Мальчики-охотники за удачей в Панаме - Лаймен Фрэнк Баум

время бури, ни от толчка при соприкосновении с берегом и находится в прекрасном состоянии. Оставалось убрать крепежные тросы, подтащить машину по наклонной палубе к поручню, поднять с помощью крана, прикрепленного к бизань-мачте, после чего машина медленно опустилась и коснулась поверхности воды.

Я по-прежнему скептически относился к нелепым утверждениям Мойта и не удивился бы, если бы машина потонула, как камень, но она плавала по поверхности воды, как утка, колеса погрузились наполовину, а ручки были высоко над водой.

Мы заполнили шкафчики под сидениями продовольствием, взяли бочонок пресной воды на случай, если вода в реке будет непригодна для питья, и прихватили разные товары, которые могли использоваться для торговли. У всех были по паре револьверов: Мойт и я, будучи рабами, носили их скрытно, а Нукс и Бриония – открыто.

Наконец мы оделись для экскурсии. Свой веселый костюм в клеточку и туристскую шляпу дядя Набот отдал Нуксу, и, хотя одежда висела на нем мешком, выглядел Нукс поразительно. Он подвесил на большой цепи на грудь медные часы, и дядя дал ему несколько больших сигар, чтобы он их курил, когда нужно «показаться».

Бри надел белый костюм, принадлежавший Дункану Мойту, и, к моему изумлению, выглядел так же аристократически, как любой восточный владыка, впервые побывавший в Лондоне. Оба сулу вообще выглядели хорошо, а сейчас они радовались своему преображению.

Что касается Мойта и меня, то мы порылись среди тряпок, выброшенных матросами, выбрали самые неопрятные, какие смогли найти, грязные и рваные. Вдобавок у меня на одной ноге был ветхий башмак, а на другой красный кожаный туфель, а когда я взлохматил волосы и вымазал грязью лицо и руки, я уверен, стал выглядеть хуже любого уличного мальчишки.

А вот наружность Дункана меня не удовлетворяла. Несмотря на его затрепанную одежду, невозможно было не заметить задумчивый взгляд его больших глаз, воспитанное, сдержанное выражение лица; он не был похож на слуг, и я лишь надеялся, что жители Сан-Бласа примут его за попавшего в беду джентльмена.

Матросы, которых мы оставили на корабле, очень смеялись, видя нашу наружность. Дядя Набот хихикал, пока не закашлялся, и кашлял, пока не начал задыхаться, испугав тех, кто не привык к его обычным выступлениям, когда он достигал кульминации своего веселья и говорил, что «ужасно доволен».

Я тепло попрощался с ним, и мы вчетвером сели в «автолодку». Мойт выдвинул лопатки из колес, включил двигатели, и минуту спустя мы помахали руками остающимся. Потом с большой скоростью начали уходить по реке.

Громоздкая машина вытесняла не так много воды, как можно было подумать, благодаря своей широте и легкости материала, использованного при конструировании. Течение было несильное, и мы двигались так быстро, что к одиннадцати часам миновали два холма, указанные на карте Мориса Клеппиша. Копию этой карты мы прихватили с собой.

Сразу за этими холмами мы увидели на левом берегу под деревьями группу индейцев, смотревших на нас внимательно, но спокойно. Возможно, они видели небольшие парохода и отнесли к ним нашу машину, потому что не проявляли ни страха, ни удивления, только поворачивали, следя за нами, головы, а в остальном оставались неподвижными и молчаливыми.

Я шепотом велел Брионии и Нуксу встать и приветственно поклониться, что они проделали с поразительным преувеличенным достоинством, потом я велел Нуксу ударить меня по уху, и он ударил так сильно, что у меня потом долго звенело в ушах.

Я подробно объяснил нашим чернокожим причину путешествия и какого участия мы ожидаем от них в этом фарсе, как они должны помочь нам добыть сокровища. Я даже прочел им дневник покойника, с самого начала до конца, чтобы они знали о Сан-Блас столько же, сколько мы. Как я уже говорил, они оба были умны и изобретательны, к тому же преданы лично мне, и я всегда рассчитывал на их суждения в чрезвычайных обстоятельствах.

Если бы мне нужно было дать им особые тайные указания, я мог сделать это на их родном языке, которому они научили меня во время нескольких плаваний и которым я очень хорошо овладел. Это язык их острова Тайяку, потому что они на самом деле не сулу, а принадлежат к другому племени на островах Южного моря и не подчиняются никому, только самим себе.

Зная, что король и кое-кто из жителей Сан-Блас знают английский и испанский языки, я мог рассчитывать на никому не известный язык, чтобы передавать чернокожим тайные указания.

Однако Нукс и Бри не лингвисты, они знали лишь несколько слов по-испански и владели ломаным английским и своим родным языком, но мы договорились, что они будут приказывать переводить на испанский, если понадобится. Дункан Мойт, к несчастью, владел только английским языком.

Приток, впадавший в реку слева, оказался дальше от холмов, чем указано на карте, но наконец мы его увидели и начали медленно двигаться по нему на юг, хотя он делал много поворотов и изгибов. Двигаться по притоку было легко, на обоих берегах рос густой лес, и мы несколько раз видели, что за нами с берега молча наблюдают индейцы; всем им Нукс и Бри кланялись вежливо и снисходительно. Однако никакого ответа на эти поклоны не было, и индейцы стояли, как статуи, когда мы проплывали мимо.

– Невозможно избежать этих людей, – сказал Мойт, – поэтому я считаю, что нам лучше всего сразу отправиться в королевскую деревню, которая обозначена на карте, и подружиться с королем. Бриония может объяснить наше присутствие, сказав, что мы хотим только осмотреть страну Сан-Блас, потом, когда мы установим дружеские отношения с этими туземцами, посетим разные части их страны, чтобы запутать их, и наконец отправимся в долину, чтобы забрать алмазы.

– Мне это кажется хорошим планом, – согласился я, и мы решили следовать ему, насколько позволят обстоятельства.

Мы час плыли мимо леса, а потом увидели прибрежную равнину; это была очень плодородная территория со множеством обработанных полей. Вскоре слева мы увидели пологий берег и повернули машину. Когда колеса коснулись дна, машина легко поднялась на берег, и мы оказались на сухой земле.

Когда мы двинулись по суше, за нами наблюдало много индейцев, и я видел выражение удивления на их лицах, они не могли скрывать удивления, несмотря на свою сдержанность и самоконтроль. Я сам был полон удивления перед удивительными возможностями изобретения Дункана Мойта; неудивительно, что индейцам не помогал весь их стоицизм.

Мы двигались по равнине, пока не встретили красивый ручей, который, как нам показалось, указан на карте, оттуда мы двинулись на восток, с большой скоростью перемещаясь по ровному лугу. В