Дорогая, я женюсь на львице - Наталья Александрова

– Ну, насчет измены я бы не стала делать скоропалительных выводов, – заикнулась было Ирина, но Катька затопала на нее ногами и замахала руками, и замотала головой так сильно, что Ирина даже испугалась.

– Молчи! – кричала Катя. – Слушать ничего не хочу про этого человека!

– Ну, знаешь! – возмутилась Ирина. – Позволь тебе напомнить, что обвиняют твоего мужа не в измене, а в убийстве. А в этом преступлении он точно не виноват. Ты не справедлива к нему.

– А чего он… – Катя всхлипнула.

– Я уверена, это просто недоразумение, и при вашей встрече все выяснится, – мягко сказала Ирина.

– Когда она теперь будет – эта наша встреча? – пригорюнилась Катя, и слезы появились в ее круглых глазах.

– Ну вот, опять двадцать пять! – воскликнула Ирина. – Сколько же можно – то плакать, то ругаться! Нужно действовать!

– А что ты предлагаешь? – осведомилась Катя, и Ирина, обманутая ее спокойным тоном, сказала, что хорошо бы узнать, кто такая эта Забейда Нурмуралиева, добраться до нее и поинтересоваться, отчего это профессор скрывает тот факт, что он прилетел на день раньше в ее обществе?

– Что? – заорала тут же Катерина. – Чтобы я так унижалась? Ну, от тебя я такого не ожидала!

Она еще долго бы распространялась на эту тему, но заметила, что Ирина надела босоножки и схватилась за сумку.

– Все! – решительно заявила Ирина. – Я ухожу! У меня полно собственных дел и забот, а ты живи, как знаешь, раз ничьих советов не слушаешь!

Она взялась за ручку двери, но тут в прихожей послышались какие-то подозрительные звуки. Ирина с Катей застыли, прислушиваясь, и поняли, что звуки доносятся из квартиры этажом ниже. Там двигали мебель. Глаза у Катьки чуть не выскочили из орбит, она вцепилась в Ирину.

– Ирка, не уходи! – взмолилась она. – Пожалуйста, не бросай меня, я умру от страха! Это она!

– Ну что ты… – Ирина пыталась разжать Катины руки, но не тут-то было, – ну что ты такое выдумала, ты прекрасно знаешь, там в квартире никого не может быть!

– А кто же тогда шумит и грохочет? – напомнила Катя.

– Ну, приехали родственники… Невестка, наверное, мало ли ей взять что-то нужно!

– А зачем мебель двигать? Да, там столько мебели нет! И потом, Ирка, мы же ее видели, Ирину Сергеевну…

– Тебе показалось, – неуверенно пробормотала Ирина, – и потом, ты же сама вчера нашла ее мертвой… Я не верю в оживших мертвецов, уж, как хочешь…

– Ой, не могу, меня прямо в жар бросило! – Катя прошла в комнату и рванула балконную дверь.

Балкон у Кати, как и во многих старых домах, был небольшой, одно название, да еще насовано там было много разного хлама. В свое время Катерина не успела спросить у своего мужа, что можно, а что нельзя оттуда выбросить, а потом просто забыла про балкон. Так что сейчас подруги едва уместились на свободном пространстве.

– Слушай, у меня, наверное, давление повысилось! – возбужденно проговорила Катя. – Кровь стучит в висках, и так жарко…

– Да успокойся ты! – отмахнулась Ирина. – Сейчас на ветерочке лучше станет.

Действительно, погода на улице была отличная. Лето полностью вступило уже в свои права, мягкое северное солнышко пригревало весьма ощутимо. На соседнем балконе пламенела цветущая герань и расцветали оранжевые настурции. Ирина ревниво смотрела на герань – у нее на балконе она отчего-то росла плохо, цвели только петунья и бархатцы.

Катя прижала руки к сердцу и только было успокоилась, как снизу раздался скрипучий голос:

– Он говорил мне: «Будь ты моею, и стану жить я, страстью сгорая…»

Катерина в ужасе застыла с раскрытым ртом. С лица ее мгновенно сошла краснота, теперь его покрывала нездоровая синюшная бледность. Ирина испугалась, что у Катьки и вправду скачет давление, и как бы не хватил ее инсульт. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

– Она! – прохрипела Катя, показывая рукой вниз. – Точно это она, Ирина Сергеевна, это ее любимый романс! Не делай вид, что не слышишь!

Не расслышать было трудно. С балкона нижней квартиры неслось бодрое:

– Прелесть улыбки, нега во взоре мне обещают радости ра-ая!

Прежде, чем Ирина успела возразить, Катя, рискуя сверзиться вниз, перевесилась с балкона, стараясь разглядеть, что там происходит внизу. Ирина еле-еле успела ее подхватить.

– Катька, ты что – хочешь покончить жизнь самоубийством? Вот генеральша Недужная обрадуется! Она решит, что тебя совесть заела!

– А ты держи меня крепче! – прошипела Катерина.

– Да у тебя верхняя часть перевешивает!

– Да? – нахмурилась Катя. – А Жанка считает, что у меня слишком тяжелая именно нижняя часть, и даже называет ее пьедесталом. Или постаментом…

– Ну, не знаю, у меня рук не хватает твою нижнюю часть обхватить! – буркнула Ирина.

– А ты держи за ноги!

– А они слишком короткие! – брякнула Ирина и прикусила язык, но было уже поздно.

– Ах, вот как? – протянула Катя и заморгала часто-часто. – У меня и так горе – мужа арестовали, а ты норовишь мелкую гадость сказать…

От ссоры их отвлекло пение снизу:

– Бедному сердцу так говорил он, бедному сердцу так говорил он, но не любил он, нет, не любил он…

– Нет, это точно она, – вздохнула Катя. – Больше некому…

Ирина решительно перегнулась через перила и вытянула шею. Она увидела на нижнем балконе рассохшиеся ящики с прошлогодней землей, которые остались, надо полагать, от прежних жильцов Мурзикиных. Кроме того, на балконе еще были составлены пыльные стеклянные банки, пустые горшки, эмалированное ведро и резиновая груша. Ирина увидела еще руки, которые, несомненно, принадлежали старухе. Руки эти аккуратно собирали старье и складывали его в большой пластиковый мешок. В общем-то, ничего особенного неизвестная женщина не делала – просто занималась уборкой. Но это пение… Катька, конечно, очень нервная, легковозбудимая личность, но все же не законченная психопатка. Да, Ирина и сама утром видела в глазок старуху, удивительно похожую на ту, из рекламы молочных продуктов «Хуторок в степи», а ведь Катя утверждала, что та – копия ее убитой соседки Ирины Сергеевны.

«Что же это делается? – мысленно возмутилась Ирина. – Катькино помешательство заразительно?»

Она свесилась еще ниже и увидела седой туго стянутый пучок волос, очки в круглой металлической оправе и халат в мелкий зеленый цветочек. Внезапно закружилась голова, и Ирина разогнулась.

– Черт знает что! – прошептала она. – Вроде и вправду это твоя соседка. Но быть такого не может! Я не верю в возвращение живых трупов! Такое бывает только в американских фильмах! И потом, для трупа у нее вид слишком свежий – лицо, конечно, довольно старое, но нормального цвета, никаких тебе цветов побежалости, в зелень не отдает…