Преодолей жизненный кризис. Развод, потеря работы, смерть близких… Выход есть! - Макс Лисс

«У него есть голова на плечах» – так мы обычно говорим, когда маленький ребенок открывает свой потенциал. Это время, когда он особенно подвержен психическим травмам. Родители могут поставить слишком тесные рамки, тем самым разрушая импульс жизни ребенка, – это заканчивается для него дезориентацией. Труднее всего найти путь между желаниями ребенка и представлениями родителей.

Мать одного мальчика, который хотел иметь «голову на плечах», переживала это как сильный кризис. Ее муж был известной личностью в области экономики и политики. Сын при этом тоже был достаточно известен. «Типичный ребенок богатых родителей», – так говорили о нем. Со школьных лет для юноши эта характеристика являлась негативной. Сначала это были очевидные плохие отметки. Однако мать долго скрывала от отца «успехи» сына с помощью дополнительных занятий. Тем не менее оценки становились все хуже. Пятый класс сын закончил с большим трудом, в шестом был вынужден остаться на второй год. Для отца это было доказательством того, что сын, с которым он связывал все надежды, был «неудачником». Тогда и порвалась связь между отцом и сыном, полагала мать. Но это было еще не все.

Имя ее сына все чаще упоминалось в связи с разными выходками, масштабы которых непрерывно росли. Круг его друзей состоял «из этих типов, вы сами понимаете каких», – жаловалась мать. Сына постоянно оставляли на второй год, хотя она все время нанимала репетиторов. Отец решил отправить его в частную школу. При этом он был разочарован вдвойне. Он полагал, что сын должен понимать – за ними наблюдает весь мир. И отец все еще надеялся, что однажды сын пойдет работать в престижную фирму и там с радостью его примут.

Между тем эта надежда разбилась, так как и в частной школе юноша не добился лучших результатов. Он стал еще более дерзким, отец не мог наладить с ним контакт. И только мать как посредница имела к нему подход. Поэтому отец узнавал новости только от нее: сын бросил школу в десятом классе, хотел уйти из дома и учиться на столяра. В этом кризисе мать уже не была способна ясно мыслить: муж, публичность, фирма, семья, сын – ее мир рушился!

Давайте рассмотрим эту семью. Это был, по словам матери, всегда упорядоченный мир, ее «маленькое святое семейство». Муж всегда был правильным политиком. Когда они еще только познакомились, она уже восхищалась его честолюбием и бескомпромиссностью. Однако теперь он этими качествами слишком подавлял сына. Тем не менее он всегда хотел для него только лучшего. Для этого была необходима определенная строгость, но именно она всегда оборачивалась против отца. Когда я убедил мать привести сына с собой ко мне на прием, юноша смеялся над словом «строгость». Он говорил о «подавлении». Ему никогда не разрешали делать то, что он хотел. Он хотел бы жить так, как другие. Но если он приводил друзей в дом, они никогда не нравились его отцу. Чем бы он ни занимался в свободное время, родители все запрещали. Не помогало и посредничество матери.

Честолюбивый отец был доминантной личностью, от которой страдала воля маленького мальчика, так как отцовская сила переносилась не на ребенка, а на жесткость ограничений.

С самого раннего детства в хорошо функционирующем доме существовало огромное количество правил – как говорил бы отец, или запретов – как называл это сын. Палитра запретов была простой (частично разумной): «Не пачкайся! Будь пунктуальным! Не трогай это!» Имелись наряду с этими и другие, которые делали жизнь мальчика тяжелой. Это были канонические тезисы: «Самое важное – выглядеть порядочной семьей! Во время еды должна господствовать абсолютная чистота! Высшей целью в жизни являются большое количество денег и власть! Учи что-нибудь разумное! Выделяйся на фоне других!»

Теперь представьте себе двухлетнего ребенка, который так великолепно настойчив, играя в кубики, но хотел бы пойти против родителей при обсуждении времени «отхода ко сну». Посадите напротив отца мальчика, с которым мы познакомились. Можно прямо-таки ощутить, как воля ребенка ломается. Исследовательское стремление мальчика наталкивается на тесные границы, за которыми стоит страх перед разбитыми вазами или грязными полами.

На детскую жизнерадостность постоянно словно надеваются глушители, как только он пробует в игре расширять горизонт своего опыта. Однако отец не проявляет никакого понимания. Как может такой маленький человек победить всемогущего отца? Совсем просто: замаскироваться, пока он не может открыто высказать свой протест.

Если шестиклассник слышит ежедневно, как важны хорошие отметки, он не осмелится открыто бросить отцу: «Это не так!» Его противоречие сохранится внутри, и это скажется на результатах в школе. Если отец не принимает его друзей, юноша из опыта будет знать, как бессмысленны обсуждения, и дальше будет встречаться с ними тайком. Это еще одна грань власти, принимающая коварную форму.

Так, юноша, который чувствует себя подавляемым, может управлять поведением своих родителей, только он должен придумывать другие стратегии. Если открытое сопротивление обречено на неудачу, дело дойдет до «подводных» сражений, при которых будут страдать обе стороны. Представьте себе, какая ярость накапливается при каждом отцовском запрете, тем более что ребенок часто не понимает их смысла. Он не в состоянии выразить свой правомочный протест, и он также прячется внутри. Расхождения во мнениях и беспрерывные ссоры доводятся до конца не между людьми, а только в мыслях более слабого.

Человек, который не может спокойно сказать «нет», становится все упрямее, так как нельзя длительное время подавлять желание. Сопротивление ищет путь наружу. Люди, которых легко вывести из себя, отказываются от большей части аргументов и во время споров только «тявкают», словно загнанные собаки, на мыслящих по-другому. «Я ничего не могу добиться», – диктует им их основная установка.

Слишком большая и непреодолимая полнота власти бьет по никогда не заживающей ране. Воздействие такой власти в каждой жизненной среде формируется по-разному. Многие люди на своих рабочих местах смирились с подобной историей. От любого их предложения отказываются, даже самые их маленькие шаги на работе контролируются. Они практически не участвуют в общих обсуждениях. Это не значит, что они неизбежно отказываются от общения дома или от дружбы, но указывает на то, что на определенном этапе своей жизни такие люди получили рану, и она еще не исцелена.

Как важно на пути развития своей личности это открытое: «Нет!» Ребенок учится, что своего надо добиваться, но это приходит непросто. Он не может отдать свои игрушки без каких-либо условий. Он может также отклонить нежности. Если «Нет!» принимается, значит, ребенок изучил следующую главу: можно и нужно считаться с его мнением. Каждый опыт становления собственного «я» означает определенный этап на пути к самостоятельности и свободе. Но дети неправильно проходят этот путь, если их подвергают физическим наказаниям, воспитывают с чрезмерной строгостью. Они будут сопротивляться, но так как со своей растущей способностью настоять на своем пока ничего достичь не могут, они начинают контролировать родителей, стараясь с «опережающим послушанием» все делать правильно. Этим они надеются заслужить родительское признание. Или они протестуют против установленных родителями тесных границ – так, как делал это сын строгого отца, о котором рассказывалось выше. Ему удалось с помощью своих представлений о собственной жизни противостоять отцовским ограничениям.