Пессимизм 2.0 Происхождение нас - Александр Горчаков

Вместе с тем, прежде чем стать на путь, который ведет к формированию современного человека, наши предки миллионы лет жили в условиях, когда объединение в группы было одним из наиболее эффективных способов приспособления к условиям существования. Коллективные навыки глубоко укоренились в сознании предшественников и ранних представителей рода Homo. Эти навыки, эти предпочтения, эти ценности, которые Кант так удачно назвал моральным законом внутри нас, терминологически обозначим как имманентное коллективное. В момент интронизации угрозы у предка современного человека появляется то, что терминологически естественно обозначить как имманентное индивидуальное.

Мы упомянули лишь самый общий механизм формирования имманентного коллективного и имманентного индивидуального. Эти черты человека и по сей день формируются примерно так же, как и миллион лет назад. Рассмотрим этот процесс. В момент рождения человеческий детеныш длительное время не способен к самостоятельному существованию. Само его выживание может быть только результатом коллективного поведения. Но эта черта присуща не только людям, но и многим высшим млекопитающим. В этом нет ничего необычного. Осознание собственной смертности делает не только «экзистенцию неотъемлемой», но и привносит имманентное индивидуальное в само присутствие. С этого момента в нем имманентно сосуществуют коллективное и индивидуальное. В этом главное отличие человека от других высших млекопитающих. Поскольку внутренняя угроза может проецироваться на все, в том числе и на сородичей, то имманентное индивидуальное берет верх над коллективным. Свидетельством этому является выявленный ранее приоритет для нас именованного собственного модуса бытия над всеми другими модусами бытия. Пока человек в состоянии самостоятельно обеспечивать свое выживание, имманентное индивидуальное является приоритетным. Но с возрастом возможности самостоятельно обеспечивать себя уменьшаются, постепенно сходя на нет, и в этот момент имманентное коллективное снова берет в человеке верх. Теперь человек не в состоянии самостоятельно отодвинуть неумолимо приближающуюся неизбежную границу, но только с помощью других он может сделать это. Поэтому часто говорят, что с возрастом человек меняется, например, приходит к религии, становится мудрее, т. е. продумывает последствия своих поступков гораздо глубже и обычно борется с эгоизмом, как со своим, так и с чужим (с этим – особенно).

Что же важнее для человека – имманентное коллективное или имманентное индивидуальное? Воля к бессмертию дает однозначный ответ на этот вопрос – имманентное индивидуальное. Если цель человека – достичь бессмертия любыми способами, то все, что этому помогает, является лишь средством ее достижения. Человек и рассматривает имманентное коллективное как способ реализации имманентного индивидуального. Иногда этот процесс выражен ярко, иногда почти незаметен, но он всегда есть. Современная биология рассуждает об этом феномене в терминах альтруизма и эгоизма. Преобладание имманентного коллективного в человеке соответствует несобственному модусу его бытия, имманентного индивидуального – собственному.

Поясним на примере, как работает механизм проецирования угрозы, присущий человеку. Этот механизм основан в феномене ужаса:

«… За что берет ужас, есть само бытие-в-мире. В ужасе то, что было подручно в окружающем мире, вообще внутримирно сущее, тонет. «Мир» неспособен ничего больше предложить, как и соприсутствие других…»[45].

Воображаемое приближение границы вызывает панику.

Одна моя знакомая – системный администратор – рассказала такую историю. В их небольшой компании служит довольно честолюбивый сотрудник. Человек он очень работящий, инициативный. Однажды он позвонил моей знакомой поздно вечером и абсолютно упавшим голосом попросил совета – у него не запускался его личный компьютер. Решить проблему по телефону не получилось, и на следующий день он привез компьютер на работу. Выражение его лица, все внешние признаки показывали – у него произошло нечто ужасное. Действительно, случайное механическое воздействие повредило файлы на диске, которые не архивировались примерно год. Восстановление данных заняло большую часть дня. Все это время сотрудник ходил как в воду опущенный; позднее он рассказал, что представлял себе, как из-за того что повреждены файлы, он не сможет хорошо выступить на ближайшем мастер-классе, не сможет передать партнерам обещанные разработки и т. д. Он регулярно заходил к моей знакомой, спрашивая, как дела. Когда восстановление уже близилось к завершению, он встретил мою знакомую в коридоре дежурным вопросом: «Ну как?» и, приняв не менее дежурный ответ «Работаю» за положительный для него результат, страшно обрадовался. Нужно было видеть, говорила знакомая, как он буквально осел на пол, когда выяснилось, что это недоразумение. В результате все самые важные данные этого сотрудника были восстановлены, а потери информации оказались минимальными, но стресс, который пережил коллега, так впечатлил мою знакомую, что она рассказала мне о нем и спросила, что, по-моему, было причиной столь сильных переживаний.

Пример иллюстрирует, как действует то, что М. Хайдеггер называет ужасом, на человека. Позднее в дружеской беседе этот человек сказал, что все мог бы сделать заново, потратив на это некоторое количество сил и времени, но не успел бы выполнить свои обязательства, то есть в потере данных не было никакой катастрофы. Главное, чего он боялся, это получить изъян, пусть даже небольшой, на своей репутации. Понимание собственной смертности, присущее каждому из нас, породило перед его глазами примерно следующую страшную картину: я не выполнил вовремя свои обещания, люди подумают, что я ненадежный партнер, и перестанут иметь со мной дело. В результате мои заработки упадут, меня могут и уволить, и никуда не возьмут на работу, я буду бедствовать остаток дней своих, которые в такой ситуации, видимо, будут недолгими из-за отсутствия возможности оплачивать достойное питание, медобслуживание и жилье. Этот ужас владел человеком недолго, через короткое время он с ним справился, особенно, когда стало ясно, что данные спасены. Аналогичные чувства испытывали многие из нас, когда, выходя из дома, вдруг начинали сомневаться, выключили ли они утюг или плиту. Обычно эти сомнения быстро развеиваются, но механизм, их запускающий, идентичен только что рассмотренному. Этот пример иллюстрирует, что в основе поведения человека лежит воля к бессмертию, т. е. желание жить долго и комфортно в соответствии с текущим понимаем этого термина. Неожиданно приблизившаяся, пусть и в воображении, ставшая почти ощущаемой, та самая неизбежная граница и породила ужас в поведении сотрудника.

В этом примере есть и еще один важный момент: имманентное индивидуальное не может рассматриваться без имманентного коллективного. Понимание своего сосуществования с другими – имманентное коллективное – предполагает выделение той части заботы, за которую в этом сосуществовании отвечает конкретное присутствие, т. е. имманентного индивидуального. Невостребованность в сосуществовании с другими означает полное разрушение имманентного коллективного, что стимулирует переживание ужаса в сознании человека. Перед чем этого ужаса есть само бытие в мире, но бытие без имманентного коллективного, когда человек остается один на один с окружающим его сущим без понимания собственной ценности.