Королева войны - Феликс В. Крес

— Мы не сможем защититься.

— И речи нет. Сей Айе было крепостью, пока в лесу сидело восемьсот лесничих, а на поляне — гвардия и семь сотен пехоты. Теперь это крепость с незащищенными стенами и без гарнизона внутри.

— Так я и думала. Ну тогда вставай, уходим отсюда.

— С ума сошла? Куда?

— Куда угодно. В лес. Твои солдаты не защитят Сей Айе, но сумеют выгнать крестьян из деревень. Мы забираем все — живой инвентарь, ценные вещи, а прежде всего документы Сей Айе. То, чего забрать нельзя, нужно уничтожить или закопать, где-то спрятать.

— Подожди, подожди, — сказал он.

— Ждать я как раз не буду. Они могут прийти сюда по реке даже завтра. Уводи свое войско. Каронен получит голую поляну, которую он может сжечь, если захочет, помешать мы ему все равно не сумеем. Всю Буковую пущу ему не сжечь, а Сей Айе — это люди, не дома. Дома всегда можно отстроить заново.

— Мне уже десять раз приходила в голову мысль о том, чтобы вывести отсюда войско и не давать покоя Каронену в лесу.

— Так почему ты мне ничего не говорил?

— Потому что здесь люди и их дома… В Сей Айе.

— Но людей я забираю, ходить умеет не только войско. А дома, как я слышу, тебе все равно не защитить?

— У меня нет приказа отдать Сей Айе.

— Уже есть, поскольку здесь приказываю я, от имени княгини Эзены. В конце концов, если хочешь — сиди тут со своей армией, стратег. Я забираю людей, а если ты встанешь у меня на пути, то я брошу в бой крестьянское ополчение, — пригрозила она.

Охегенед коротко рассмеялся.

— Слушаюсь, ваше высочество, — сказал он, вставая. — Но даже пустую поляну мы не отдадим даром. Лесничих я пошлю в лес, пусть охотятся. Уже на самой реке они вполне могут завалить парочку командиров и дюжины три легионеров.

— Мы потеряем этих лесничих, — нахмурилась Кеса.

— С чего бы? Они умирали под Нетеном, так как не могли отдать лес. Но здесь они идут на охоту. Несколько стрел — и ищи эхо в зарослях… — Охегенед ожил, как только ему показали нечто не столь безнадежное, как смерть при обороне владений, защитить которые было невозможно. — Вахен получит только один приказ: убивать и не дать убить себя. А командиры дружин такую тактику наверняка оценят и сумеют воплотить в жизнь. Это нечто иное, нежели повторение обороны Нетена. Кеса, еще одно, — остановил он Жемчужину, которая уже направлялась к двери. — Кто из нас командует в Сей Айе? Война не терпит совещаний в огне сражения, командование должно быть единоличным.

Она задумчиво посмотрела на офицера, от уныния которого не осталось и следа.

— Что за вопрос… Ты командуешь, меня уже здесь нет. Я иду в канцелярию, задать работу урядникам. Что бы ни случилось, документы Сей Айе должны уцелеть. Дай мне всех городских слуг в сопровождение, — попросила она. — Будет несколько повозок, в городе тоже множество документов. А еще библиотеки, дворцовая и городская.

— Конечно, бери.

— Попрошу еще обеих телохранительниц.

— Они твои, само собой. А теперь просьба у меня.

— Да?

— Пошли гонцов в Роллайну. Тропу мы до сих пор контролируем, но все может измениться. Напиши княгине, какое решение ты приняла. Мы приняли, — поправился он.

Кеса слегка подняла брови.

— О, герой… — сказала она. — Страшно доложить, что пускаешься в бегство? Хорошо, напишу письмо. Объясню, что силой заставила тебя повиноваться.

Надтысячник Каронен шел на завоевание Буковой пущи без всякого энтузиазма. Он захватил окраины леса и даже, к собственному удивлению, сам Нетен. Выходя из укрепленного лагеря и нанося удар по войскам Йокеса, он ввязывался в немалые хлопоты, но выхода у него не было. Дальше торчать в лагере становилось попросту невозможно. Неся серьезные потери, он перебросил свою армию в лес, а потом с ужасом смотрел, как редеют ряды пехоты, ведущей затяжные бои. Чувствуя, как у него душа уходит в пятки, он ждал, когда вся спешившаяся конница Сей Айе поддержит лесную стражу и заставит его легионеров отступить. Йокес был в состоянии вытеснить его обратно на равнину, по крайней мере, у него имелись на это шансы. Считая три вспомогательных рыцарских отряда и два легких, он располагал, по оценке надтысячника, примерно тремя с половиной тысячами людей, которые вместе с тысячей пехоты могли преодолеть натиск его уставших легионеров. С каждым днем их усталость росла… Каронену казалось, что он отгадал намерения командира войск Сей Айе: ценой своей пехоты и лесных стражей Йокес хотел обескровить Западную армию насколько возможно, чтобы потом, у самой реки, ввести в бой свои три с половиной тысячи отдохнувших всадников с мечами и арбалетами в руках. Но просматривался и другой вариант — Каронен постоянно опасался за свои тылы. Отряды Сей Айе могли обойти лес с юга, выйти на покинутый лагерь, атаковать выведенный на лесную дорогу обоз и тылы его легионов. Остатки конных лучников, которых в первой битве втаптывали в землю и которые понесли во второй не меньшие потери, никоим образом не могли уничтожить или хотя бы ослабить десять тяжелых и два легких отряда. Каронен не знал, что конники Дома ушли в Роллайну; тяжелых отрядов на самом деле было девять. Надтысячник хотел как можно дороже продать свою шкуру и выполнить задачу, поставленную в начале кампании: связать на западе как можно большие силы врага. Он уже знал о небывалых успехах слабой Восточной армии и послал надтысячнице Терезе гонца с поздравлениями. Уполномоченный командованием, он также обещал сделать все возможное, чтобы противостоящий Восточной армии Эневен все же вынужден был послать что-то Йокесу. Оказывалось, что надтысячница могла, несмотря на присутствие рыцарской армии Ахе Ванадейоне, выполнить свою задачу. Победа над троекратно превосходящими по численности тяжеловооруженными отрядами выглядела военным чудом, но надтысячница продемонстрировала, что способна совершать подобные чудеса. И потому Каронен был готов умереть вместе со всем своим войском в лесу над Лидой, сражаясь хоть бы и со всеми армиями на свете, так, как если бы он намеревался захватить не только Нетен, но и поляну посреди пущи.

Всадники Йокеса не пришли на помощь гибнущей в лесу пехоте. Надтысячник Каронен захватил Нетен и в самом деле мог бы захватить Сей Айе…

Но — не хотел. Это уже выглядело не военным, но чисто политическим предприятием. Прежде всего ему пришлось бы забрать из западного Дартана почти все войска, открывая армектанскую границу. Правда, князь-представитель в весьма доверительном письме извещал его, что отряды Сей Айе не двинутся из-под Роллайны, а у него наверняка были основания это утверждать. Политика… Но тем не менее старому солдату не нравилось, когда смешивали два мира: мир войны и мир интриг. Его меч не был орудием переговоров, и он предпочел бы, чтобы прикрытие Армекта осуществлялось не при помощи политических интриг. А поход на Сей Айе тоже был политическим наступлением. Ему предстояло застрять со своими легионами посреди самого большого леса Шерера лишь затем, чтобы показать всему Дартану, как пылают владения смутьянки, после захвата Нетена не имевшие уже никакого военного значения, даже как тылы.