая жевать, — от нашего куратора.

Какое-то время он читал молча.

— Ничего себе, — раздался над головой Милы озадаченный Ромкин голос.

Она подняла глаза — лицо у ее приятеля было удивленное, брови нахмурены.

— Не могли бы вы изъясняться попонятнее, господин Лапшин? — холодно попросила Альбина, отставляя в сторону стакан с черносмородиновым соком.

Ромка прокашлялся и, протягивая вперед свиток, ошалелым голосом произнес:

— Наш куратор сообщает, что не сможет провести запланированное мероприятие в Золотом глазе, потому что… — Ромка озадаченно заглянул в свиток, словно проверяя, не ошибся ли при чтении, и, хмыкнув, закончил фразу: — Потому что у них там… карантин.

— Карантин!? — в ужасе уставилась на Лапшина Белка. — Как это — «карантин»?

— Нашла, у кого спрашивать, — буркнул Ромка, не переставая в недоумении пялиться на свиток.

— Дайте это мне, господин Лапшин. — Альбина протянула мраморно-белую руку к Ромке.

Ромка подошел к декану и отдал ей свиток. Пока он возвращался на место, а Альбина читала послание из Золотого глаза, меченосцы в столовой переглядывались и озадаченно перешептывались.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Ромка, усаживаясь на скамью между Милой и Белкой. — Какой карантин? Ну не грипп же у них там, в самом деле?

Мила тем более ничего не понимала. Ей казалось, что слова «карантин» и «Троллинбург» несовместимы в принципе. Что могло случиться в Золотом глазе, чтобы его закрыли на карантин?

— Разумеется, это не грипп, — невозмутимо опровергла Ромкино предположение Альбина, откладывая свиток в сторону. — Вопросы, связанные с карантином, вы будете задавать позже, когда обстоятельства прояснятся. Сейчас попрошу всех успокоиться и не впадать в панику. Что касается третьекурсников: ваше мероприятие с куратором не отменяется, а всего лишь переносится. Причем не во времени, а в пространстве. Ваш куратор — один из немногих златоделов, которых карантин, по счастью, не коснулся. Члены студенческого братства Черная кухня в первые дни учебного года собираются в принадлежащем братству особняке. Там они и находились в то время, когда в Золотом глазе произошли события, приведшие к карантину. В этом особняке и состоится сегодня ваше мероприятие. Попрошу вас как можно скорее закончить ваш завтрак, поскольку ваш куратор будет ожидать вас на Главной площади ровно через пятнадцать минут.

* * *

— Два года под курированием Платины я не вынесу, — решительно заявила Мила, когда они шли к площади в хвосте у всех своих сокурсников. — Я утоплюсь в Пятке Тролля.

Пяткой Тролля называли фонтан на Главной площади, прямо напротив памятников Трем Чародеям. Форма бассейна отдаленно напоминала ступню, а так как эта ступня была солидных размеров, то невольно возникала ассоциация с троллем.

— С чего ты решила, что это обязательно должна быть Платина? — спросил Ромка. — Альбина упоминала братство, а в братстве, по идее, должны быть братья, а не сестры.

— Ой, глупость какая! — фыркнула Белка. — Это только называется так — «братство», а на самом деле это обычное студенческое сообщество, в которое вступают и парни, и девушки. Туда принимают не по половому признаку, а если пройдешь все необходимые испытания.

— И много в Троллинбурге студенческих братств? — полюбопытствовала Мила. — Я раньше о них не слышала.

Белка пожала плечами.

— Потому что у Львиного зева нет своего братства и, насколько мне известно, никогда не было. Зато у Золотого глаза таких братств целых три. Все они обязательно состоят в каком-то из братств. Это для златоделов своего рода традиция. Еще одно братство есть у Белого рога. Но оно немногочисленное.

— Ладно, допустим в братстве Черная кухня есть девчонки, — согласился Ромка. — Но это еще не значит, что в нем состоит Платина. Она вполне может быть членом любого из их братств.

Белка глубоко вздохнула.

— Лютов состоит в братстве Черная кухня, — боязливо косясь на Милу, сказала она. — А значит и Платина…

— Ох, ну почему так не везет!? — чуть не взвыла Мила, закатив глаза к небу. — Ну конечно, может! Они же все следуют семейным традициям! Лютов просто не мог вступить в братство, к которому не принадлежит или не принадлежало все его семейство.

— И все равно, — упрямился Ромка, — не понимаю, почему это обязательно должна быть Платина?

— Да потому, что последние два года куратором от Золотого глаза была именно она, — ответила Мила. — Советую посмотреть на меня внимательно и запомнить, как я выгляжу, потому что сейчас мы дойдем до площади, я утоплюсь и больше вы меня не увидите. Только так я могу скрыться от преследований семейства Мендель.

В ответ на ее слова Белка сочувственно вздохнула, а Ромка весело хохотнул.