Похитители душ. Операция «Антиирод» - Полина Каминская

— Так больно? А так?

— Странный вы, доктор, кому ж не больно, если иголками тычут? — веселился Анексашин. Игорю вдруг захотелось ткнуть его посильнее. Чтоб заорал и перестал, наконец, хихикать. "Откажусь, — подумал Игорь, — выпишу к чертовой матери. Пусть в поликлинике парафин на воротниковую зону делает". Проклятая золотая рыбка, глумливо улыбаясь, проплыла перед его глазами. Что, золотая моя, за банку икры тоже — хвостом махать? А самой метнуть — слабо?

Анексашин вдруг громко охнул и взмахнул сжатой в кулак рукой.

— Что? — не понял Игорь.

— Бо-ольно… — простонал Анексашин незнакомым бабьим голосом.

— Где больно? — тут же ухватился Игорь.

— В животе, блин! Не надо было это сало жрать…

Наконец стало понятно, кого напоминает Владимир Петрович Анексашин. В смешливом мужичке нет-нет, да проглядывал Полиграф Полиграфович Шариков.

— Одевайтесь, — скомандовал Игорь. — Идите в палату. И попросите у сестры ношпу. У вас печень — как?

— Так, какая же может быть печень у сантехника? — весело удивился Анексашин. — Зверь, а не печень!

— Ладно, идите. — Точно — выпишу! — Владимир Петрович! — позвал он Анексашина у самой двери. И почему-то спросил:

— Вы работу свою любите?

— Гы-ы… Люблю… Чего мне — с фановой трубой обниматься?

В ординаторской Игорь зло шмякнул историей болезни о стол, пнул ногой стул.

— Что, Игорь Валерьевич? — повернулась к нему старшая сестра. — Опять Анексашин?

— Да, Ольга Геннадьевна, он, конечно.

— Готовить его к процедуре? — Интересная у нас в отделении сложилась традиция. Каждый по-своему завуалированно называет аппарат Поплавского. Как будто все сговорились имя дьявола вслух не произносить. Дьявола? Ну, приехали… А как вы хотели? Кому кроме Всевышнего дано право распоряжаться душами смертных? А? "Справочник молодого атеиста". Даже Пальма (Марьяна Георгиевна Пальмо, ученый секретарь института) почему-то перестала наезжать на Игоря с заявкой на изобретение.

— Нет, Ольга Геннадьевна, сегодня не будем. У него там, похоже, печеночная колика начинается. Я ему назначил ношпу, проследите, пожалуйста.

Ольга Геннадьевна послушно кивнула и вышла из ординаторской. Во взгляде ее мелькнуло разочарование. Значит, чудес сегодня не будет… Главный фокусник не в духе.

Игорь достал сигарету, прекрасно помня о том, что в ординаторской "КУРИТЬ СТРОГО ЗАПРЕЩАЕТСЯ! ВПЛОТЬ ДО УВОЛЬНЕНИЯ!" Сам писал фиолетовым фломастером. Сам прошлым летом чуть не уволил двух младших ординаторов. А, и пусть. Увольняйте меня, я согласный. Оставлю им аппарат, бумажку напишу, как пользоваться. Лечите, ребята, всех подряд! Болит? Очень болит? Вылечиться хочешь? Очень хочешь? Ложись под аппарат! Следующий!

Игорь аккуратно затушил сигарету и открыл форточку. "Кажется, я догадываюсь, почему меня так тормозит на этом Анексашине. — Игорь задумчиво повернулся спиной к окну и медленно пошел к противоположной стене мелкими шажками, плотно ставя пятку одной ноги к носку другой. «Лилипутики». Так эти шажки назывались в нашем детстве. — …Четырнадцать, пятнадцать… У нас большая ординаторская… — Упершись лбом в прохладную стену, он так и остался стоять. — Понял. Я все понял. Фокус не в том, что аппарат лечит. Он лишь помогает человеку вылечиться самому. Если есть желание стать здоровым. Вот каскадера Добылина из той же четвертой палаты я положу под аппарат хоть сейчас. У него в глазах стоит: "Хочу! Хочу быть здоровым!" А у Владимира Петровича Анексашина и болезнь смешная, и сам он, пройдя десятка два врачей и десяток шарлатанов, так и не удосужился решить: выздоравливать ему или так, ходячим приколом остаться. А что? Руки-ноги целы, половой аппарат не пострадал (это Анексашин сообщил уже всем медсестрам), пенсию по инвалидности он получит. Свободный человек! Начальника РЭУ (скотина подлая!) пошлет подальше, а вантузом пошуровать, если что, и с кривой шеей можно, свою бутылку он всегда с соседей получит. Нормально, Григорий? Отлично, Константин!"

— Игорь Валерьевич, что с вами? — Старшая сестра удивленно смотрела на доктора Поплавского, бодающего стену.

— Ничего, ничего, задумался. — Игорь потер лоб. — Давайте, Ольга Геннадьевна, Анексашина в понедельник на выписку.

— Поплавского к телефону! — крикнули в коридоре. — Таня, Поплавский здесь? Пусть трубочку снимет!

— Алло, Игорь? Антонов беспокоит. Не сильно отвлеку, если сейчас заеду?

— Пожалуйста.

— Ну, тогда ждите. Мы у Черной Речки. Странно, странно. На редкость неурочное время для хозяина "Фуксии и Селедочки".

— Ольга Геннадьевна, я ушел. Сегодня, наверное, больше не появлюсь.

— Хорошо, Игорь Валерьевич, до свидания.

Галина Федоровна, администратор оздоровительного центра "Фуксия и Селедочка", еще только-только заканчивала подкрашиваться. Хотя, по мнению Игоря, ей давно бы стоило оставить свое лицо в покое и не мешать ему благообразно стареть. Одно время Игорь даже побаивался, что Антонов выгонит Галину Федоровну, как не соответствующую стилю заведения. Но потом успокоился, заметив, что шефу, похоже, даже нравится, что на входе в Оздоровительный центр сидит дама с внешностью пожилого индейца в боевой раскраске.

— Галина Федоровна, добрый день. Сейчас приедет наш директор. Спросите у него сразу, будет ли он чай-кофе, чтобы потом нас не отвлекать.

— Здравствуйте, Игорь Валерьевич. Обязательно спрошу.

Кем, интересно, она себя воображает, когда стучится в самое неподходящее время в кабинет к Игорю и тонким голоском спрашивает: "Вы будете кофе? А ваш гость?" А гостю при этом уже давно не до кофе. Недвижный гость лежит на кушетке, приоткрыв рот, а душа его перенеслась в молодое красивое тело и резвится сейчас на берегу ледяной горной речки в компании прекрасных амазонок. Пошлость, конечно, но среди бизнесменов старше сорока пяти встречается очень часто. На одного такого шалуна — под фамилией Иванов у нас числится — каждый раз полуторную дозу SD-стимулятора тратить приходится. Иначе он в обморок от истощения валится. Но каждый раз, уходя, гордо сообщает Игорю количество удовлетворенных амазонок.

— Шеф, принимайте гостей! — Антонов стоял в дверях, пропуская вперед незнакомого человека.

— Здравствуйте, — негромко произнес человек, входя. Руки не подал и не представился. Сразу посмотрел на аппарат. И внешность, и одежда у него были совершенно обычные. Лицо загорелое.

Какой-нибудь современный Шерлок Холмс сразу рассказал бы нам массу интересных подробностей из жизни незнакомца. Ну, в частности, о том, что такой загар и чуть заметный прищур привозят из командировок в арабские страны. И что гражданская одежда сидит на вошедшем неловко. Оксана Сергеевна Людецкая, мир ее праху, при виде этого мужчины также не стала бы долго сомневаться. И моментально определила бы его, как "товарища из органов".

У Игоря не было ни малейшего настроения или желания рассматривать и разгадывать гостя.