Пленительная невинность - Тара Пэмми

Когда она отказалась передать Алиссу на руки Рафаэлю, тот кинул в ответ странный взгляд.

— Покажи мне, куда ее отнести, — предложила Пия.

Только войдя в дом и шагая по коридору, она поняла, что, кроме них, тут никого нет, а дочка Рафаэля, чье присутствие помогало Пии сдерживать свое влечение к этому мужчине, в данный момент тихонько посапывает во сне.

— Я переодену Алиссу в пижаму, — заявила Пия, и Рафаэль снова странно на нее посмотрел. — Ты можешь мне доверять, — торопливо добавила она.

— Моя мать должна была быть дома. Я предупредил ее, что у меня вечером важная встреча, и попросил посидеть с внучкой.

— Ты не хочешь, чтобы Алисса привязывалась ко мне, — заметила Пия, доставая из комода чистую пижаму и пытаясь убедить себя, что ее не задевает такое отношение Рафаэля.

Но к чему себе лгать? На самом деле ей хотелось, чтобы их отношения стали более близкими, чтобы он делился с ней личным, доверял то, что не рассказывал никому. Хотелось, чтобы их роман был настоящим, а не притворным. Хотелось, чтобы ради нее Рафаэль забыл обо всех остальных женщинах и о своих правилах.

— Я справлюсь, поверь. Алисса крепко уснула. Я уложу ее, а ты пока позвони маме.

Коротко кивнув, Рафаэль вышел из комнаты. К тому времени, когда Пия закончила умывать и переодевать малышку, солнце уже начало клониться к закату. Она вошла в гостиную, и Рафаэль поднялся навстречу с дивана, не сводя глаз с влажной футболки, облепившей грудь Пии.

— Надо было позвать меня, когда Алисса проснулась.

— Она не просыпалась. А я умудрилась облиться водой, сражаясь с кранами в ванной.

Впервые с памятного поцелуя на вилле сестры Рафаэля Пия оказалась с ним наедине. Она вытерла мокрые руки о джинсы, чувствуя, как начинает нервничать.

— А разве тебе не пора уезжать на какую-то важную встречу? Я могу побыть с Алиссой до возвращения твоей мамы.

— С минуты на минуту тут будет Тереза. Затем я отвезу тебя домой, а после отправлюсь на встречу.

— С кем? — Пия тщетно попыталась произнести это равнодушно — в ее голосе все-таки прозвучали ревнивые нотки.

— Со старинной подругой. Мы всегда встречаемся, когда она приезжает в Италию.

— С подругой? Так это женщина?

— Да.

— Незамужняя?

— Да.

— Значит, у вас будет что-то вроде свидания? Его молчание в ответ показалось Пии красноречивее любых слов.

«Уходи отсюда! — вскричал ее внутренний голос. — Бросай все это!»

Но она заставила себя сказать:

— Если у вас свидание, не проболтается ли она о нем кому-нибудь? Ты ведь понимаешь, что это известие может дойти до Джио… Погоди… А эта женщина знает, что ты… что ты якобы помолвлен?

— Уверен, эти слухи до нее уже дошли.

— И она все-таки предложила тебе встретиться? Промолчав в ответ, Рафаэль резко провел рукой по волосам, набрал номер своего шофера и попросил его отвезти Пию домой.

Затем он сказал:

— Уже темнеет. Тебе пора.

— Ничего не понимаю. Почему она согласна отправиться с тобой на свидание, если знает, что у тебя есть другая?

— Это не то свидание, о котором ты думаешь. Мы с Эвой знакомы еще с университета. Мы друзья и…

— Любовники? — Пия чуть не подавилась этим словом.

Они продолжали смотреть друг на друга, не отводя взглядов, а вокруг теснились сотни не произнесенных вслух слов. Наконец Рафаэль кивнул, и все встало на свои места.

— То есть вы собираетесь просто… — Пия отчаянно покраснела и выдавила: — Ты займешься с ней сексом?

— Мы с Эвой уже давно… И я… Мне сегодня нужно отдохнуть от роли твоего ухажера.

При мысли о том, что он отправляется к другой женщине, Пия разозлилась.

— Неужели ты такой бессердечный?

— Бессердечный? — Лицо Рафаэля окаменело, и он снова стал похож на того высокомерного незнакомца, каким предстал перед Пией на балу. — Ты начинаешь верить в собственную ложь, дорогуша. Не помню, чтобы обещал тебе что-нибудь, тем более оставаться верным. Ты для меня ничего не значишь. Не забывай, что наши пути никогда бы не пересеклись, не будь ты внучкой Джио, его «драгоценной принцессой». И цена любого прикосновения к тебе для меня слишком высока.

Каждое из этих взвешенных слов вонзалось в сердце Пии отравленной стрелой. Как Рафаэль может быть с ней таким безжалостным? Почему она ему это позволяет? Хватит гадать, взглянет ли он когда-нибудь на нее с любовью, а не с холодной вежливостью!

— Как всегда, ты искренен до жестокости. По крайней мере, в этом на тебя можно положиться. Но знаешь что? Я так больше не могу. Я…

— Не можешь что?

— Не могу притворяться, что между нами роман. Фрэнк был прав: я недостаточно хороша, чтобы кто-то меня полюбил… Найди возможность прекратить этот фарс и каким-то другим способом защитить свою компанию от вмешательства Джованни, а с меня хватит!

Она отвернулась и сердито стерла со щек предательские слезы. Не хватало еще плакать перед Рафаэлем! Его жалость ее убьет!

— А ведь мне ненадолго показалось, что я начинаю тебя понимать. Я решила, что ты вовсе не безжалостный, амбициозный делец, как тебя называют. Но то, что ты думаешь обо мне, это… ужасно.

По-прежнему стоя к Рафаэлю спиной, Пия ощущала аромат его одеколона и даже тепло его тела. Один шаг — и она окажется в его объятиях. Как ей хотелось сделать этот шаг! Но она продолжала со слезами в голосе:

— Ты и это наше притворство сводит меня с ума, разве ты не понимаешь? Я уже не могу спать, не могу работать. Да, я знаю, что вмешиваюсь в твою жизнь. А ты не задумывался над тем, каково мне? Я повсюду слышу за спиной шепотки, грязные намеки на то, что ты со мной лишь из-за наследства Джио, которое компенсирует тебе то, чем обделила меня природа. Мне кажется, я заново переживаю то, что было у меня с Фрэнком, только на этот раз я уже заранее знаю всю правду.

— Проклятье! Если я когда-нибудь встречу этого ублюдка, выбью ему все зубы!

— Скажи мне лишь одно. Был ли ты со мной честен в доме твоей сестры? Может, ты потерял над собой контроль лишь из-за того, что давно не спал с женщиной? Скажи, что тебе в тот момент было все равно, с кем ты, и я наконец-то сниму розовые очки.

Рафаэль молчал. Он не мог признаться Пии, что сама мысль о том, чтобы прикоснуться к Эве, кажется ему теперь предательством себя самого. В старинной подружке, с которой он общался столько лет, Рафаэль видел лишь уязвимость после двух ее разводов и фальшивое тепло ее улыбки. Он чувствовал, что они страшно далеки друг от друга. А теперь, из-за этой надоедливой Пии и ее старомодных представлений о любви, привязанности и уважении, все его прежние связи кажутся такими дешевыми! Она перевернула его жизнь с ног на голову. Надо, чтобы Пия увидела его настоящим, осознала, что он не герой. И уж точно — он не герой ее романа.