Грузия - Ольга Комарова

Савл, я не пью вина, не курю, ем очень мало. У меня одна слабость — три раза в день ванна с пеной и дорогие ароматные кремы. Я очень красивая, Савл. Своего Феликса я родила, когда училась в девятом классе. Знаешь, зачем? Чтобы иметь репутацию распутницы, будучи при этом святой. Мне это удалось. Надо сказать, слухи обо мне были не совсем ложные, однако хуже я от этого не стала.

4. Итак, Савл, давай, я буду мученицей, а? Созовем всех евреев, чтобы они побили меня камнями. Примешь в этом участие, а, Савл? Пригласим в гости родственников жены моего сына (17), и все вместе побьем меня камнями — я мгновенно попаду в рай, и мы с тобой оправданы! Савл, купи мою душу! (18) Савл, я же всю жизнь готовилась к этому торгу!

5. Или сделай меня ангелом. Но ангелы безличны, правда? Вот ты сделай меня ангелом, мне ужасно надоело мое лицо, ведь к старости женщины превращаются в уродливых ведьм. Сделай меня ангелом. Прими мой грех на себя, купи мою душу, Савл… (19).

Пусть Бог простит мне и ей, а вы, вы, «малые», не соблазняйтесь, пожалуйста, иначе — худо. Горе тому, через кого соблазн приходит. А теперь — приятного аппетита и до свидания.

1. Ну и что? Ну вот я еврейка, крещеная, между прочим, хотя Библию стала читать только теперь, чтобы разобраться, что за человек моя свекровь, и что вообще это все означает.

2. Знаете, я теряюсь. Это какая-то новая форма общения со святыми. Мне даже пришла в голову весьма странная мысль: не вызвала ли она самого апостола Павла при помощи каких-то магических заклинаний? Во всяком случае все происходящее нисколько не похоже на обычное видение, а сама ее речь ничем не напоминает молитвенное обращение подвижницы к наиболее чтимому ею святому.

3. Его звали Генез. Пострадал в 304 году при императоре Диоклетиане. Свекровь довольно точно излагает его историю. Оцените мою работоспособность — сколько книг пришлось просмотреть, чтобы отыскать подтверждение ее слов! Было бы жаль, если бы это оказалось ее выдумкой — это слишком важно.

4. Вам не кажется странным, что она упорно называет его Савлом, то есть именем, которое он имел до обращения? Св. Лука впервые назвал его Павлом лишь на Кипре, когда он (Савл) совершил свое первое чудо — поразил слепотой лжепророка Вариисуса (Деян. 13, 9). Или она не признает его Павлом, не верит в то, что случилось с ним по дороге в Дамаск? Простите ее, она странная женщина. Обратите же внимание, она не отпускает его от себя и несет несусветную чушь.

5. А я еврейка.

6. Ее сын, мой муж. Она его родила, когда ей было лет шестнадцать, не больше, как видите, от какого-то еврея, но я об этом ничего не знаю.

7. Которая в Иерихоне прятала еврейских лазутчиков, за что ее со всей семьей оставили в живых.

8. Руфь — его бабушка.

9. Послание к евреям, кажется. Постараюсь в дальнейшем избавить вас от многочисленных ссылок на Священное Писание. Кто ж виноват, что моя свекровь ежеминутно что-то оттуда вспоминает. В последние годы своей жизни она других книг не читала и, кажется, прочитанное равнялось для нее пережитому. Я буду по возможности опускать скучные места.

10. Деян. 10, 9.

11. Стоп. Вот оно. По-моему, это объясняет многое. Надо быть такой убежденной старой ведьмой, как моя свекровь, чтобы додуматься до того, что душу можно продать не только черту, но и святому, да еще одному из главнейших апостолов. У меня слов нет.

12. Я, кажется, как и она, начинаю бредить. Что ж, терпите, если вам интересно. Я ничего не понимаю, можно подумать, она обращается не к апостолу Павлу, а к какому-нибудь Симону волхву. Купчиха.

13. Это она про что? У нее есть сын, это так же верно, как то, что у меня есть муж. Или она хочет задним числом сделаться матерью пророка?

14. Ага, Феликс рассказывал. Это заключалось в том, что она его читать не учила, в школу его не отдала, добилась того, чтобы врачи признали его слабоумным и ходила (и при мне тоже) по дому нагишом, считая, видимо, что в ее облике совсем нет эротики, а только одна эстетика. Чудо, а не свекровь. Мраморная статуя. Феликс ест только хлеб и мороженое. Толстый!

15. Иак. 2, 14–19.

16. Пожалуйста, если хотите, сами ищите соответствующие места в Посланиях, мне это надоело. Между прочим, где-то я прочла, что Ориген считал, что Христос должен пострадать вторично для спасения демонов.

17. Моих.

18. Это мне напоминает детскую дразнилку «купи слона». Я так и вижу эту дамочку перед апостолом: «Савл, купи слона!»

19. Савл, купи слона. Не могу больше. Она будет продолжать эту безумную беседу до морковкина заговенья, а у меня разболелась голова, я больше не могу.

Нет, это она хорошо придумала. Мне только что пришло в голову: если продавший душу черту попадает в ад, то продавший душу святому должен вроде бы попасть в рай. Хитро закручено! Как там у Савла, то есть у Павла в Послании, кажется, к Коринфянам: можно, значит, есть идоложертвенное, потому что раз идолы — ничто, то нет в этом оскорбления для Бога. Но лучше не есть, потому что кто-нибудь из «малых сил» может соблазниться. Есть тут малые? Нету? Ну так — приятного аппетита.

Да, перед смертью ей привиделось, будто к ней пришел священник и не дал ей отпущения грехов, за что она обозвала его Савонаролой. И знаете, каковы были ее последние слова? Она приподнялась на кровати и сказала: «Савл, купи слона». Честное слово.

Единственное достойное занятие для женщины — любить Херцбрудера. Должно быть, на свете есть другие мужчины, но я их никогда не видела. Как я догадалась о единственности — уму непостижимо. Наверное, есть на свете другие женщины. Может быть, они даже умеют ходить, как мужчины, но Херцбрудер объяснил мне, что это страшное уродство, если у женщины есть ноги. Херцбрудер говорит, что главное отличие мужчины от женщины — это то, что у мужчины есть ноги. Он сказал, что когда мне исполнится шестнадцать лет, я стану его женой. А ведь если бы у меня были такие же длинные ноги, как у Херцбрудера, я была бы выше ростом, чем сейчас, и даже выше Херцбрудера. Херцбрудер каждое утро уходит куда-то и появляется лишь вечером. Я спрашивала, что это значит, но он говорит, что это ПШИК. Я плохо понимаю, что такое ПШИК, но он объяснил, что ПШИК — это так просто. Я все равно ничего не поняла, потому что Херцбрудер умный. Когда я получу это письмо, я, наверное, стану хоть чуть-чуть умнее. Я очень люблю получать письма. Я всегда узнаю из них что-то новое и интересное о Херцбрудере. Когда я была маленькая, я писала и получала письма, в которых говорилось, что есть Херцбрудер. Потом — описания Херцбрудера. У него есть лицо — удивительное лицо — один нос, два глаза, потом еще уши и рот. Когда Херцбрудер стал носить темные очки, я увидела в этих очках свое отражение — я сама догадалась, что это мое отражение, потому что когда я открывала рот, оно тоже открывало рот. Да, я забыла сказать, что Херцбрудер иногда улыбается. Еще он мне рассказал, что есть Бог и есть Божий мир, я не поняла, а он сказал, что Божий мир — это ПШИК. ПШИК — это значит так просто. Так… Я спросила, а что я делаю? Херцбрудер сказал, что я люблю Херцбрудера. У него есть ноги, и это прекрасно. На ноги он надевает ботинки, а в ботинки сыплет сухой горох. Он говорит, что горох нужно менять ежедневно, как и стирать носки, и поэтому у нас дома есть специальная комната, где хранится много гороха. Херцбрудер говорит, что я его дочка, сестра и жена, и что это его дом. Я не знаю, что это означает, а Херцбрудер говорит, что это не ПШИК, а почти молитва. Я не решилась спросить его, что такое молитва, но много думала об этом и, кажется, что-то поняла: молитва — это не ПШИК, а значит, и не Божий мир. Молитва — это не Херцбрудер и не я, а, значит, не мужчина и не женщина. Я люблю Херцбрудера. Херцбрудер есть. Это неоспоримо. У меня голова идет кругом, когда я об этом думаю. И у Херцбрудера есть ПШИК, он каждый день туда ходит. Он говорит, что так надо, потому что он мужчина. Если бы у меня даже были ноги, и я могла бы дойти до двери, я не стала бы ее открывать, потому что там ПШИК. Херцбрудер мной доволен и сказал, что я довлею сама себе (не забыть бы спросить, что это значит, а, впрочем, не стоит спрашивать, ведь он сказал это так ласково). Все вещи как-нибудь называются, а я никак не называюсь, я — и все. Наверное, это потому, что я не вещь, а женщина. Я бы пересчитала все горошинки, но считать умею только до двух: Херцбрудер — 1, я — 2. Я пробовала так и считать: одна горошинка — Херцбрудер, вторая — я, и т. д. Получилось много Херцбрудера и много я. Осталась одна лишняя горошинка, так я ее сварила и съела. «А что делает Бог?» — спросила я. «Он есть», — ответил Херцбрудер. Еще он мне сказал такое слово — «космогония», и что это слово значит «как и откуда взялся мир», и еще, что я могла бы ему это объяснить, если бы очень хорошо подумала, мне ведь делать нечего. А я разве ничего не делаю? Я же люблю Херцбрудера. Но я решила попробовать делать это одновременно: любить Херцбрудера и думать о происхождении мира.