Не доллар, чтобы всем нравиться - Мишель Куок

@gracenluv: О чем она вообще говорит? Какой в нашей школе может быть сексизм? Президент десятого класса – девушка!

@walkerboynt: Да, только когда у нас в школе был президентом черный или латинос? #настоящийвопрос».

Время от времени кто-то бросает мне подачку, соглашаясь с некоторыми доводами, но при этом считая, что в целом я заблуждаюсь.

«@hannale02: Я понимаю, что она хочет сказать, но ВСЕМ плевать, кто будет во главе «Горна». Может, ей стоит поднимать такой шум из-за чего-то действительно важного?

@lacampanaaa: Ладно, но женщины на лидерских позициях – этого мало. ВСЮ СИСТЕМУ надо полностью переделать».

А еще много комментариев по поводу моей внешности, которая, видимо, все-таки имеет значение.

«@getitriteyo: Ей бы стрижку нормальную.

@notyourlilsis: Девочка, надо следить за собой. Этот свитер совсем тебя не красит.

@andmanymore502: Для азиатки она симпотная, но задницы почти нет».

Что самое унизительное – так это абсурдные выдумки о нашем с Леном неудавшемся романе.

«@benimator: Он что, стал с другой соской спать или что? У нее реально бомбит.

@socalsurf18: Наверняка он ее бросил. У нее просто недотрах.

@78coffeeabs: Чуваки, ясен пень, что он сбежал. Она не настолько секси, чтобы ее шизу терпеть».

Когда звенит звонок на обеденный перерыв, я поплотнее закутываюсь в свитер и иду к своему шкафчику, опустив голову и приклеившись взглядом к экрану телефона. Со всех сторон ученики гурьбой вырываются из классов и снуют по школьному двору кто куда, но я не обращаю на них внимания. Хотя я понимаю, что лучше бы мне это не читать, я маниакально просматриваю самые свежие комментарии. Каждый из них предельно банален, но ранит, как нож. Я настолько погрузилась в онлайн-потрошение моей скромной персоны, что чуть не налетела на людей, общающихся на похожую тему в реале.

– Я всегда знала, что Элайза лютая, но этот манифест прямо перебор, как ты думаешь?

Я узнаю голос Натали, доносящийся из-за угла, и замираю на месте. Мой шкафчик всего в паре шагов, но это расстояние приблизит меня к тому месту, откуда, судя по всему, исходит голос Натали, – а у меня, несмотря на все факты, говорящие об обратном, еще осталось некое подобие инстинкта самосохранения. Я уже готова смыться, но тут я узнаю второй голос.

– Да, она бывает немного… нервной, – говорит Лен. От этой колкости я вся начинаю краснеть, от пальцев ног и до лица.

Внезапно я понимаю, что не буду убегать. Вместо этого я решительно шагаю к своему шкафчику, а Натали, приближаясь, продолжает:

– Честное слово, я рада, что в следующем году главным редактором будешь ты. Пора уже что-то менять. А ты видел, как мистер Пауэлл спустил ей все с рук?.. Это как понимать?

Я твержу себе, что просто открою шкафчик, возьму пакет с едой, закрою шкафчик и буду вести себя так, словно не слышала ни слова из их разговора. Просто открою шкафчик, возьму пакет с едой…

– Что за хрень? – вырывается у меня помимо воли.

Я таращусь на дверцу шкафчика, украшенную одним-единственным словом, которое кто-то только что криво вывел перманентным маркером. ФЕМИ-НАЦИСТКА. Ну, конечно, высказаться против сексизма – это то же самое, что поддерживать политический строй, в системе которого совершались самые ужасные жестокости в истории человечества. Просто бред.

Я осматриваюсь, ища виновника, но вижу только Натали и Лена, выходящих из-за угла. Они оба не ожидали увидеть меня. Натали первая приходит в себя.

– Поговорим позже, – бросает она Лену. А потом, обращаясь ко мне, добавляет: – Привет, Элайза, – и резко ретируется.

Я тянусь к своему кодовому замку, думая, что если буду подольше с ним возиться, то Лен просто пройдет мимо, и эта неловкая минута останется в прошлом. Но как только я касаюсь замка, он со щелчком открывается, притом что я даже не успела ввести код. Я мгновенно начинаю подозревать недоброе, потому что замок так работать не должен. Я медленно поворачиваю ручку и приоткрываю дверцу.

И взвизгиваю, потому что на меня обрушивается и раскатывается по бетонному полу лавина тампонов.

– Что за хрень?

Я неловко делаю шаг назад. К несчастью, именно в этот момент Лен находится точно позади меня и не успевает среагировать. Он получает в бок моим исполинским рюкзаком с двумя отделениями, вечной броней, защищающей от холодности окружающих, усиленной, как и обычно, огромной стопкой тяжелых учебников.

– Боже, ты что там таскаешь? – говорит Лен. Он рефлекторно потирает ушибленную руку, а я вся замираю от стыда.

– Книги, – выдавливаю я, а щеки у меня начинают гореть так сильно – я даже не подозревала, что такое возможно. – Я не…

Я помимо воли начинаю водить руками, указывая на тампоны, валяющиеся на полу, как будто они могут дать разумное объяснение тому, что сейчас произошло, но тут же одергиваю себя, осознав: мои жесты привлекают внимание парня к тому, что под ногами валяется куча тампонов. На первый взгляд моих.

Лен реагирует логично, но необдуманно: наклоняется, чтобы помочь мне собрать тампоны, подкатившиеся к нему. И тут он осознает, что именно перед ним.

– Погоди, это что?..

– Да, – говорю я, к этому моменту уже не испытывая ни одной эмоции. – Это тампоны.

Я опускаюсь на четвереньки и сгребаю как можно больше.

– А тебе точно хватит?

Я выстреливаю в него убийственным безмолвным взглядом, потом снова принимаюсь яростно сгребать тампоны.

Лен разглядывает надпись «ФЕМИ-НАЦИСТКА» на дверце моего шкафчика.

– Э-э, может, тебе помочь?

– Нет, спасибо. – Я встаю и пытаюсь запихнуть полные горсти тампонов обратно. – Ты мне ничем не поможешь. Говорят, я слишком нервная.

Щеки у Лена розовеют, но в остальном он сохраняет невозмутимый вид.

– А какая тебе разница, что говорит вышедший в тираж звездный бейсболист? – парирует он, протягивая мне тампоны, которые собрал. Я открываю рот, чтобы ответить, но не нахожу слов. Он иронично ухмыляется и уходит.

У меня возникает странный порыв догнать его, схватить за руку и сказать: «Слушай, я не это имела в виду. Ничего нет плохого в том, что ты вышел в тираж. Мне звездные бейсболисты вообще не нравятся».

Но эта попытка оправдаться выглядит идиотской даже в моей фантазии, так что я ничего не говорю. Вместо этого я просто стою на месте, наблюдая, как от его размашистого шага из-под штанин нет-нет да и выглядывают белые носки на щиколотках.

Я вздыхаю и наклоняюсь, чтобы собрать оставшиеся тампоны. Не представляю, что