За все надо платить - Алексей Макеев

– Кто отдал вам этот приказ?

– Не мне напрямую. Бывший замминистра Николай Владимирович Кравчук лично позвонил генерал-майору Орлову и распорядился.

– Ну, будет несложно проверить, кто кому и что говорил, – сказал Александров и по селектору приказал: – Найдите мне бывшего замминистра МВД Кравчука. По телефону. Это очень срочно.

Пока сотрудники искали Щенка, как Гуров, Стас и Орлов за глаза звали этого законченного подлеца, которого не без участия Льва попросили из органов, Олег Михайлович стал просматривать какие-то бумаги на столе, а Гуров так и продолжал стоять, раздражаясь все больше – его как мальчишку «щучили»! Наконец запищал селектор и секретарь доложил:

– Олег Михайлович, Кравчук на проводе. Соединять?

– Да! – отозвался Александров.

И тут же в комнате раздался голос Кравчука, который не без трепета душевного поздоровался с самим главой администрации президента. У него в душе явно теплилась надежда – а вдруг обратно позовут? Но его ждало разочарование, потому что Александров сухо сказал:

– Николай Владимирович! У меня есть к вам несколько вопросов. Прежде чем отвечать, вспомните о том, что ваш условный срок может легко превратиться в реальный, поэтому мне нужна правда с первого раза. Вы меня поняли?

– Так точно, господин Александров! – отчеканил Щенок.

– Три года назад господин Крайнов обвинялся в «заказе» на убийство молодого человека своей дочери. Дело сначала вел райотдел, потом оно было передано полковнику Гурову. Почему?

– Это был приказ министра МВД, – четко ответил Кравчук. – Как я понял, его об этом попросил господин Болотин.

– Вы лично знакомы с Болотиным? – продолжал задавать вопросы Олег Михайлович.

– Никак нет. Я дважды разговаривал с ним по телефону и только. Первый раз – после того, как дело было передано Гурову. Я сообщил Болотину, что его просьба выполнена, и предложил в дальнейшем обращаться ко мне напрямую. Второй раз он сам позвонил мне и попросил принять по личному вопросу его делового партнера господина Крайнова, и я с ним встретился.

– О чем у вас шел разговор с Крайновым?

– Он сказал мне, что полковник Гуров доказал его непричастность к совершенному преступлению, но потом почему-то начал собирать на него компромат, способный подорвать его деловую репутацию и опорочить честное имя, и попросил меня передать это дело другому сотруднику. Я его просьбу выполнил.

– То есть это не Болотин просил вас забрать дело у Гурова и передать другому человеку? – уточнил Олег Михайлович у Кравчука, но смотрел при этом на Льва.

– Так точно, – подтвердил Щенок.

– Благодарю. У меня все, – сказал Олег Михайлович и отключил селектор.

Гуров стоял, слушал этот разговор, проклинал себя самыми последними словами и готов был провалиться от стыда сквозь землю. Как он мог так ошибиться? Ну почему он априори решил, что во всем виноват Болотин? Почему он даже не поговорил с ним, а резко заявил, что у него нет знакомых с фамилией Болотин? Как он будет смотреть в глаза Игорю, потому что должен будет извиниться перед ним, чтобы сохранить уважение к самому себе? И как он будет дальше жить, если Игорь умрет, а он даже прощения у него попросить не сможет?

– Вы очень разочаровали меня, господин Гуров, – холодно произнес Олег Михайлович. – Я не предполагал, что ваша уверенность в собственной непогрешимости приняла настолько гипертрофированную форму, что вы, не располагая никакими фактами и доказательствами, заранее считаете свое мнение истиной в последней инстанции. Можете быть свободны.

– Господин Александров, прошу поручить мне дело о покушении на Болотина, – попросил Гуров, но это больше походило на мольбу. – Клянусь вам: спать не буду, есть не буду… но найду того, кто это сделал.

– Вы еще скажите: кровью смою свою вину, – криво усмехнулся Олег Михайлович.

– Если придется – да! – Лев старался говорить твердо и уверенно, но голос подрагивал – слишком много всего свалилось на него за несколько дней, и нервы уже не выдерживали. – Это моя ошибка, и исправить ее должен именно я. Я обидел Игоря Петровича. Обидел незаслуженно. И это дело моей чести и совести сделать все возможное, чтобы найти тех, кто покушался на него.

Александров внимательно посмотрел на него и неожиданно спросил:

– Что у вас случилось? У вас же сейчас нервный срыв будет. Как я могу поручить вам настолько ответственное дело, если вы в таком состоянии?

– От меня ушла жена, – отвернувшись, вынужден был ответить Гуров. – И правильно поступила – плохим мужем я оказался. Раньше ей надо было уйти. Давно бы уже устроила свою судьбу и жила счастливо. – Он снова повернулся к Александрову: – Теперь вы понимаете, что мне необходимо занять голову работой, и, чем она будет труднее, тем лучше, чтобы не лезли в нее всякие посторонние мысли.

– Лев Иванович, вы пока даже не представляете себе, насколько она будет трудной, – сказал Олег Михайлович, и то, что он назвал Гурова по имени-отчеству, означало, что тот прощен. – И не казните себя понапрасну – это я не по поводу вашей жены, тут я не судья, я по поводу Болотина. Поверьте, он не святой. Далеко не святой. Вы присаживайтесь и посмотрите вот этот диск. – Александров протянул ему футляр и показал на стол для заседаний, на котором стоял ноутбук. – Госпожа Болотина сегодня в офисе своего мужа дала пресс-конференцию российским и иностранным журналистам. Это ее полная версия, в Интернете немного сократили. Потом обсудим.

Заинтригованный Лев присел к столу, вставил диск, включил воспроизведение, но, откровенно говоря, никаких сенсаций он не ждал, потому что неплохо знал Ольгу, эту тихую, спокойную женщину, которая жила в тени мужа и интересовалась исключительно домом и детьми. Именно поэтому то, что он увидел и услышал, повергло его в шок. Не было больше никакой тихони, за столом рядом с Любимовым (наш пострел везде поспел) сидела сильная, уверенная в себе женщина. Один взгляд чего стоил.

– Дамы и господа! – начала она. – Благодарю вас за то, что вы нашли время и возможность приехать сюда и выслушать то, что я хочу вам рассказать. Вы все знаете, что вчера, в понедельник, было совершено покушение на моего мужа Игоря Петровича Болотина. А ведь могли и не узнать. Как и я. – В зале раздалось недоуменное перешептывание, а она продолжала: – Как вы думаете, кто мне сообщил о том, что случилось с Игорем Петровичем? Полиция? Которая, кстати, со мной еще так и не связалась. Врачи? Сотрудники службы безопасности концерна? Нет! Мне об этом сообщила учительница нашей старшей дочери, и обо всем, что произошло, я знаю пока только с ее слов. Дело в том, что в этом же классе учится дочь одного из жителей нашего поселка. Он ехал в Москву, когда увидел в кювете машину моего мужа. К счастью, наш сосед и его охранники оказались сострадательными людьми. Он вызвал полицию, а его охранники вытащили из машины тела, как они думали, погибших. И тут выяснилось, что Игорь Петрович еще жив. Тогда наш сосед приказал погрузить моего мужа в свою машину и повез его в Москву, в Склиф. Не зная номера моего телефона, он позвонил учительнице и попросил ее сообщить мне о том, что произошло. И она позвонила! Но дело в том, что начиная с сентября я не могу пользоваться своим сотовым – его у меня отобрал начальник службы безопасности концерна. Как и у наших дочерей, а также их горничной Оксаны и их охранника Павла.