Медовый траур - Франк Тилье

Мы, унылые, серьезные и безмолвные, выстроились друг за другом и, будто скот на бойню, потянулись по коридорам. С ума сойти, как рушится жизнь, стоит только в неудачное время оказаться в неподходящем месте. Вот в таких случаях и хочется палить. Пристрелить этого вора, крадущего жизни. Без всякой жалости…

Вот наконец отсек, посвященный Plasmodium falciparum, vivax, ovale и malariae[10]. Белые стены, белые полы, резкий свет неоновых ламп, сотрудники в масках. На стенах большие плакаты, показывающие стадии развития комара. Яйцо, личинка, куколка, имаго… Медленное созревание человекоубийцы.

– Анофелес – единственный переносчик Plasmodium falciparum, человек – его единственный хозяин, – начал Дьямон. – Этот паразит существует постольку, поскольку существуем мы. Нет людей – нет и малярии…

Он указал на фотографию насекомого, увеличенного до человеческого роста. Выпученные глаза, омерзительные волоски, несущий разрушение хоботок, похожий на титановое сверло.

– Видите ли, зараженный экземпляр, кусая вас, впрыскивает слюну, которая растворяется в вашей крови, и тогда в вас проникает паразит: микроскопический организм, который мог бы навести на мысль о троянском коне. Не проходит и получаса, как он уютно устраивается в вашей печени и там, невидимый, в течение инкубационного периода, который продолжается обычно от шести до двадцати дней, множится, превращаясь в сотни тысяч одноклеточных паразитов. Сейчас, с клинической точки зрения, у вас могут быть скрытые симптомы…

– Вы хотите сказать, что в течение инкубационного периода никакие ваши технологии не помогут узнать, заболели мы или нет? – Сиберски нервно хихикнул. – А как же… все эти микроскопы? Все эти электронные аппараты?

– В том и состоит особенность малярии, что это убийца, достигший совершенства, дорогой мой. Иначе мы бы давно ее победили.

Лейтенант прижал руку к животу, на глаза у него навернулись слезы. Может быть, паразиты внутри нас начали размножаться. Сколько уже тысяч? Дьямон показал на плакаты с циклами эволюции.

– Plasmodium будет развиваться внутри печени на пространстве не больше миллионной доли волоса. Искать его – с соблюдением всех пропорций – все равно что искать монетку на дне Средиземного моря. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему его невозможно обнаружить. Но продолжу. За инкубационным периодом следует период инвазии – начинается болезнь. Паразиты попадают в кровь, красные кровяные шарики лопаются. Теперь на заболевание указывает анализ крови, кроме того, оно проявляет себя лихорадочным состоянием и головными болями – примерно так, как бывает при тепловом ударе. К сожалению, в это время нередко оказывается, что вмешательство запоздало. Вот потому каждый из вас немедленно отправится к врачу, который подберет ему таблетки, предположительно убивающие паразитов, в соответствующей дозировке.

– Предположительно? – дрогнувшим голосом переспросил я.

– Паразиты мутируют и адаптируются. В некоторых местах, в частности в странах третьего мира, существуют, например, зоны резистентности к хлорохину или даже полирезистентности.

– Там невосприимчивые комары? А наши?

– Именно это мы сейчас и определяем. Если «ваши» окажутся невосприимчивы к хлорохину, будете принимать мефлохин. Но должен вас предупредить, что стопроцентного излечения не гарантирует ни один препарат.

Все зашумели, но почти сразу же стихли. Сиберски, схватившись за голову, отвернулся. Леклерк старался сохранить лицо перед своим войском:

– А в том, что касается нашей… нашей профессиональной деятельности… Как нам… Я хочу сказать…

– Вы можете продолжать работать, хотя некоторые побочные действия препарата бывают весьма неприятны – как, скажем, диарея или желудочные боли… Я даже посоветовал бы вам максимально себя занять, чтобы поменьше… к себе прислушиваться… Если не считать профилактических мер, сделать все равно ничего нельзя, и остается только ждать…

– Это подло… настоящая подлянка… – простонал кто-то.

Дьямон сделал вид, будто не слышал:

– Через десять дней у вас начнут ежедневно в течение месяца брать мазки – это чтобы проверить, не распространяется ли у вас в крови паразит. Возможно, благодаря принятым мерам вы так никогда и не узнаете, были вы заражены или нет, но зато выживете… высвободитесь из этой… поистине дьявольской западни.

Он показал нам отдельные кабинки:

– Идите туда, вами займутся врачи.

Все чуть ли не бегом сорвались с места и тут же скрылись из виду. Остались только мы с Леклерком, который удержал меня, положив руку на плечо:

– Погоди секундочку! Ты возвращаешься на работу, твои показания признаны убедительными. Уровень азота в крови Тиссерана доказывает, что его погрузили в воду ровно за два часа до того, как ты поднял его на поверхность. А примерно в это время человек, живущий рядом с церковью в Исси, был разбужен звоном стекла и криками. Он выглянул в окно и записал номер машины, водитель которой – то есть ты – размахивал пистолетом…

– Тех, кто на меня напал, задержали?

– Пока нет…

Я немного подумал:

– Странно… Я нахожу послание, на меня нападают, и Тиссерана тут же спускают на дно колодца…

– Ты хочешь сказать, что…

– В баллонах у него почти не оставалось кислорода. Все было сделано с таким расчетом, чтобы он отдал концы у меня на руках. Что, если убийце сообщили о моей находке за тимпаном, чтобы он мог вовремя опустить Тиссерана на дно? Возможно, нападение этих троих было подстроено…

– Но… зачем?

– Для того, чтобы его пророчество сбылось. Мы имеем дело с типом, который последовательно осуществляет все, что задумал… И мы сами – явное доказательство этого.

По обе стороны прохода над кабинками загорались красные лампочки, означающие «занято». Открыв передо мной дверь, Леклерк прибавил:

– Мы подключили Центральное управление по розыску пропавших без вести. Ты был прав. Он удерживает у себя дочь Тиссеранов Марию, девятнадцати лет. Он взялся за целую семью… Боюсь, скоро мы получим еще один труп. – В паузе между двумя последними фразами Леклерк подтянул рукав сорочки и почесался. – Придется быть профессионалами и пахать, несмотря на… эту штуку… В надежде на… Ну, в общем, ты понимаешь, что я хочу сказать…

– Да, понимаю…

– Я добился разрешения, чтобы кого-то из старших по званию допустили в лабораторию П-три, где исследуют все виды живых паразитов. Она здесь, у нас под ногами. У меня полный завал, Дель Пьеро координирует направления поисков… Узнай там что-нибудь. Понаблюдай, поизучай мерзких тварей. А главное – постарайся понять, каким образом этой сволочи удалось добыть целую армию комаров-убийц.

Оказавшись в кабинке в полном одиночестве, я рухнул на деревянную скамеечку. Вирусы, бактерии… Невидимые враги – и непобедимые, даже если натравить на них всю полицию мира. Программируемые. Способные убивать, даже не прикасаясь. Новое поколение убийц. Какой-то человек откуда-то ими управлял и выбрал нас своими жертвами… А если эти мерзкие, как сказал Мартен, твари окажутся невосприимчивыми? Если он и до такого додумался?