Дорогая, я женюсь на львице - Наталья Александрова

– Ирка, мне плохо, – Катя сама позеленела не хуже трупа, – если она не труп, значит, она – призрак Ирины Сергеевны!

– Признаки не поют романсов! – неуверенно возразила Ирина.

В доказательство ее правоты снизу раздавалось:

– Нет, не любил он меня-я!

– Ужас какой! – Катя села прямо на бетонный пол балкона. – Она теперь будет меня всю жизнь преследовать!

– Не сиди на полу, простудишься! – Ирина пыталась поднять Катьку и подсунуть под нее старую табуретку.

Это удалось с третьего раза, но табуретка оказалась сломанной или же просто не выдержала Катиного веса. Одна ножка подломилась, Катька шлепнулась на пол, а ножка вывалилась с балкона чуть не на голову генеральше Недужной, которая шла из магазина и несла полные сумки продуктов.

Прошли те благословенные времена, когда продукты привозил на дом шофер генерала Недужного Алеша. Прошли те времена, когда ремонтировать квартиру или дачу приходило отделение солдатиков во главе с бравым старшиной, а генеральша только покрикивала на них изредка – для порядка. Теперь редко звонил телефон в генеральской квартире, неблагодарные сослуживцы понемногу забывали генерала. Поэтому генеральша Недужная очень не любила ходить в магазины. Вот и сейчас, у нее было отвратительное настроение, и пролетевшая ножка от табуретки настроения этого, понятное дело, никак не улучшила.

– Безобразие! – привычно начала накаляться генеральша и подняла голову.

Ирину с Катей, как ветром, сдуло с балкона.

– О господи, теперь она скажет, что я ее тоже убить хотела! – сокрушалась Катя, осторожно выглядывая из окна.

Генеральша подняла голову и, надо думать, заметила на балконе четвертого этажа Ирину Сергеевну или ее призрак. Она ахнула и выпустила из рук сумки. В одной что-то звякнуло и разбилось.

– Сметана, наверное, – злорадно сказала Катя, – так ей и надо, не будет против моего мужа свидетельствовать.

Генеральша Недужная на ощупь нашла свои сумки и бросилась к подъезду.

– Вот видишь, – сказала Катя, – она тоже увидела Ирину Сергеевну, значит, мы с тобой не сумасшедшие.

– Да уж, вашей генеральше никогда ничего не мерещится, не такой она человек, – согласилась Ирина.

– Ирка, я так больше не могу! – серьезно сказала Катя. – Это слишком много для одного человека. Сама посуди: сначала видишь мертвую старуху, потом оказывается, что подозревают твоего мужа в ее смерти. Затем его арестовывают и оказывается, что он меня обманывает и прилетел с незнакомой женщиной на день раньше, чем мне сообщил. А теперь еще и призрак Ирины Сергеевны поет на балконе… Ирка, если я еще не сбрендила, то это просто чудо!

Если бы Катя плакала и ругалась, Ирина не стала бы обращать внимания на ее жалобы. Но Катя была почти спокойна, и Ирина решила, что нужно принимать экстренные меры.

– Едем сейчас же ко мне! – твердо сказала она. – Там никакой призрак тебя не достанет. Пускай старуха себе поет на балконе, может, генеральшу Недужную малость приструнит.

Пока подруга собирала вещи, Ирина снова позвонила домой. Наташка сказала, что убегает по своим делам, в доме совершенно нет еды, и что днем с Яшей она погулять не успевает.

Ирина расстроилась – она плохая мать и никудышная хозяйка кокера, дети отвратительно питаются, собака толком не гуляет…

Наташка еще недовольно добавила, что вчера весь вечер и сегодня с утра звонил какой-то крайне малоприятный мужской голос и требовал то Ирину, то Иришу, то Ирочку. А сам не представился и был очень недоволен, когда выяснил, что Ирина не ночевала дома.

«Сашка Березкин, наверное, – поняла Ирина, – получил телефон, и теперь названивает. Делать ему совсем нечего, что ли?»

Еще с лестницы они услыхали в квартире Ирины настойчивые телефонные звонки и лай Яши. Кокер лаял возмущенно – его бросили, оставили одного в квартире, а сами гуляют где-то, бегают по свежей зеленой травке, гоняются за воронами и общаются с другими собаками!

– Яшенька! – Ирина склонила повинную голову, но телефон звонил и звонил, так что пришлось ответить.

– Привет, Иришка! – раздался в трубке жизнерадостный голос Сашки Березкина. – Давно не виделись!

– Это уж точно, – вздохнула Ирина.

– Я звонил, тебя дома не было…

– Да что ты? – фальшиво удивилась Ирина. – А мне ничего не передавали…

– Эта дочка к телефону подходила? – не отставал Сашка. – Ну я на всякий случай не представлялся, а то мало ли что – муж там может заподозрить…

«Как будто, если ты не представляешься, то муж ничего не заподозрит», – в раздражении подумала Ирина, но затем решила, что несуществующим мужем можно Сашку слегка отпугнуть. А то уж слишком он настойчивый. Звонит и звонит, что ему надо-то?

– Хотя, если бы моя жена дома не ночевала, – игриво продолжал Сашка, – я бы уж ей устроил. Мало бы не показалось! Как это твой супруг такое терпит?

– Он в командировке, – ляпнула Ирина и ужаснулась: что она такое говорит? Ведь Сашка такое сообщение прямо примет за приглашение!

И точно, Сашка оживился и сказал, что вечером заедет к ней пообщаться.

– Сегодня никак не могу, – строго сказала Ирина, – уже извини, дела срочные. Как-нибудь в другой раз.

– Ты не обиделась? – поинтересовался Сашка, и Иринино намерение послать его подальше открытым текстом растаяло, как дым.

Воспитание не позволяло ей хамить людям по телефону. Пришлось сказать Сашке, что она нисколько не обиделась, просто сейчас действительно накопилось множество дел.

– Понял! – согласился Сашка, – Значит, я позвоню и тогда приеду!

– Может быть, когда-нибудь… – пробормотала Ирина.

– Ты не беспокойся, я скажу, что я Миша, чтобы твой муж не догадался! – сообщил одноклассник.

«Почему Миша? – даже растерялась Ирина, – и почему предполагаемый муж не будет ревновать, если позвонит Миша, и разволнуется, если позвонит Саша? Какая-то странная логика…»

На том и распрощались. В комнате Ирина застала обнимающихся на диване Катьку и кокера. Они были вполне довольны друг другом, потому что съели половину только что купленной ветчины. Катя ничуть не смутилась, она сказала, что ветчина помогает от стресса и людям, и собакам.

– Все, – решительно сказала Ирина. – Хорошенького понемножку! Оставь в покое собаку и сосредоточься на деле. Дело у нас одно: вытащить твоего мужа из камеры предварительного заключения.

Как бы в подтверждение Ирининого призыва раздался телефонный звонок, и адвокат, нанятый Жанной, с недоумением сообщил, что Валентин Петрович Кряквин на свидании вел себя чрезвычайно странно, все больше молчал, и только твердо стоит на том, что старуху он не убивал. На вопрос же адвоката, зачем он пошел в постороннюю квартиру, и самое главное – отчего начал петь и плясать возле мертвого тела, профессор понес такую чушь, что он, адвокат, всерьез опасается за его рассудок. Так не выбрать ли такую линию защиты – мол, профессор там, в Африке, малость тронулся умом…