Правда или желание - Наталья Тимошенко

— Понимаю, — заверил Никита. — Более того, можешь пока следователю вообще ничего об этом не говорить. Держись версии, что кто-то покинул квартиру Девятовых по черной лестнице. Может быть, даже до того, как пришел неизвестный гость.

Такой расклад Лосева более чем устроил.

Стоит только запланировать на вечер какое-нибудь важное дело, как ты тут же понадобишься всем знакомым. Позвонят или напишут даже те, с кем последний раз разговаривала года полтора назад, а то и больше. Эту истину Яна Васильева осознала на собственном примере, притащив в комнату в общежитии несколько толстых книг, раздобытых в городской библиотеке, и открыв ноутбук, чтобы искать информацию в интернете в том числе.

Первой в комнату почти без стука заглянула соседка по блоку Наташка. Почти, потому что два формальных удара костяшками пальцев по деревянной поверхности не могли считаться настоящим стуком. Наташка даже не дождалась, пока звук стихнет, тут же распахнула дверь.

— Ян, у тебя масло оливковое есть? А то мы тут с девчонками собрались салат делать, а там оливковое надо, а у нас только подсолнечное, а…

— Возьми в шкафу, — перебила ее Яна. Наташка всегда немного подбешивала ее тем, что никак не могла кратко сформулировать мысль, размазывая слова и дополняя речь ненужными фразами и объяснениями.

— Спасибо! А то хочешь, присоединяйся к нам?

Вот вроде бы и позвала, но по тону было понятно, что Яну там никто не ждет. У нее сложились хорошие отношения со всеми девочками из блока, но все они были старше ее, а потому на совместные вечеринки звали без особо энтузиазма. Яну такое отношение не обижало: она с десяти лет знала, что такое вливаться в чужой слаженный коллектив, и, если это у нее не получалось, уже не расстраивалась. Главное, что девчонки ее не гнобят, остальное она стерпит. Быть младшей сестрой, когда у старшей есть своя компания, не особо весело, но жить можно.

Вежливо отказавшись, Яна тихонько закрыла дверь на замок и погасила верхний свет, оставив лишь бра над столом. Если девчонкам снова что-то понадобится, пусть думают, что она ушла или уснула.

Но запертая дверь не могла спасти ее от телефона. Сначала позвонила Олька — соседка по комнате, с просьбой найти в ее шкафу красный свитер и положить на кровать. Дескать, она завтра едет с парнем на пикник, может быть прохладно, а именно в этом свитере ее грудь кажется на полразмера больше настоящей. Где конкретно этот свитер, она точно не помнит, и рыться в шкафу долго не сможет, поэтому пусть лучше это сделает Яна.

С трудом сдерживая раздражение, Яна пообещала выполнить просьбу, но, положив трубку, решила заняться этим потом, когда закончит с книгами. Не исключено, что никакого свитера в шкафу она не найдет, Олька никогда не помнит, где у нее что лежит. Она запросто могла отвезти свитер к родителям или даже давно взять с собой к парню. Яна вовсе не удивится, если она перезвонит через час и скажет, что свитер-то у нее с собой, вот смех! Ольке будет смешно, а Яна потратит время, которого и так немного. Кремнев доверил ей важное дело, и ей очень хотелось оказаться полезной и нарыть до утра что-нибудь важное.

Затем нарисовался Саша с предложением пойти в небольшой ресторанчик средиземноморской кухни, где Яне в прошлый раз очень понравилось. И хоть пойти ей хотелось, но пришлось отказаться, объяснив причину.

Не успела она положить трубку, как позвонил папа. Хотел знать, приедет ли Яна на выходные, как собиралась. И еще вчера вечером Яна действительно собиралась, но теперь не знала наверняка. Что, если она понадобится Никите? Машины у нее не было, быстро вернуться в город из деревни, где живет папа со своей девушкой, она не сможет. Впервые Яна немного пожалела, что год назад папа перебрался поближе к ней. Раньше они с Элизой жили за четыреста километров от города, в котором обосновалась Яна, часто приезжать она не могла, и это не вызывало вопросов. Но папа очень быстро «вырос» из той местности, все больше дел у него появлялось в большом городе, все чаще Элиза оставалась одна, и в конце концов они приняли решение переехать. Яна обрадовалась, поскольку искренне любила и отца, и Элизу, но обосновывать, почему не сможет приехать, с каждым разом становилось все сложнее. Туманно пообещав постараться, она положила трубку и приняла волевое решение поставить телефон в режим «Не беспокоить», но перед этим сообщила Никите в мессенджер, что в случае необходимости ему следует позвонить два раза. Второй звонок за пятнадцать минут такой режим пропустит. Почему она сообщила об этом только Никите, Яна себе объяснила легко: она ведь выполняет его задание, вдруг ему что-то понадобится?

Яна просидела за книгами и ноутбуком до глубокой ночи, выписывая важные вещи в блокнот, чтобы затем изучить подробнее. Она хотела пока найти максимально возможное количество версий, а уж затем изучать их подробнее, боясь, что, если увлечется одной, не останется времени на другие. И только когда перед глазами все чаще появлялись радужные круги, а сфокусироваться на буквах становилось все труднее, она взглянула в нижний правый угол ноутбука, с удивлением обнаружив почти четыре часа утра. И пусть завтра суббота, но спать до обеда все равно не входило в ее планы.

Сложив книги на столе и закрыв ноутбук, Яна, наплевав на умывание и чистку зубов, быстро разделась, забралась в постель и почти сразу уснула.

Разбудил ее странный звук. Еще не открывая глаз, она услышала, что на улице начался настоящий ураган: ветер швырял в стекло крупные дождевые капли, стучал ими по жестяному подоконнику снаружи, завывал и стонал, как раненый зверь. Но не это ее разбудило, Яна прекрасно спала под любую непогоду. Среди бушевавшей стихии она распознала еще один звук, необычный, будто кто-то скреб ногтями по стеклу.

Мурашки побежали по коже. Яна приоткрыла глаза, глядя прямо перед собой и прислушиваясь. На улице уже начало светать, но из-за разыгравшейся непогоды рассвет получился серым, мрачным, и очертания комнаты просматривались как через мутное стекло. Кровать Яны стояла изголовьем к окну, и звук шел оттуда, поэтому она не видела, что там происходит. Она понимала, что надо приподняться на локте, посмотреть в окно, но было до ужаса страшно. Тело словно парализовало от ужаса. А кто-то скреб и скреб ногтями по стеклу в окно комнаты на четвертом этаже. И только вспомнив, что оставила открытой форточку, Яна заставила себя медленно сесть и повернуться к окну.

Первым, что она увидела, была длинная ветка росшего снаружи дерева. От ветра ветка раскачивалась, касалась стекла и скребла по нему. Яна едва не рассмеялась от облегчения. Вот что значит читать про призраков и демонов половину ночи! Однако уже в следующее мгновение ей стало не до смеха. При очередном движении ветка коснулась окна, но не вернулась обратно, а так и застыла возле самого стекла. Мгновение стояла неподвижно, а затем начала удлиняться, расслаиваться на более тонкие ветки, напоминая сухую сморщенную руку с длинными пальцами. И пальцы эти, заканчивающиеся острыми когтями, скреблись по стеклу и медленно ползли в сторону открытой форточки.

«Мне это кажется, мне кажется!» — мысленно говорила себе Яна, поскольку горло сжал спазм. Она смотрела на эту удлиняющуюся руку и не могла пошевелиться. Лишь когда рука достигла форточки и длинные черные пальцы ухватились за деревянную раму, явно желая проникнуть в комнату, Яна все-таки вскочила, подбежала к окну и попыталась закрыть форточку. Сморщенные пальцы мешали ей это сделать, но Яне не хватало мужества коснуться их и попытаться вытолкнуть наружу. Она изо всех сил лупила по пальцам форточкой, надеясь, что они отползут сами, но те держались крепко.