Правда или желание - Наталья Тимошенко

Саша молча открыл сумку, вытащил оттуда флакон и протянул Воронову.

— Попробуйте. Мне сестра из США привезла, сам мигренями порой страдаю.

Воронов взял флакон, подозрительно повертел в руках, рассматривая надписи.

— Из США? У нас не продают?

— У нас много чего не продают, — развел руками Саша.

Очевидно, следователю было совсем плохо, поскольку больше вопросов он задавать не стал, вытряхнул на ладонь одну таблетку, запил водой.

— Ладно, рассказывай, откуда в квартире Девятовой твои отпечатки, — велел он, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза.

— Неделю назад моя сестра попросила помочь ее подруге, — честно начал Саша. Ночью, лежа без сна в своей кровати и поглаживая Макса, который, конечно же, приперся под бок, он решил, что Воронову лучше все рассказать правдиво. Следователь казался ему адекватным дядькой, может, удастся договориться, чтобы не вносил лишнего в протокол. А вот если поймает на вранье, точно не поздоровится. — Дескать, подруга эта подозревает своего мужа в наличии любовницы и хочет знать наверняка. И подругой этой была Алина Девятова.

— Любовницы, значит, — хмыкнул следователь, не открывая глаз. — Значит, все эти песенки про великую любовь — сплошной обман?

— Увы, — развел руками Саша. — Но для этого Алина и просила помочь. Не просто чтобы глаза сопернице выцарапать, а подготовиться как-то, ведь, если правда всплывет, конец репутации дуэта.

— Ну да, ну да. И что ты нашел?

— Да почти ничего. Антон Девятов, в «девичестве», кстати, Жемчужный, после свадьбы взял фамилию жены, тысяча девятьсот девяносто шестого года рождения, до Алины Девятовой уже был женат. Бывшая жена Анна проживает в Солнцево — это бывший поселок рядом с городом. От первого брака есть сын пяти лет, Семен. Существование ребенка, как и первой жены, тщательно скрывается, иначе, как вы понимаете, развеется образ любви до гроба. Хотя вроде и нет в этом ничего такого, ну залетела девка от него, женился, через год развелся, это никак не мешает сейчас любить Алину, но все равно уже не то. Лишний повод для сплетен. Вот мол, бросил женщину с младенцем, а Семену на тот момент четыре месяца было. С Алиной они официально женаты три года. Что самое интересное: первый год брака любовницы у Антона как раз были, я двух установил, но, как пошла в гору их карьера, он с этим завязал.

— Или научился тщательно скрываться, — прокомментировал следователь, — раз уж у Алины возникли подозрения. Наработками поделишься с коллегами? Фотки там, имена.

Саша тут же снова полез в сумку, вытаскивая из нее объемную папку.

— Я все принес, даже распечатал вам то, что было в телефоне.

Следователь наконец приоткрыл глаза и с удивлением и одобрением одновременно посмотрел на него.

— А ты мне нравишься все больше, — похвалил он.

— А если я вам нравлюсь, вы ж не будете моему начальству стучать? — нагло поинтересовался Саша. — Сами понимаете, я хоть и делал все это в нерабочее время, но за частное расследование все равно по головке не погладят.

Воронов, не меняя позы, чтобы не провоцировать головную боль, подтянул к себе папку, быстро заглянул в нее, оценивая содержимое, будто Саша ему взятку принес и он теперь прикидывает, хватит ли этой суммы за услугу молчания.

— Хитер ты, Александр Николаич, — наконец выдал он. — А служебным положением небось пользовался? Связи свои поднимал для сбора информации, корочку показывал?..

— Поднимал и показывал, — не стал отпираться Саша. Да и толку тут возражать, и так же понятно, что пользовался. Потому что любой на его месте пользовался бы, и Воронов в том числе.

Следователь снова немного подумал, а затем произнес:

— Ладно, привлеку тебя к делу официально, чтоб у твоего начальства вопросов не возникло. Подумаю, как это все лучше обставить. Так что не переживай. Хотя, — после некоторой паузы добавил он, — вообще не понимаю, с чего тебе переживать. По миру ты не пойдешь, оставшись без работы.

— А может, она мне нравится и я не хочу ее терять?

— Да кто тебя уволит-то? Кадров и без того не хватает, чтобы ими разбрасываться. Премии лишат, выговор дадут, и то вряд ли с занесением в личное дело. Ладно, боишься — не бойся. Но папочку я реквизирую. Слушай, — Воронов вдруг выпрямился в кресле, повертел головой в разные стороны и уставился на Сашу, — а мигрень-то прошла!

— Вот и здорово! — обрадовался тот. — Оставить вам еще таблетку на всякий случай?

— Эк ты подлиза, — хмыкнул следователь, самостоятельно выковыривая из флакона еще две таблетки.

Из Следственного комитета Саша вышел примерно через час, когда подробно рассказал следователю о своих поисках, подписал каждую фотографию и объяснил каждую запись. Зато был горд не только тем, что помог следствию, но и тем, что его снова обещали привлечь к расследованию. Все разнообразие. Может, ему все-таки на самом деле в следователи пойти? Или хотя бы в оперативники? Чего с этими профилактическими беседами с пьяницами и дебоширами прозябать?

* * *

Вопреки своим принципам, зачет по Уголовному праву Яна пошла сдавать последней. Тему она знала хорошо, билет достался проще простого, поэтому она могла бы пойти хоть первой, не готовясь, но ждала специально. Ей очень нужно было поговорить с преподавателем наедине, и, где это сделать, кроме как в аудитории после зачета, она не представляла. Не вылавливать же его в темном закоулке университетских коридоров. На самом деле у нее и телефон его был, но за четыре месяца с тех пор, как он у нее появился, она ни разу по нему не звонила, и поэтому сейчас было как-то неловко. Яна всегда предпочитала решать важные дела лично, видя выражение лица собеседника, а не по безликому аппарату.

Наконец последний студент, радостно сжимая в руке зачетку, покинул аудиторию, и Яна подошла к преподавательскому столу. Никита Андреевич с удивлением окинул взглядом аудиторию, убеждаясь, что подсчеты его не подвели, и Яна на самом деле последняя. И еще больше удивления на его лице появилось после того, как она четко оттарабанила тему и даже с легкостью ответила на дополнительные вопросы.

— Можно поинтересоваться, с чего вдруг вы решили сдавать зачет последней, если так хорошо все знаете? — не удержался он, ставя в зачетку заслуженное «зачтено».

— Мне просто очень нужно кое-что у вас спросить, — честно ответила Яна.

По губам преподавателя скользнула улыбка: наверняка он догадался, о чем именно она хочет спросить.

— Спросить или напроситься? — поинтересовался он, протягивая ей зачетку.

Яна смело выдержала его взгляд.

— Ну, может, и напроситься, — не стала отнекиваться она. — Саша Сатинов мне сказал, что вас привлекли к убийству Алины Девятовой. Может быть, вам пригодится помощница?

— А что, помощнице снова снятся странные сны про убийства?

— Увы, — Яна развела руками, — но ведь помощница была вам полезна не только своими снами, не так ли?