Пришествие необычайного - Василий Головачев

В машине девушка запахнула красивую бело-полосатую шубку из искусственного меха, притихла, прижав к груди кулачки.

Тарасов вырулил на шоссе, направил машину в сторону Кутузовского проспекта.

– Куда едем?

Девушка не сразу отвлеклась от своих невеселых мыслей, тряхнула головой.

– В Гнездники… Большой Гнездниковский, дом десять.

Владислав кинул на спутницу оценивающий взгляд. В центре Москвы по нынешним временам могли себе позволить жить лишь старожилы-москвичи, унаследовавшие жилплощадь, либо состоятельные граждане, бизнесмены, имеющие возможность купить квартиру за весьма солидную сумму.

– Мы недавно туда переехали, – добавила девушка, догадавшись о мыслях спутника. – Всего два года назад. Папа купил трехкомнатную квартиру…

– Кто же ваш папа, если не секрет?

– Директор авиакомпании «Росавиа».

Тарасов хмыкнул.

– Кажется, я зря затеял разборку. Это были ваши телохранители?

– Вы жалеете?

– Ни в коей мере. Не терплю хамского обращения, а тем более с женщинами. Как говорил мой приятель: сам не хам и другому не дам. Однако мне показалось, что тот молодой человек с длинными волосами вел себя не как простой охранник.

Девушка закусила губу, отвернулась.

– Это партнер папы… и мой друг… бывший.

– Друзья себя так не ведут, даже бывшие. Но это к слову. Давайте не будем о грустном. Меня зовут Влади… э-э, Роман, а вас?

Дочь директора авиакомпании «Росавиа» не обратила внимания на обмолвку Тарасова.

– Меня зовут Яна.

– Очень приятно. Учитесь, работаете?

– Закончила МГИМО, работаю в МИДе секретарем-референтом.

– Я примерно так все и представлял. Ну и как работа, нравится?

Яна слегка оживилась.

– В общем, нравится, хотя есть свои плюсы и минусы. Очень мало свободного времени, много встреч, переговоров, аналитических совещаний и бумажной рутины.

– За границей бываете?

– Не часто, но бывала. К сожалению, перспектива роста слабая, поэтому иногда я хандрю.

– Как сегодня?

Яна улыбнулась.

– Нет, сегодня я просто повздорила с…

– Другом.

– Он работает в папиной фирме, и папа хочет, чтобы я… вышла за него замуж.

– А вы?

– А я не хочу!

– Полностью на вашей стороне. Я бы тоже не вышел за него замуж.

Яна снова улыбнулась, оценив способность спутника шутить.

– Ну а вы кто? Где работаете? Случайно не в спецназе? Уж больно лихо вы справились с телохранителями Геннадия.

– Так это были не ваши телохраны, а его?

– Конечно. Мне-то они зачем?

– Как я сразу не понял? Что ж, это совсем другой расклад. Одно дело – обижать ваших приятелей или охранников, другое – приятелей постороннего лица. А то у меня кошки на душе скребли. Не люблю конфликтных ситуаций, которые надо разрешать силовым путем. С другой стороны, такие амбалы понимают только силу, вежливость они воспринимают как проявление слабости. Что касается вашего предположения, то отдаю должное вашей проницательности: я действительно работаю в спецназе. Однако не спрашивайте – в каком, наша служба не любит утечек информации.

– Мне знакомы многие офицеры из ФСБ – через папу.

– Нет, я не служу в ФСБ. – Тарасов вспомнил изречение: если хочешь выглядеть умным в глазах женщины – заставь ее говорить. – Обычная рутинная служба, с частыми командировками, но тихая и спокойная. Как зовут вашего отца?

– Виталий Евгеньевич Гладышев.

– Кажется, я слышал эту фамилию. А маму?

– Мама – Галина Ивановна, работает в рекламной компании «Русь». Она у меня очень занятая женщина, я ее вижу реже, чем отца. Кстати, ее подруга – вице-спикер Госдумы Любовь Плиска.

– Слышал, – кивнул Тарасов. – Крутая женщина. Я гляжу, у вас суперсовременная бизнес-семья.

– Это следует понимать как порицание?

– Отнюдь. Ведь ваши родители достигли своего положения самостоятельно? Головой, руками, убеждениями, работой. За что же их осуждать? Это только люмпены считают, из зависти, что все богатые люди – бандиты, ворюги и коррупционеры. Я прекрасно знаю, что такое – работать директором крупной компании или менеджером.

Яна задумчиво посмотрела на профиль Тарасова, ведущего машину с обманчивой небрежностью профессионала.

– Вы странный…

– Чем же? – удивился он.

– Из моих знакомых никто не рассуждает так…

– Занудно?

– Здраво.

– Спасибо. Вот и ваш Большой Гнездниковский. Иногда я проезжаю мимо, теперь буду проезжать медленней. Как получилось, что вы переехали именно сюда? Кстати, откуда?

– Из старой шестнадцатиэтажки на Рогова. А почему именно сюда – это вопрос к папе. Хотя мне здесь нравится.

– Дом-то, по-моему, тоже довольно старый.

– Не старый, а старинный. Его построили в прошлом веке, в тысяча девятьсот четырнадцатом году, по проекту архитектора Эрнста-Рихарда Нирнзее. В те времена этот дом был самым большим во всей Москве. У него интересная коридорная система – заблудиться можно, да и форма окон необычная, видите? А на крыше устроена площадка для увеселений. Правда, сейчас ею никто не пользуется.

– Откуда вы так хорошо знаете историю дома?

– Я познакомилась с соседями, они старожилы, знают все обо всем. – Яна взялась за ручку дверцы. – Спасибо вам за помощь, Роман. Вы меня выручили. Только будьте осторожны, Геннадий считает себя птицей высокого полета и не прощает оскорблений.

– Переживу, – улыбнулся Тарасов. – А вы тоже считаете его птицей высокого полета?

Яна задержала на его лице задумчивый взгляд.

– Нет, я так не считаю. Но папа ему доверяет во всех делах. До свидания, и еще раз спасибо.

Она вышла.

– Подождите, – быстро сказал Владислав, наклоняясь к противоположной дверце. – У меня возникла идея. Не хотите съездить в Ново-Переделкино, покататься на лыжах? Там построили чудесный горнолыжный комплекс. Если, конечно, вам ничто не помешает…

Девушка усмехнулась.

– Вы неправильно оценили ситуацию Я, конечно, кое-чем обязана Геннадию, но не до такой степени. Хотя мне надо подумать.

– Хорошо, думайте. Когда мне позвонить?

– Завтра. Запишите телефон.

– Я запомню.

Яна продиктовала номер, протянула ему руку, и он галантно поцеловал ее холодные пальцы. Задержал руку в своей ладони.