Мировая история - Одд Уэстад

Представители западного и восточного христианского мира не могли действовать сообща. Мир язычников пока еще сохранялся где-то на дальних задворках Европы. Французов и немцев полностью поглотили их собственные дела; в Венеции и Генуе усматривали собственные интересы в союзе с османами, направленном против тех же французов с немцами. Даже русичи, измотанные татарами, мало чем могли помочь Византии, так как их отрезали от прямого контакта с империей.

Османами в Европе называли один из тюркских народов, появившийся в результате краха Румского султаната. Когда пришли сельджуки, в приграничных областях между распущенным халифатом Аббасидов и Византийской империей они нашли множество неприкаянных набожных и идейных мусульман, называвшихся газиями, иногда тюрками по происхождению, независимыми людьми, извлекавшими выгоду из ослабления великой державы. Их жизнь была полна опасностей, и во время возрождения Византийской империи в X веке кое-кому из них досталось место в этом процессе. Беда в том, что они слабо поддавались навязываемой им власти. Многие пережили эпоху сельджуков и извлекли пользу из поражения тех же сельджуков, нанесенного им монголами в то время, когда Константинополь находился в руках католиков.

Одним из этих гази считается турок Осман, принадлежавший, возможно, к племени огузов. Он продемонстрировал редкие лидерские способности и предприимчивость, поэтому к нему потянулся народ. Его качества вожака проявились в преобразовании значения слова «гази»: оно стало восприниматься как «борец за веру». Фанатично преданных жителей пограничной полосы, ставших последователями Османа, отличал совершенно определенный духовный напор. Некоторые из них находились под влиянием особенной мистической традиции внутри ислама. Они к тому же создали в высшей степени характерные для них собственные атрибуты власти. У них существовала военная организация наподобие купеческих гильдий или религиозных орденов средневековой Европы, и существует предположение о том, будто европейцы набрались опыта в таких делах у османов. Их положение на интересном стыке полухристианской и полуисламской культуры должно было служить стимулом для формирования их честолюбивых намерений. Откуда бы ни исходил их наступательный порыв, список покоренных османами народов выглядит весьма убедительным в сравнении с достижениями арабов и монголов. В конце им предстояло снова собрать под властью одного правителя все земли прежней Восточной Римской империи и добавить к ним кое-что от себя.

Первый турецкий султан появился в начале XIV столетия. Его звали Орхан I, и он приходился сыном Осману I. При нем началось заселение отвоеванных земель, которым в конечном счете предстояло служить основой османской военной мощи. Как и образованные им корпуса «янычар», появление нового корпуса пехоты, необходимого Орхану для ведения войны в Европе, ознаменовало важный этап в эволюции Османской империи с отходом от традиций кочевого народа как прирожденных конников. Еще одним сигналом к тому, что обстановка входила в обычное русло, следует назвать выпуск Орханом первых османских чеканных денег. К концу жизни он правил мощнейшим государством Малой Азии после свержения сельджуков, которое выглядело могущественнее некоторых европейских. Орхан I пользовался достаточным авторитетом, чтобы его три раза просил о помощи византийский император, и в жены он взял одну из дочерей этого императора.

Два его преемника постепенно поглотили Балканы, покорили Сербию и Болгарию. В 1396 году они провели очередной «крестовый поход» против них и продолжили овладение Грецией. В 1391 году османы начали свою первую осаду Константинополя, которую успешно вели на протяжении шести лет. Между тем Анатолию османам удалось поглотить с помощью комбинации войны и дипломатии. Но случилась и одна большая осечка, когда османы потерпели поражение от Тамерлана, из-за которого возник тупик престолонаследования и чуть не произошло расползание Османской империи. Тогда получилось достигнуть прогресса, а страдания теперь достались Венецианской империи. Но для византийца и турка, без разницы, та борьба по существу была борьбой религиозной, и ее целью ставилось овладение Константинополем, тысячу лет служившим столицей христианской веры.

Как раз при Мехмеде II, названном Завоевателем, в 1453 году Константинополь перешел под власть турок, а западный мир при этом содрогнулся. Эта великая победа была достигнута в силу истощения ресурсов Византии и благодаря личным достижениям Мехмеда, преодолевшего все стоявшие перед ним препятствия. К тому времени уже наступила эпоха оружейного пороха, и Мехмед Завоеватель нанял инженера-венгра, построившего для султана гигантскую пушку, обслуживание которой представляло такую сложность, что для ее перевозки требовалась упряжка из 100 волов, и выстреливать из нее можно было всего лишь семь снарядов в день (помощь венгра христиане категорически отрицают, хотя плата, которую он запросил, составляла четверть того, что ему дал Мехмед). С применением артиллерии у султана получилось не очень ловко. Мехмеду лучше удавалось обходиться общепринятыми методами, безжалостно подгоняя своих солдат в наступление и подвергая беспощадному истреблению тех, кто уклонялся от штурма позиций врага. Наконец, он приказал вынести на сушу семьдесят судов, чтобы расположить их позади императорского эскадрона, охраняющего бухту Золотой Рог.

Решающий штурм Константинополя начался в первых числах апреля 1453 года. Спустя без малого два месяца вечером 28 мая римские католики и православные вместе сошлись в соборе Святой Софии, являя фантастический сюжет религиозного воссоединения. Император Константин XI, восьмидесятый правитель династии Палеологов, после вошедшего в историю Константина Великого, принял причастие перед тем, как обрести достойную смерть в бою. Вскоре после этого все закончилось. Мехмед вошел в город, направился к собору Святой Софии и там приказал установить триумфальный трон. Церковь, когда-то служившая вместилищем души православия, превратилась в мечеть.

Это был только первый шаг, знамени османских побед предстояло подниматься все выше и выше. За вторжением на территорию Сербии в 1459 году практически тут же последовало покорение Трапезундской империи. Каким бы неприятным это покорение ни показалось его жителям, оно удостоилось бы всего лишь сноски в конце свитка с перечислением турецких завоеваний, не ознаменуй к тому же конец эллинизма. В этой отдаленной точке на юго-восточном побережье Черного моря в 1461 году мир греческих городов, появившихся ратными трудами Александра Великого, издал свой последний вздох. Так закончилась эпоха, о котором один гуманист из пап римских сожалел как о «второй смерти Гомера и Платона» (свои слова он подкрепил действием, приняв на себя командование армией крестоносцев, но умер он прежде, чем она покинула лагеря в провинции Анкома).

Турецкие завоевательные походы продолжались из Трапезунда. К 1463 году турки берут под свое крыло Пелопоннес, Боснию и Герцеговину. Албания и острова Ионического моря последовали за ними в ближайшие 20 лет. В 1480 году они захватили итальянский порт Отранто и удерживали его в течение почти года. В 1517 году случилось покорение турками Сирии и Египта. С остатками Венецианской империи пришлось повозиться подольше, но в начале XVI века турецкая конница стояла под Виченцей. Белград капитулировал перед ними в 1521 году, а год спустя покорился Родос. В 1526 году в битве при Мохаче турки истребили армию венгерского короля, и то сокрушительное поражение до сих пор вспоминается как черный день венгерской истории. Еще через три года турки впервые организовали осаду Вены. В 1571 году перед ними пал Кипр, а без малого через 100 лет – Крит. К этому времени турки проникли глубоко внутрь территории Европы. Они снова осадили Вену в XVII веке; их вторая неудача с взятием этого города стала высшей точкой прилива турецких завоеваний. Но они все еще завоевывали новые территории в Средиземноморье до 1715 года. Между тем они отобрали Курдистан у Персии, с правителями которой никак не могли прекратить споры с самого момента появления там новой династии в 1501 году, и посылали армии далеко на юг до Адена.