Три ступени до ада - Анна Васильевна Дубчак

— Ты садись, посидим, поговорим. — Она усадила Женю на диванчик, села напротив. Потом, словно вспомнив что-то, резво поднялась и достала из буфета бутылку вина. — И как только тебя, родная ты моя, сюда занесло? Ты и двадцатку здесь не заработаешь. Наша Драконовна тебе все объяснила?

— Кто?

— Женя, ты отлично все поняла. — Валентина Петровна по-птичьи склонила голову набок и лукаво посмотрела на нее.

Она точно никого не боялась и вела себя с Женей, совершенно посторонним ей человеком, так, как если бы была уверена, что та ее не выдаст.

— Ну да… поняла, конечно, — кивнула Женя. — Да мне ребенка надо устроить в детский садик.

— Понятное дело! Она возьмет его, не обманет. Но для начала я хочу тебе сказать самое главное: никогда не конфликтуй с ней, поддакивай, со всем соглашайся, но делай все по-своему. Она у нас повернута на чистоте, вечно ходит с ваткой, представляешь, с ваткой, чтобы проверить чистоту стен, полов, дверей… Это как? Ватка! Ей бы в рот засунуть эту ватку. Я, честно говоря, нисколько не удивилась бы, если бы кто придушил именно ее, очкастую змею эту.

Женя покрылась мурашками. С какой же злостью это было произнесено!

— Да, я слышала… у вас методиста убили, молодую женщину.

— Алену нашу убили, царствие ей небесное! — И Валентина Петровна, мелко перекрестившись, проворно достала рюмки и разлила вино. — Пей, не бойся. Она сюда не заходит. Так что беспокоиться не о чем.

— Ну ладно… — И Женя, чтобы войти в доверие к завхозу, пригубила вино.

— А ты спроси меня, почему она не заходит? Да ты закусывай, это я из дома принесла, пирожки с яблоками. — Валентина Петровна сняла с тарелки салфетку, под которой оказались пирожки аппетитного вида с золотистой корочкой.

— И почему же не заходит? — Женя надкусила пирожок.

Чудесный, с сочной яблочной начинкой. «Эх, мне бы научится печь такие!»

— Да потому, что боится меня. Я слишком много о ней знаю. Она же взяточница знатная! У нее дома, в квартире, мешки с деньгами! Да-да, я не вру! Она взятки брала, а сваливала все на Алену нашу. А Алена не такая была. Да, к ней обращались, конечно, но она всех отправляла к Драконовне. Нет, конечно, кое-что и ей перепадало, но все по мелочам. Давай выпьем за нее!

И тут Валентина Петровна заплакала. Так горько и искренне, что у Жени сердце сжалось. Какая же непосредственная и открытая женщина эта Валентина! Первому встречному выдает разные секреты. Зачем?

— Светлый человечек, — повторила она в точности определение, сказанное об Алене заведующей.

— Так кто ее убил-то, не поняла! — воскликнула Женя. — Она замужем была?

— Конечно! У нее прекрасная семья, двое детей, все было в полном порядке! Это не ее должны были убить, точно тебе говорю!

— А кого же?

— Нашу Нину Михайловну. Я так думаю, что она получила от родителей большие деньги, а ребенка не приняла. Обманула. А иначе за что еще могли убить методиста? Да ее просто спутали с заведующей! Наняли киллера, ну, доморощенного какого-нибудь местного наркомана, показали на заведующую, может, они рядом стояли на площадке, он и не понял…

— Вы серьезно? За то, что не приняла ребенка в детский садик?

— Так родители же разные бывают. Есть культурные, интеллигенция, а есть другие: им палец в рот не клади, богатые, грубые, агрессивные, считают, что, раз у них деньги есть, им все можно!

— А кроме конфликтов из-за приема детей еще были какие-нибудь? Ну, к примеру, что воспитатель бьет ребенка? — попробовала Женя разговорить и без того общительную женщину.

— Конечно, есть! Одну нянечку загнобили из-за того, что ребенок пожаловался на нее, сказал, что она хотела выбросить его в окно!

— Да вы что? Серьезно?

— Не знаю, было ли то на самом деле, но нянечку эту уволили.

— Но то нянечка, все понятно, она непосредственно с детьми работает. То же касается и воспитателей. Но при чем здесь может быть методист?

— Не знаю… Иногда Алена подменяла воспитателей. Но она была, повторяю, светлым и очень добрым человеком. Она любила наших деток. И на нее уж точно никто и никогда не жаловался.

— Значит, причину ее убийства следует искать не в садике, а в другом месте. Может, дома?

— Нет-нет, там благополучная семья. Я вот что думаю… Лет пять тому назад я встретила одну свою знакомую, она тоже в садике работала. Она рассказала, как у них воспитательницу зарезали.

— Боже… — вздохнула Женя. — За что?

— А ни за что. Ее брат просто проиграл в карты. Он должен был убить свою сестру. Иначе убили бы его.

— Какие ужасы вы мне рассказываете!

— Но это точно. Брат потом сам сознался, теперь вот сидит. Так что найти причину, мотив убийства Алены нашей — тот еще вопрос! Ну что, давай помянем ее! Царствие ей небесное!

Они выпили, затем Валентина Петровна отвела Женю на кухню. Там, в маленьком помещении, смежном непосредственно с кухней, которое считалось столовой для персонала, уже был накрыт стол к полднику. Булочки, молоко, ваза с яблоками.

— Здесь кушаем мы: заведующая, я, наш доктор, музыкальный работник, сами повара. А ночью ужинает наш сторож, Вера.

— У вас сторож — женщина?

— Да, она давно на пенсии. А что такого? Работа — не бей лежачего! Ешь себе да спи! Ты, милая, съешь булочку, выпей молочка, да пойдем, я дам тебе ведро и тряпку. Но у нас есть и новая швабра, очень удобная. Сама увидишь. Покажу тебе, откуда начинать мыть полы.

Швабра на самом деле оказалась удобной, современной, и Жене было не привыкать мыть полы. Но что делать дальше? Не может же она теперь целый день намывать полы, в то время как у нее совсем другие цели!

С кем бы еще поговорить о Карамеловой?

Домыв лестницу, она вымыла руки и заглянула в первую же группу.

Шел тихий час, дети спали, и воспитательница, симпатичная молодая женщина в красной блузке и черной