Верум - Кортни Коул

Голос клокочет и завывает, а я сворачиваю за угол, пытаясь скрыться от него в темноте.

Когда этот звук наконец остается позади, я останавливаюсь, чтобы немного отдохнуть.

Я бросила Финна, оставила его там без помощи.

Теперь они его поймали.

Нет.

Нет.

Я должна вернуться. Я поворачиваюсь на месте вокруг своей оси, но понимаю, что не могу пошевелиться. Мои ноги будто слились с полом.

До меня доносится его крик, и я прикладываю все усилия, чтобы сдвинуться с места, но внезапно меня останавливает Дэр.

Он вцепляется в мои плечи, удерживая меня, как будто его руки – стальные плети, не позволяющие мне бежать дальше.

– Ты не сможешь ему ничем помочь, – мрачно заявляет он, а в его глазах беснуются демонические огоньки, – прости, но ничего не поделаешь.

Я просыпаюсь от собственного крика. Финн все еще сидит на краю моей кровати.

– Ты в порядке? – слышу я взволнованный голос моего брата, а лунный свет разливается по его лицу. – Тебе приснился сон. Но теперь ты проснулась, все хорошо.

Я киваю и беру его руку в свою, а он широко улыбается мне.

– Опять Бугимен?[1]

Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, но ощущение ужаса и потери все еще очень велики.

Вместо этого я снова киваю:

– Да, Бугимен.

Это была наша общая с ним шутка: Финн и я всегда говорили, что ни одному Бугимену в мире не под силу нас напугать, ведь нам приходится спать в одном доме с мертвецами.

Но этот сон… Он задел меня за живое, отыскал во мне самый потаенный страх, то, что всегда пугало меня больше всего.

Потеря брата.

Но это уже случилось, а я до сих пор жива, я все еще здесь.

Но меня до сих пор обуревает страх, потому что я все еще не отпустила его.

– Я в порядке, – уверенным голосом говорю я.

Мне почти удается поверить в свои слова, ведь это был всего лишь сон.

Всего лишь сон. Все самое страшное уже случилось.

Он кивает и уже хочет встать с постели, но я буквально повисаю на его руке.

– Останься.

Потому что, хоть это и был сон, он был слишком реален.

В глазах моего брата читается понимание, и он, не сказав ни слова, сворачивается клубочком рядом со мной. Нам вообще никогда не были нужны слова, мне достаточно было, чтобы он просто был рядом, и я сразу успокаивалась. Реален он или нет, но даже сейчас он заставляет меня почувствовать умиротворение, и я не готова отпустить его.

Проходит не так много времени, прежде чем дыхание Финна становится ровным и глубоким, это дает мне понять, что в моих фантазиях он погрузился в крепкий сон.

Я смотрю на него, наблюдаю, как поднимается его грудь с каждым вздохом, как приоткрывается его рот. Сейчас я лучше, чем когда-либо, понимаю, что он вторая половина меня, и я понятия не имею, как жить без него, хоть мне и придется попробовать.

Мой сон оставил после себя боль в груди, которая до сих пор не прошла, а мое сердце все еще не может восстановить свой привычный ритм. Мне никогда раньше не снились такие живые кошмары. Он буквально проделал зияющую дыру в моей душе.

Наверное, я больше никогда не захочу спать из страха увидеть этот сон снова.

Поэтому я поднимаюсь с кровати и отправляюсь бродить по коридорам Уитли.

Что-то в этом доме выводит меня из себя. Если бы пришлось описать это словами, я бы сказала, что у него темное нутро, будто бы у него есть душа, которая только и жаждет высосать мою. Я понимаю, насколько безумны могут быть мои фантазии, и всеми силами пытаюсь подавить их.

Мягко ступая вперед, я тихо шагаю по мраморному полу, пока наконец не оказываюсь перед массивной стеклянной дверью библиотеки.

На одно короткое мгновение я останавливаюсь перед ней в сомнениях, не решаясь войти, и вдруг разворачиваюсь и иду в обратном направлении.

Не знаю почему.

Я только знаю, что сейчас мне нужно подышать свежим воздухом. Мне жизненно необходимо оказаться за пределами давящих стен этого дома. Что-то здесь будто душит меня.

Я прохожу больше половины пути по дороге к конюшням, когда обнаруживаю, что все это время шла босиком. Вышла из дома, даже не обувшись.

Что я за лунатик?

Я разворачиваюсь, собираясь идти обратно к замку, когда вдруг замечаю две горящие фары впереди. Они светят мне прямо в лицо, освещая всю мою одежду, в которой я обычно сплю, подчеркивая каждый изгиб, каждую линию моего тела. Я обнимаю себя обеими руками вокруг пояса, тщетно стараясь скрыть свой странный внешний вид. Но автомобиль, темный «Порше», не останавливается. Он сворачивает мимо меня и едет в сторону гаража. Когда он проезжает, я вижу темные глаза Дэра, наблюдающие за мной с водительского места.

Сейчас, должно быть, три часа ночи, а он только сейчас возвращается домой?

Где, черт возьми, он был?

Мое сердце обрушивается куда-то вниз: я знаю, что все это – не мое дело, к тому же я сама сказала ему, чтобы он не нарушал мои личные границы. Он взрослый человек, и он может ходить, куда ему захочется, и делать все, что нравится, и это то, чего я сама так отчаянно желала.

Начинается дождь, и я прибавляю шаг, но кажется, это бесполезно. Когда я оказываюсь около сада, с неба льет как из ведра, и мне приходится спрятаться в беседке, чтобы переждать, пока дождь утихнет. Влажный ветер пробегает вдоль мхов, завывая и издавая леденящие душу стоны, от чего мурашки бегут вниз по моей спине.

И я еще думала, что жить в одном доме с похоронным бюро страшно. Только попав в это поместье, я поняла, что все то было лишь детской игрой.

Дрожа всем телом, я спешу поскорее попасть под крышу, ветер забирается под мою намокшую ночную рубашку.

О чем я только думала, выходя на улицу в таком виде?

– Ты знала о том, что большинство людей носят обувь? И одежду.

Дэр нашел себе пристанище под навесом, он тоже весь промок с головы до ног. В отличие от меня он полностью одет, но это его ничуть не спасло.

– Кажется, это не сыграло большой роли, – заключаю я, – ты же промок до нитки.

Он пожимает плечами, облокачиваясь на колонну, с трудом прячась от ливня и стряхивая капли со своих волос. Он высок и строен, и что-то в его внешности напоминает мне ядовитую кобру, готовую напасть в любой момент.

– Все в порядке. Я не растаю – не сахарная. Можешь мне в этом поверить.