Рыжики для чернобурки - Яна Тарьянова

— Договорились. Мне все равно как ехать, пап. Не хочу ни обижать Эльгу — она приятная и добрая. И не хочу усугубить семейный разлад на почве ревности. Не знаю, что выбрать.

— Сейчас выясним, — пообещал отец.

Он вернулся минут через пятнадцать, не скрывая улыбки.

— Брант чуть-чуть ворчит, но поддерживает приглашение. Мне кажется, в этом нет никакого подвоха и зерна будущих раздоров. Эльга искрится счастьем, Брант немного недоумевает и старается ничего не испортить. Нам предлагали четвертинку пирога с яблоками, но я отказался — надо одолеть торт.

— Бери, — Валериан пододвинул отцу тарелку. — Смотри, какой большой кусок чернослива.

— Я рад, что Хлебодарная услышала чаяния Эльги, — забирая тарелку, проговорил отец. — Она часто приходила в часовню, когда затяжелела Шоном. Боялась, что второй ребенок унаследует её проблемы со здоровьем. Патрик родился крепким и сильным, как Брант, и кремовым, как Эльга. Эльга вбила себе в голову, что израсходовала всю милость, отпущенную Хлебодарной, и жгла скрутки, моля о здоровье ребенка — цвет шерсти был ей неважен. Я позвал её на разговор. Рассказал о нас, о себе. О том, как мы с твоей матерью возлагали дары всем подряд: и Камулу, и Хлебодарной, и Мраморному Охотнику, и медведю Феофану-Рыбнику, и кошке Линше. Как дрожали от страха, опасаясь, что у тебя появятся наследственные проблемы с легкими, как переезжали на юг с Ямала по советам врачей… Эльга немного успокоилась, когда мы проговорили вслух прописные истины — что дети оборотней чаще наследуют здоровье отца и цвет шерсти матери. Я откровенно хвастался — что ты вырос сильным, привлекательным и получил в дар от матери роскошный северный черный окрас.

— У меня шикарный хвост, — кивнул Валериан. — Когда я первый раз превратился в госпитале, сразу проверил, не появилась ли седина. Нет. Такой же угольный, как и был. Видно, что я настоящий аристократ.

— Твоя мама была очень красивой, — в улыбке перемешались горечь и гордость одновременно. — И на ногах, и на лапах. Я совершенно потерял голову. Жаль, что нам было отпущено так мало. Но лучше короткий кусочек счастья, чем совсем ничего.

«Вероятно, ты прав, — мысленно согласился с отцом Валериан. — Я иногда гадаю, кого мне предназначила Хлебодарная, встречу я её или не встречу, чем это обернется для нас обоих — может быть, разочарованием, потерями и искореженной жизнью. Некоторым везет. Даже противоположности уживаются — как те же Брант и Эльга. Некоторые разбегаются, несмотря на кажущуюся общность. А кто-то получает урезанную порцию счастья».

На следующий день Валериан развил бурную деятельность. Купил огромный торт «Янтарный принц» — безе с курагой — выдернул Анджея с работы в обеденный перерыв, вручил подарок, наказав передать жене и сыну. Они выпили кофе — почти на бегу — и попрощались. Валериан пообещал приехать на суд над торговцами фальшивым антиквариатом и дать показания, а передавать привет Светозару — если они где-нибудь встретятся — категорически отказался.

— Сам ему звони. Номер знаешь. Я с ним не разговариваю. Мало того, что он мое масло украл, он в прошлом году, когда ОМОН на ярмарку присылали, меня в эфире сивым мерином назвал. Скотина!

Анджей покачал головой, и сказал, что наверняка чем-то сильно прогневил Камула. По незнанию или неосторожности. Иначе как объяснить тот факт, что два его лучших приятеля — волк и лис — упрямо грызутся между собой не из-за предмета воздыханий, а по абсолютно надуманному поводу. И не желают умерять пыл.

Валериан эти слова привычно пропустил мимо ушей. Он-то знал, что во всем виноват Светозар, а себя мог только похвалить за миролюбивый нрав — ведь он больше омоновца не оскорблял, с кулаками на него не кидался и соль в чай не сыпал. Ну, почти. Короткая потасовка в прошлом году не считается, ее командир Светозара сразу пресек.

Вечер промелькнул незаметно. Валериан поставил будильник на половину пятого утра — до вокзала рукой подать, но ретро-поезд отправлялся рано, в шесть уже надо было стоять на перроне. Скоростная электричка довозила пассажиров в Чернотроп за семь часов, экономя время, а ретро-поезд ехал медленно, зато обещал вкусный ресторанный рассольник и лекцию об утраченных фрагментах железной дороги. Валериан упомянул ретро-поезд в разговоре с Анджеем, и узнал, что желающих потратить на поездку лишний десяток часов действительно много. Оборотни и люди скучали по чаю в стаканах и подстаканниках с гербом железной дороги, по обедам под стук колес и неторопливым разговорам в купе. Билеты были нарасхват, и Валериану оставалось только поблагодарить Эльгу за приглашение — его служебная бронь на такие изыски не распространялась.

Они встретились на вокзале, в предрассветной мгле, разгоняемой светом фонарей и трамвайных фар. Малиновый вагон доставил ранних пассажиров, совершил круг почета — трамвайные рельсы огибали привокзальную площадь, утопая в брусчатке — и отбыл в центр города, подгоняемый боем башенных часов. Валериан проводил взглядом дребезжащий трамвай, посмотрел на алтарный зал и предложил:

— Давайте ненадолго разбежимся? Я взял две скрутки, хочу положить в чаши. Подожгу и подойду на перрон.

— Я тоже взяла, — улыбнулась Эльга. — У нас есть пятнадцать минут, мы успеем. Надо дать обещание вернуться.

— И попросить легкой дороги, — дополнил Валериан.

Они зажгли скрутки, мысленно проговаривая просьбы богам. Брант приподнял Айкена, помогая ему выбрать местечко в чаше. Эльга подошла к статуям, прикоснулась к постаментам, погладила мозаики. Сквозняк уносил дым в боковую дверь, осенний морозец одновременно бодрил и подталкивал спрятаться в тепло вагона.

— Мама Эльга! — Айкен тронул мачеху за перчатку, обеспокоился вопросом. — А это будет настоящее путешествие? Мне в школе сказали, что Чернотроп слишком близко. Что путешествие — это в столицу или на человеческий континент.

— Настоящее, — заверила его Эльга. — Оборотни разбаловались. Сначала не хотели строить железную дорогу, а сейчас, когда поезда снуют по всему континенту, забыли, как это — добираться из Лисогорска или Чернотропа в Ключевые Воды на лапах. Мы привыкли к скоростным электричкам и самолетам, к морским круизным лайнерам, к комфортабельным междугородным автобусам, в которых можно выспаться во время дороги. Всех радетелей старины я бы заставляла бежать на лапах на ярмарку в Чернотроп. Тогда и в соседний городок будет путешествие.

Валериан усмехнулся. Эльга была права. Это относилось не только к путешествиям. «Лесные» и «огненные» братья, проповедовавшие очищение земель от наносной скверны, использовали человеческую технику для борьбы со злом, порождая замкнутый круг. Немалую лепту вносили медведи с Медовика. Мохнатые никого не допускали на свой остров, лет сто назад отбили несколько атак людей и волков, используя