Куплю жену. Дорого - Ольга Романовская

Свет хмурого мартовского дня залил комнату. Ветер быстро гнал по небу низкие тучи. Они набухли, будто вербные почки. Пойдет дождь. Подходящая погода! Она великолепно отражала обуревавшие Августу думы.

Откликнется ли Ивар, приедет ли на кладбище?

Августа сделала все, что могла, оставалось только ждать, хотя ожидание изводило больше всего. Беспомощность. Она раздражала Августу всю ее жизнь. И вот опять!.. Августа отогнала панические думы и выглянула в окно. Взгляд скользил по темным, давно не знавшим ремонта стенам замка, чахлым деревцам на заднем дворике, неясной густо-серой полоске то ли селения, то ли леса на горизонте. Она постепенно успокаивалась. Через пару минут Августа была вполне готова.

Траур – верный помощник скрыть ненужные детали, рассеять внимание. Пусть облик Алисы никуда не делся, Августа предпочла не рисковать и облачилась в черное. Ну вот, под глазами и у рта сразу залегли густые тени, кожа приобрела землистый оттенок. Именно так обязана выглядеть серьезно пострадавшая в крушении Алиса. Главное, помнить о своем вчерашнем нездоровье, хотя кусок и так в рот не полезет.

Умел ли Захария читать ауру? К сожалению, покойная подруга об отцовском даре рассказывала мало, оставалось надеяться на собственные способности. Последних Августа достоверно не знала. До поступления в университет она вообще о них понятия не имела, если бы не старичок из приемной комиссии, до сих пор считала бы себя обычным человеком с небольшим магическим даром. Ну, легко даются преображения – так хорошо подготовилась.

Вдох, выдох и можно спускаться.

Когда Августа возникла на пороге столовой, все разговоры разом смолкли. Взгляды дружно обратились в ее сторону. Августа с облегчением выдохнула: ни сестры, ни матери. Хотя их бы сюда и не пустили. Марта при всей ее бедности дворянка, а Дзирты даже в лучшие годы оставались лавочниками, торговцами.

Сердце отпустило. Августа точно справится. Сложнее всего врать близким людям, а маркиз ей никто.

– Тебе уже лучше? – первым нарушил тишину Захария.

Он сидел во главе стола и мрачно посматривал на мнимую дочь. Впрочем, его взгляд Августу не смутил. Она поздоровалась и медленно направилась к столу. Главное, не ошибиться с местом. А, вот и оно. Разумеется, судьба подложила свинью, усадила ее подле маркиза. Августа бросила на него короткий косой взгляд. Определенно Алиса пошла не в отца. Он коренастый шатен с карими глазами. Хотя кто знает, вдруг со временем волосы покойной подруги потемнели бы.

– Спасибо, отец.

Для себя Августа решила, что будет отвечать максимально коротко. Ей тяжело давался голос Алисы, спасало лишь якобы слабое здоровье. Все больные одинаково ворочают языком с оттенком безграничной усталости. Но долго разыгрывать эту карту нельзя. Если Ивар не объявится, Августе придется туго. Пусть она наперечет знала все любимые обороты Алисы, полностью скопировать ее голос не выйдет.

– Мне очень жаль.

Маркиз намекал на погибшую подругу. Ах, если бы он только знал!..

На мгновение Августе стало безумно стыдно, и она спрятала лицо в ладонях, опасаясь выдать себя. Недалекая Марта приняла ее поведение за приступ истерики и бросилась утешать. Пришлось подыграть, взять у нее платок и вытереть несуществующие слезы.

– Это твоя вина, – припечатал Захария. – Ты убила двоих.

Августа низко опустила голову – именно так поступила бы Алиса.

– Надеюсь, ты сделала правильные выводы? – продолжал наседать Захария. – Собираешься просить прощения?

Прощения? За что?

Мозг Августы лихорадочно работал. Она затравленно обвела взглядом присутствующих. Хоть бы кто подсказал! Потом ее осенило: речь о романе Алисы. Неподобающее поведение, чудом сбереженная девичья честь, неповиновение отцу и прочее.

– Я… Я целиком и полностью признаю свою вину.

Вот так, обо всем и ни о чем.

Августу мало тревожил кавалер подруги. Денег у него нет, погасить долги перед банком он не сможет. Алисе тоже следовало думать о жизни, а не гнаться за какой-то любовью. Настрадаться она всегда успела бы, зато замужней, с устроенным будущим.

Захария удовлетворенно кивнул и принялся за еду.

Августа с облегчением выдохнула. Первый раунд за ней. Она нашла верные слова, ничем себя не выдала. И ауру Захария читать не умеет. Да тут полноценная победа! Однако расслабляться пока рано.

– Ты уверена, что тебе стоит появляться на кладбище? – вновь заговорил Захария. – Это не совсем прилично, учитывая происхождение той девушки.

Августу передернуло. Она с трудом подавила в себе желание заступиться за «подругу», то есть саму себя. Чему удивляться, между ней и Алисой пропасть, только университет мог их сблизить.

– Я должна там быть, отец, – твердо, но не слишком, чтобы не рассердить Захарию, возразила Августа. – Как вы верно отметили, в смерти Августы есть моя вина, нельзя трусливо отсиживаться в стороне. К тому же мы дружили без малого пять лет. Августа заслуживала всяческого уважения, получила бы диплом с отличием, если бы не жизненные обстоятельства.

– Там будет чернь, – не унимался маркиз. – Сбегутся зеваки, станут обсуждать…

– Кого? – приглушенно рассмеялась Августа. – Меня или ее? Августа была всего лишь младшей учительницей и вряд ли успела прославиться. На кладбище явится пара коллег, и только. Меня и вовсе не узнают. Я опущу вуаль, надену самое скромное платье и постою в сторонке. Надо же утешить бедную госпожу Дзирт!

«Ну же, – мысленно подталкивала она Захарию, – предложи дать ей немного денег!»

Однако маркиз промолчал. Погибшая девушка и ее семья не стоили его внимания. Он заинтересовался бы ими, только вздумай родня Августы шантажировать сир Хайнов, распускать порочащие их слухи. Исключительно с целью пресечь крамолу.

Незаметно под столом Августа смяла салфетку.

Как же гадко! Как она этого прежде не замечала! Мир за стенами университета оказался другим, совсем не таким, каким виделся в детстве. Или Августа просто повзрослела?

– Хорошо, ты пойдешь на похороны, – вынес вердикт Захария. – Но после я заберу тебя домой. Хватит! Я уволил того человека. – Он поморщился, словно проглотил пригоршню незрелого крыжовника. – Больше ты его не увидишь.

«Алиса бы возмутилась», – пронеслось на подкорке сознания. Еще бы, Захария даже не удосужился назвать учителя по имени! Проблема состояла в том, что Августа тоже его не знала, что, впрочем, не помешало ей выразить бурный протест.

– Он ни в чем не виноват! – Она демонстративно бросила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула. – Меня никто не соблазнял.

– Алиса!

Одного взгляда Захарии хватило, чтобы Августа прикусила язык. Переигрывать опасно. Она не могла рисковать, она обязана завтра быть на кладбище в полдень.

«Первоцветы, мне понадобятся первоцветы», – напомнила себе Августа.