Евангелие от Зверя - Василий Головачев

В девять часов утра, очень рано по кремлевским меркам, Всеволод Марьевич прибыл на свое рабочее место в состоянии крайнего раздражения и первым делом позвонил новому директору канала ТВС Кисловскому, чтобы напомнить о достигнутой договоренности. Кисловский должен был составить сетку телевещания на полгода вперед таким образом, чтобы канал стал безусловным лидером показа боевиков и сцен насилия. Это была цена победы Кисловского, получившего финансы и выигравшего долгую битву за кресло директора канала. Калошин поддержал его и теперь требовал отдачи.

После разговора с Кисловским Всеволод Марьевич глотнул кедрового бальзама, сел за стол, взялся за свастикообразный крест, который носил в кармане пиджака, а не на груди, и вызвал сферу магадха, которая пронзила пространство и создала канал речения с нужным человеком. Кроме всего прочего, крест — среди жрецов Морока он имел название уморь — мог служить не только генератором и излучателем силы, но и своеобразным магическим «телефоном». Тысячи лет назад уморь имел другую форму, но Морок сумел изменить, извратить, перевернуть смысл светлого символа — свастики, точнее — русского коловорота, и взять его себе на вооружение. Отчасти этим и объяснялись неудачи российских националистических организаций, взявших свастику в качестве символа, а также их аморализм и жестокость. В нынешние времена свастика-коловорот работала на дьявола.

Перед Всеволодом Марьевичем возник столб струящегося воздуха, внутри которого сформировалась полупрозрачная текучая фигура человека в сутане.

— Приветствую наместника Господина, — склонился перед Калошиным человек; это был Хрисанф, штатный колдун храма Морока. — Чем могу быть полезен?

— Пользы от тебя пока мало, — скривил губы Всеволод Марьевич, — как от козла молока. Ты до сих пор не можешь найти володарь Евстигнея.

Хрис отвел глаза, переживая приступ глухой злобы. Калошин — Черный Вей был сильнее и полномочия имел на порядок выше, поэтому маг вынужден был ему подчиняться безоговорочно.

— Мы подобрались к решению этой проблемы вплотную, наместник, — соврал он. — Осталось проверить кое-какие попутные идеи…

— Определили хотя бы, у кого сейчас володарь?

— Он может быть только у двух человек: у Витязя, ученика Евстигнея, начавшего проявлять активность, и у Ильи Пашина, который год назад…

— Не утруждай себя объяснениями. Захвати Пашина и допроси.

— К сожалению, сделать это непросто. Он посвящен в Круг и очень осторожен.

— Напусти на него порчу, отними силу… не мне тебя учить, что делается в таких случаях.

Хрис пожевал губами.

— Он умеет защищаться… а у меня уже истощился Ю-запас. Вы обещали пополнить…

— Обратись к новой верховной жрице, она даст. Господин одарил ее щедро.

— Благодарю, наместник, — снова поклонился колдун. — Но у меня еще одна проблема — не хватает профессионалов для проведения операций. Оставшиеся хха не справляются со своими обязанностями, ошибаются и путаются. Тот же Пашин легко справляется с ними, хотя его и нельзя назвать воплощением невозможного.

— Хорошо, я возьму это дело под контроль. Директор ФСБ хоть и не наш человек, но он проиграл Клементьеву крупную сумму и сделает все, что я попрошу. Профессионалы у тебя будут. С их помощью посади эту компанию во главе с Пашиным под клош[40]и ликвидируй.

Хрис покачал головой.

— На их стороне Витязи…

— А на нашей стороне сам Господин! — рявкнул, не сдержавшись, Всеволод Марьевич так, что лопнуло стекло картины на стене. Вытер лысину, успокоился. — Надо направить их по ложному пути… и там уже уничтожить. Без следа. Нам бы месяц продержаться до прихода Господина. Есть соображения?

— Я запустил слух о переносе храма в Псковскую губернию, на берег одного из озер в северных болотах.

— Неплохая мысль. Можно будет сотворить обманку или, как теперь модно говорить, виртуальный храм. Пожалуй, я займусь этим. Однако слухов мало, надо еще, чтобы им поверили.

— Можно выпустить Безыменя.

— Яснее. Разве Безымень еще жив?

— Я сохранил ему дыхание… на всякий случай. Дадим ему информацию о новом местонахождении храма и устроим побег. Кроме как к Пашину, бежать ему и не к кому.

— Отлично, старик! Голова у тебя еще варит. Я сделаю дорогу к «храму» и заминирую озеро, а ты устрой так, чтобы Пашин и Витязи клюнули на эту легенду. И продолжай искать володарь!

— Слушаюсь, наместник, — сверкнул глазами Хрисанф, опуская голову. О том, что его псы-хха напали на след, он говорить не стал. Этот козырь следовало приберечь до лучших времен.

— Теперь о Савагове. Он оказался глупее, чем я думал, наделал ошибок, занимается больше своими делами, нежели нашими. Устроил охоту на девок прямо на ВВЦ, «засветился», обнаглел… Короче, приставь к нему кого-нибудь из своих «шестерок» половчее, пусть попробует подчищать за ним следы. А если этого окажется недостаточно — нейтрализуй Савагова! Он приносит больше вреда, чем пользы.

— Я сам им займусь, наместник.

— Хорошо, не возражаю. Сколько вам удалось набрать девок?

— Тридцать четыре.

— Мало! Надо еще десятка полтора. Но уже не на территории ВВЦ. Там сейчас сидят люди из ФСБ, копают под Савагова. Я попробую убрать их оттуда, но все же пусть Савагов больше никого не трогает.

— Слушаюсь, наместник. — Хрис помолчал. — У меня только что родилась идея…

— Говори.

— Что, если выкрасть женку Пашина? Год назад она сильно порушила наши планы, сбежав к нему. Надо бы примерно наказать…

— Она уже не девственница… хотя, возможно, это уже не имеет значения. Наш зародыш Витязя странным образом привязан к ней…

— Любит, видать. — Хрис позволил себе пренебрежительно улыбнуться.

— Любовь — великая сила! — не поддержал тон колдуна Всеволод Марьевич. — Если бы мы ею владели… — Он прервал себя, хлопнув ладонью по столу. — Все, занимайся делами, старик. За неудачи ответишь ты, а не Савагов и не новая жрица! Ищи володарь быстрее и храни Врата! Они не должны попасть в руки наших врагов.

— Никогда! Будьте уверены. Да придет Тот, чье имя будет произнесено!

Изображение колдуна растаяло.

Калошин некоторое время задумчиво барабанил пальцами по столу, потом снял трубку телефона прямой связи с директором ФСБ.

Если бы не постоянное дневное бдение на ВВЦ, отнимающее много энергии и душевных сил, Ратников, наверное, встречался бы с Ириной и днем. Во всяком случае, наверняка нашел бы лишних полчаса-час, чтобы сходить с ней пообедать в кафе. Девушка нравилась ему все больше, он прекрасно отдавал себе отчет, к чему это может привести, и… не мог и не хотел себя сдерживать. К тому же он понимал, что такие яркие, красивые и неглупые девушки — редкость и что он будет последним кретином, если позволит кому-либо перейти ему дорогу.