Нарцисс в цепях - Лорел Гамильтон

Он взял ее на руки; тело ее болталось в одеждах, свисавших состова.

— Дыхание для дыхания, — произнес он и наклонилсяк ней. Они поцеловались, и я ощутила пролетевшую между ними силу. Я знала, чтопоцелуй мог бы снова высосать из нее жизнь, но этого не случилось. Когда оноторвался от нее, лицо у нее было полным и круглым, похожим на человеческое.Как будто Прекрасный Принц разбудил Спящую красавицу, да только вот когда глазакрасавицы увидели меня, в них пламенела ненависть.

Я вздохнула. Некоторых ничему не научишь. Встретив полныйненависти взгляд, я сказала:

— Гретхен, я тебе обещаю две вещи. Первое: ты никогдаснова не окажешься в этом ящике. Вторая: если ты снова попытаешься нанести вредмне или моим людям, я тебя убью. И это будет стыд и срам, потому что это яубедила Жан-Клода тебя выпустить.

Она только смотрела на меня взглядом тигра из-за решетки,который не может добраться до зевак, но выжидает своей минуты. Жан-Клод прижалее к себе, обнимая за плечи.

— Если ты снова попытаешься напасть на мою слугу, япрослежу, чтобы тебя уничтожили, Гретель.

Гретель — это было ее исходное имя, как мне говорили.

— Я тебя слышу, Жан-Клод. — Голос ее прозвучалгрубо, будто проведенные в гробу годы его испортили.

— Вставай, Джейсон, надо ее отогреть.

Джейсон поднялся, как послушный щенок, все еще кровоточащийи довольный.

Жан-Клод остановился в дверях, глядя не на меня, а на Ашера.

— Мне надо отвести ее в ванну, иначе вся работапропадет. Но Дамиан теперь вурдалак.

Ашер поднял руку, которую раньше прятал за спиной. В ней былпистолет — десятимиллиметровый «браунинг», старший братец моего.

— Я сделаю то, что будет нужно сделать.

— Мы не будем убивать Дамиана, — сказала я.

Жан-Клод посмотрел на меня, потом на Мику, Натэниела, Джила,на прочих леопардов, даже на телохранителей. И казалось, что он вобрал в себявсех. Потом он снова повернулся ко мне.

— Я повторяю вопрос, ma petite.Кого ты принесешь вжертву ради своих высоких идеалов?

— Ты считаешь, что его невозможно спасти?

— Я знаю, что когда вампира охватывает безумие, то дажеМастер, его создавший, не всегда может привести его в чувство.

— Есть ли что-нибудь такое, что я могла бы сделать,чтобы он стал прежним?

— Дай ему пить, постарайся проследить, чтобы он не убилтого, кого ест, и надейся, что он, попробовав твоей крови, вернется внормальный разум. Если твоя кровь его не насытит, то Ашер попробует егокормить. Если и это не поможет...

Он пожал плечами по-своему — так, что это могло значить всеи ничего. Даже с Гретхен на руках этот жест получился грациозным.

— Я не хочу, чтобы он погиб по моей вине.

— Если он погибнет, ma petite,то это будет потому, чтоон пытался убить кого-либо из здесь присутствующих. С этими словами он вышел, иДжейсон за ним. Наверное, я истощила запас терпения, который был для меня уЖан-Клода, или, быть может, его впечатлило то, что он сделал с Гретхен. Однодело знать, другое дело — увидеть. Как бы то ни было, но он вышел, оставив меняв комнате, где все глядели на меня, будто ожидая указаний. А я понятия неимела, что мне делать. Кого поставить рядом с гробом? Кем рискнуть?

Ответ, конечно, был «никем», но мы наконец решили, кому бытьпервой жертвой. Я в этой дискуссии была абсолютно бесполезной, потому что я быпервой поставила себя. Никогда не проси никого сделать то, чего сама сделать нехотела бы. Но Ашер напомнил, что я первой быть не могу, если у меня есть хотьшанс оказаться Мастером Дамиана. И потому они решили между собой, и рядом сгробом поставили Зейна.

Все, кроме меня, у кого были пистолеты, держали их наготовеи с патроном в патроннике. Мне нужны были свободные руки, чтобы было чегогрызть. Эти мои должностные обязанности тоже были мне не очень по душе. Но мнетрудно было смотреть не на бледную спину Зейна, когда он открывал цепь, а налицо Черри, которая за этим наблюдала. Столько страха за кого-то, такоевнимание к другому означало, что для нее это любовь. Они любили друг друга, ион готов был плакать, звать на помощь и выпустить стервятников жрать, жрать ижрать.

Крышка поднялась почти наполовину, когда Зейн мотнулсявперед, и на его спине сцепились мертвой хваткой бледные руки. Кровь брызнулана белый атлас гроба, плеснула по плечам Зейна, и только руки Дамиана белели наего спине. Стрелять бьио не в кого.

Кто-то вопил — наверное, Черри. У меня пистолет уже был вруке, но любой выстрел прежде всего убил бы Зейна. Мика и Мерль оказались возлегроба, пытаясь освободить Зейна. Он упал на спину, горло его стало зияющейраной, и что-то — сплошь окровавленные клыки и рыжие волосы — схватило Мерля иобвилось вокруг него, разрывая зубами плоть и стараясь добраться до горла.Крысолюды и Ашер стояли чуть поодаль, ожидая возможности выстрелить, но ее небудет, пока кто-то не умрет.

Я бросилась вперед, пытаясь отпихнуть с дороги Мику иодновременно упирая ствол в лицо Дамиана, но Мика все старался оторвать вампираот Мерля, и это мешало мне держать оружие ровно. Ствол соскользнул по мокройкоже Дамиана, и вдруг зеленые глаза повернулись ко мне, и ничего, кроме голода,в них не было. Дамиан был уже мертв. Мне осталось только спустить курок.

Но он набросился на меня, быстрее, чем я могла бы уследить.Меня прижало к атласу гроба, оттуда торчали только мои бедра и ноги. Он невпился мне в горло, а всадил клыки пониже ключицы. Я заорала от боли иприставила ствол ему к виску. «Не стреляй, в Аниту попадешь!» — кричал кому-тоголос Ашера.

Я снова вскрикнула и вынуждена была изменить направлениествола, потому что иначе пуля прошла бы через его голову и вошла бы мне вгрудь. Пока я передвигала пистолет, он продолжал меня терзать. Палец мои ужеобнял курок, но тут он поднял на меня зеленые глаза, и там был виден разум,знание — был виден он сам.

Он отнял рот от моей груди. И вид у него был напуганный.

— Анита, что это? — Он будто впервые увидел моюокровавленную грудь, и у него глаза расширились от страха. — Что со мной?

Как только он заговорил, как только в нем появилось что-то,кроме чудовища, я ощутила, как со щелчком восстановился между нами контакт,будто запела точно настроенная струна. Сила заструилась между нами подобноводе, и я притянула его к себе, и моя кровь еще была у него на губах.

Я услышала слова Ашера:

— Не мешайте, дайте ей закончить.

Я привлекла к себе Дамиана и шепнула:

— Кровь от крови моей, плоть от плоти моей, дыхание кдыханию, сердце мое к твоему.

И за миг до того, как встретились наши губы и решилась егосудьба, он успел прошептать: