Когда мир изменился - Ник Перумов

– Мы отыщем его, – посулила драконица.

– Читаешь меня? – Он слегка свёл брови.

– Только чтобы помочь.

Она помогала. Становилось уже почти жарко, леденящая слабость поспешно отступала.

– Садись, – Аэ протянула руку. – Садись и ешь.

Перед некромантом появилась основательно прожаренная нога некоего копытного, надо понимать – того же козла, кому некогда принадлежала и прикрывавшая Фесса шкура.

– Пропекла в собственном огне, – гордо объявила драконица. – И травок натолкала, какие нашла. Вот… лук дикий дудчатый, лук медвежий… что нашла поблизости… ты ешь, ешь, на меня не гляди.

Он впился зубами в хрустящую корочку. Как у этой девчонки получается так запечь целую часть туши?…

– Ешь, ешь, – только и приговаривала она.

…В сторону полетела дочиста обглоданная кость.

Они спускались с гор, диких, заросших, безлюдных. Аэсоннэ, тихая и неожиданно присмиревшая, послушно шагала следом, даже не пытаясь принять свой истинный вид и взлететь. Некромант кое-как обмотал чресла шкурой – драконица, по её словам, «пару разочков на неё пыхнула», во всяком случае, кожа была сухой.

Но, кроме этого, у них ничего не было. Одежда Аэ, сотворённая магией – только для неё самой, с ним она поделиться при всём желании не сможет.

Хотя сила здесь была. Да, была, и немало. «Горькая», по выражению драконицы. «Горькая» и странная. Она не давалась, ускользала, обманывала.

Он попытался было пустить в ход несложные чары, с готовностью подсунутые памятью – его первый экзамен в Академии Ордоса, вопрос, заданный мастером Воды, «малый каскад иллюзий на триста саженей», простые жесты, которыми он, помогая себе, придавал форму свободно текущей силе…

Сила вырывалась, словно гибкая и сильная водяная змея, вдобавок донельзя скользкая. Норовистая, она словно обладала собственной волей, и отнюдь не рвалась выстраивать какие-то там живые картинки непонятно для кого.

– Аэ, как тебе удаётся…

– Драконы вбирают силу, как дышат, – чуть виновато пояснила та. – Однако здесь… здесь очень трудно дышать. Словно на высоте. Или под водой.

– Но ты летаешь, можешь сменить облик – так?

– Могу. Но с куда большим трудом, чем там, дома, в Эвиале.

В Эвиале…

Словно отозвалось гулким эхом, взламывая пласты беспамятства. Северный Клык, угрюмая одинокая башня, старик – старик Парри, мастер рунной магии, вручивший будущему некроманту кольцо-пропуск и отправивший его в славный град Ордос…

Немного поколебавшись, некромант выломал себе добрый можжевеловый посох. С чарами пока не очень, кто знает, уж не ожило ли старое недоброе «правило одного дара»?

И точно – тело повиновалось куда лучше чар. Посох послушно проделал шипящую мельницу, закрутился в восьмёрках, верхних и нижних петлях, словно стараясь убедить – меня используй, хозяин, меня!..

Ели вздымались всё выше, всё теснее – горный лес надвинулся на странников, зажурчал невидимыми ручьями, раскинул под ногами мягкий ковёр из опавшей хвои; здесь была весна, весна молодая и дружная.

Но выше по склону каким-то образом успел взойти не только медвежий лук.

– Всё знакомо, – раздалось за спиной. Аэ шагала, постоянно озираясь. – Ёлки, как у нас в Эгесте. А вот это – пихты. Они тепло любят вообще-то – а рядом с ними лиственницы, этим, наоборот, холод подавай. Они вместе редко растут…

– Но это ж в Эвиале, – заметил некромант. Сам он, правда, никаких подробностей о елях с пихтами, равно как и о лиственницах, не помнил напрочь. – А где мы сейчас?…

Драконица не ответила. И по-прежнему старалась на него не смотреть.

Кипела битва, полыхал пожар, сшибались в смертельной схватке люди с мертвяками – однако упряжные зомби, тащившие двуколку некроманта, на это не обратили никакого внимания. И их словно бы никто не заметил – тот же лич даже не попытался подчинить их своей воле. То ли не мог, то ли не успел.

За спиной осталась разгромленная застава; сруб караульни догорел, стены обвалились, дымилась лишь груда углей. Молодой сэр Конрад ёрзал, дёргался, то ощупывал собственное лицо, то, стащив боевые рукавицы, разглядывал ладони, словно впервые увидев.

– Некрос… некромаг…

Фесс не отвечал, глядя на постепенно светлеющую дорогу, что стала заметно ровнее и шире.

– Сударь некромант, – наконец выдавил из себя юный рыцарь. – Сударь, прошу, ответьте мне…

Теперь он заговорил куда как вежливее.

– На что ответить, благородный вер Семманус?

Рыцарь опустил голову.

– Эта… одержимость… то, что лич овладел мною… душа моя погибла, верно, да?

– Душа? – искренне удивился Фесс. – Помилуйте, сэр Конрад, о душе своей вам лучше побеседовать с вашим духовником – отец Церепас, верно? Как могу я, некромаг, кому не переступить порога храма Господня, рассуждать о спасении души?

– Вы тот, кто смотрит за край, – Конрад сцепил пальцы, чтобы не так дрожали. – И, сдаётся мне, знаете поболее отца Церепаса, Господи, прости мне слова сии…

Мальчишка трясётся. Мальчишка в ужасе. Сколько ему – шестнадцать, семнадцать? Крупный, рослый, сильный. А сейчас вот только чуть-чуть глянул даже не за грань, а так, на общие очертания Врат, и все поджилки ходуном заходили.

…А давно ли тебе было шестнадцать или семнадцать?

Давно ли тётушка Аглая и душевная её подруга мэтр Клара Хюммель дружно пытались его женить?…

Когда и где это всё было? Призраки памяти, призраки его прошлого, воспоминания из-за черты.

Здесь, в достославном маркграфстве Ас Таолус, слыхом не слыхивали ни о каком Спасителе. Господь у них был, Господь Вседержитель, усмиривший огненный Хаос и ставший миром, а потом явившийся в него, дабы наставить всех в спасении.

И никогда здесь никто не подозревал ни о какой Межреальности.

– Никто никогда не заходит за Врата, – Фесс смотрел прямо перед собой, голос его звучал глухо. – Есть много легенд. Кто-то из древних авторов утверждал, что все души после смерти подхватывает исполинская река, унося их к…

– Ересь! Ересь! – перепугался юнец. – Господь милостивый, прости мне, что слушаю такое!..

– Да погоди ты. – Некромант отбросил вежливое «вы». – Потом грехи свои отмолишь. Отвечай – совсем ничего не помнишь? Что последнее?

Кажется, подействовало. Во всяком случае, рыцарь уже не упоминал о собственном благородном происхождении.

– Помню – я его рубанул, – шёпотом сообщил юный сэр. – Мертвяка. По… по шее, кажется. Меч потерял. И потом… – он мучительно сморщился. – Голос. Да, голос. «Принеси мне её» – как-то так.

– Теперь ты помнишь, сэр рыцарь.