Моя мишень - Ольга Вечная

— Увидимся. Наверное, уже на юбилее дяди Глеба. Ты же будешь?

— Да, появлюсь. Подумай над моими словами. Это не порыв, я не шучу сейчас.

Я хочу ему ответить что-нибудь, но вместо этого коротко киваю и ухожу.

Алексей действительно ждал, пока я не отпущу его, махнув из окна. Некоторое время мы будто зависли, глядя друг на друга, затем он развернулся и отправился ловить машину. Я подумала, что было бы неплохо перекусить после насыщенного вечера, но в итоге надолго задержалась в ванной комнате. Не знаю, как скоро он погасил свое возбуждение и пришел в норму, но мое тело по-прежнему горело огнем, дыхание рвалось, словно он все еще находился рядом, а пальцы дрожали от потребности продолжать ласки.

Поначалу я стояла под прохладным душем, но быстро поняла, что таким образом остыть не получится, и легла в ванну. Включила полный напор теплой воды, откинула голову и попыталась расслабиться.

Так и лежу с закрытыми глазами уже пару минут, медленно дышу, жду, пока наберется хоть несколько сантиметров воды. Что же я делаю? Смываю его прикосновения и поцелуи? Да нет же! Прячусь от родителей, пытаясь справиться с взрослыми желаниями в одиночку.

Как же остро! Какое-то безумие. Можно ли назвать эмоции, которые рождает любовь, деструктивными? Наверное, да, но отчего-то при этом я чувствую себя счастливой. Улыбаюсь, проводя пальцами по шее, немного грубо, будто это снова он. Затем по щеке и к подбородку. Моя грудь напряжена, соски — твердые горошины, с каждой минутой я дышу все чаще. Он завел меня. Завел так сильно, что мне физически плохо без разрядки. Никакое порно на подобное неспособно, и это я сейчас размышляю не теоретически.

Ждать его с работы, чтобы спать с ним. И, наверное, не только, но даже если брать в расчет лишь секс, в данную минуту предложение не кажется таким уж сухим и унизительным. Он не изменяет, всегда будет делать это только со мной. Наверное, по-разному.

Я заваливаюсь на бок и поджимаю ноги. Неудобно. Возвращаюсь в положение «на спине». Потом пробую устроиться на другом боку. Вода уже скрывает колени, а я никак не найду себе места. Веду руками по груди, животу, опускаюсь ниже, касаюсь клитора. А перед глазами при этом стоит он. Я со всей силы сжимаю бедра.

Бросить все, чего достигла, чтобы быть с ним. Вот это предложение! Он что, правда считает, что настолько хорош собой? Самоуверенный гад! Сердце готово выпрыгнуть из груди.

Изо всех сил зажмуриваюсь, фантазируя, будто меня все еще трогает он. Воображаю себе его запах. В следующий раз я бы вела себя увереннее, я бы прижалась губами к его шее и поцеловала. Провела языком. Я бы коснулась его губ своими. Я бы… Подношу те самые пальцы, между которыми он целовал, ко рту и совершаю те же движения языком, что выбили меня из колеи на улице. Мои щеки горят, я не отдаю себе отчета в том, что делаю. Осознаю только, что не могу остановиться. Стыд уступает место безудержной похоти, я сама себя ласкаю и целую, представляя его. Думая о нем. Сердце колотится на разрыв. Ощутить бы вес его тела на себе. Услышать на ухо, что хочет… как сильно хочет. Меня.

Оргазм обрушивается уничтожающей разрядкой, я сворачиваюсь в комочек и дышу часто и быстро. Много. Задыхаюсь, поймав гипервентиляцию. Прижимаю ладони к лицу, снижая уровень кислорода в воздухе, иначе, клянусь, потеряю сознание и захлебнусь.

Я чувствую себя живой как никогда раньше, но при этом… вымотанной, окончательно разрушенной. Целое мгновение меня нет, я не существую. А потом открываю глаза и ошарашенно гляжу на себя в зеркало. Губы красные, глаза блестят, щеки — словно нарумянил кто для фотосессии. Я, конечно, не впервые себя ласкала. Дома, в столице, в моей тумбочке у кровати даже имеется несколько игрушек — сразу вспоминаются слова Лехи «что с тобой сделалаи Москва и новые сиськи», отчего я невольно грустно улыбаюсь. Но то, что я испытала сейчас, — было несопоставимо. Мне ужасно хочется к нему. Прильнуть сильно-сильно, чтобы обязательно обнял. И лежать на его груди, дышать в такт. Мне кажется, я люблю его. Да так, что душа болит. Еще больше, чем в юности. Я выросла, и вместе со мной выросли чувства к этому мужчине. Да, он изменился. Сердитый, но бывают и просветления.

Выбравшись из ванны, я наспех вытираюсь полотенцем, как вдруг испуганно замираю. Посетившая мысль такая логичная и страшная, что на миг ослепляет безысходностью. Вряд ли он так же закрылся в ванной и думает обо мне. У него есть возможность сбросить напряжение получше. Даже если он будет представлять меня, но… при этом трахать-то ее.

Я долго сижу на кровати, подтянув колени к груди, смотрю в окно, думаю о них с Никой и злюсь. На него, на себя. На то, что мне предстоит сложный выбор. Меня поедает ревность. Сначала изнутри, а потом кажется, что и все тело. Будет хватать кусками, пока под утро от меня не останется ничего, кроме мокрой от слез подушки.

«А ты ко мне хоть что-нибудь чувствуешь?» — отправляю ему ночью, окончательно съехав с катушек. Не прочитано. Он спит.

Утром первым делом, едва проснувшись, хватаю телефон и вижу от него непрочитанное. Аж ладони потеют. Сообщение пришло в половину восьмого: «Только к тебе, наверное, и чувствую». Божечки, что же мне теперь делать?

Лёха

Ради столь важного события я поменялся сменами.

«Ты последний человек, которого я хочу видеть на своем празднике, но мать расстроится, поэтому уж сделай одолжение», — примерно так пригласил меня Ленёв на свой юбилей. Разве можно отказать настолько душевному человеку?

«Конечно, буду, надеюсь, и тост удастся двинуть», — ответил незамедлительно. А сам подумал: нафига? Но было поздно.

«Подарка в конверте с твоей стороны вполне хватит. Постарайся больше никого из гражданских не пристрелить до двадцатого числа, мы с матерью долго готовились».

«Всегда стараюсь, вы ж знаете».

Видеть ни его круглую рожу, ни пробивающуюся лысину мне не хочется, но придется потерпеть, чтобы не расслаблялся. С возрастом он стал спокойнее, пока не выпьет, разумеется. А тут целый загородный отель забронирован на двое суток, алкоголь оптом закупали, на газели привезут. Мамка считает, что дождалась золотого времени, перетерпела тяжелые моменты и будет теперь как сыр в масле кататься. Надеюсь, оно того стоило. В любом случае я пригляжу, чтобы ее иллюзия не лопнула.

Буду и на этом празднике, и на всех последующих. От приглашений в гости также отказываться не стану. А потом, как знать, и гроб ему подберу, когда придет время. Не зря же он меня растил столько лет. «Человеком» сделал с помощью палки, шнура и кулаков. Я догадываюсь, что он продолжает ее бить, когда я уезжаю в командировки. Делает это таким образом, чтобы к моему возвращению успеть помириться, и типа ничего не было. Ублюдок. Но что тут сделаешь? Она всегда вставала на его сторону, придумывала оправдания. А он словно не верил, что я однажды вырасту, и теперь удивлен до глубины души. Как говорит наш психолог при отряде: их семья — не моя зона ответственности. На мою жизнь в данный момент он не оказывает влияния.