Призрак в кольчуге - Андрей Буторин

– Нет, в себе сомневаться нельзя, – со взрослой интонацией изрёк Стас. – Надо в себя верить, тогда всё обязательно получится. Не сегодня, так завтра; не сразу, так постепенно.

– Папа?

– Ага.

– Умный у тебя папа. Мне он понравился. И… – Голос в трубке снова прервался, а потом зазвучал несколько глуше: – Я рад, что он завтра будет с нами. Всё, друг, отбой! Споки-ноки.

– Пока, – кивнул темноте за окном Стас.

Забравшись в постель, он подумал, что и впрямь долго не сможет уснуть. Уж очень много всего крутилось в голове. А тут ещё и Вилка пришла, вспрыгнула на кровать, улеглась в ногах, как и в прошлую ночь. Знать, и впрямь простила взвешивание.

Видимо, кошачье тепло благотворно подействовало на Стаса, заснул он почти сразу. А проснулся от странного звука…

Сначала Стасу показалось, что где-то прорвало трубу – водопроводную или, хуже того, газовую. Но, приподняв голову, он сразу увидел, что у него в ногах стоит, выгнув спину дугой и взъерошив шерсть, Вилка. Шипела она. Стас успел удивиться, отчего он так хорошо видит при выключенном свете, но, переведя взгляд туда, куда уставилась кошка, понял причину как хорошей видимости, так и кошачьего поведения. В дальнем от кровати углу светился призрак.

Стас чуть было не завопил, как тогда, в больнице. Сдержался только чудом, да ещё потому, наверное, что вмиг пересохло горло. И тело вдруг окаменело, а то бы он, пожалуй, инстинктивно спрыгнул с кровати и помчался к родителям. Хотя куда бы он помчался! Тут, возле кровати, и рухнул бы со своей «костяной ногой».

Невольное оцепенение помогло ему собраться с мыслями и более-менее прийти в себя. Правда, кожу всё ещё покрывали мурашки, и неприятно действовало на нервы кошачье шипение.

– Перестань, Вилка! – шепнул Стас, отметив заодно, что язык его слушается.

Кошка перевела на него недоуменный взгляд: как это, дескать, перестань, когда такое творится! Но Стас повторил:

– Перестань шипеть. Это… свои.

Кошка – видимо, от изумления – замолчала, но шерсть её продолжала стоять дыбом. Стас, не отводя взгляда от призрака, протянул руку и погладил Вилку по спине. Её мышцы немного расслабились. Уверенней почувствовал себя и Стас.

– Эй, – тихонько позвал он, – Святослав, это ты?

Привидение колыхнулось и немного приблизилось. У Стаса во рту опять стало сухо. Он судорожно сглотнул и вновь обратился к призраку:

– Если ты меня понимаешь, пошевелись, а если нет – то… нет.

Призрак опять колыхнулся.

– Только, пожалуйста, близко не подходи, а то кошка боится. – «И я», – очень хотелось добавить Стасу, но он удержался. А чтобы до конца убедиться, что привидение его понимает, спросил: – Дважды два – пять?

Призрак остался неподвижным.

– Четыре?

Привидение дёрнулось.

– Здорово! – сказал Стас и почувствовал, что страх его почти отпустил. Остался лишь «привкус» некой щекочущей нервы жути, как на просмотре качественно снятого ужастика. – Значит, это ты мне снился?

Призрак заколыхался сильнее прежнего. Стасу показалось, что тому не терпится рассказать о себе. Но общаться вот так, задавая вопросы лишь с одной стороны, и то лишь такие, на которые можно ответить только «да» или «нет», было затруднительно. Тем не менее упускать этот шанс Стас не хотел.

– Святослав, ты правда из параллельного мира?

Внезапно привидение повело себя странно. Оно колыхнулось было, но тут же замерло. А потом и вовсе стало совершать непонятные рывки, словно собиралось взлететь, но что-то его не пускало. Вилка при виде этих па вновь зашипела.

– Вилочка! – взмолился Стас. – Прекрати, пожалуйста. – Он взял испуганную кошку и прижал её к груди. – Не бойся, глупышка. На самом деле это мальчик, такой же, как я. Просто он попал в беду и просит, чтобы мы ему помогли. Мы ведь поможем, да, Вилочка?

То ли спокойный ласковый голос умиротворяюще подействовал на Вилку, то ли она уловила что-то своим кошачьим чутьём, только кошка и впрямь вдруг успокоилась, поудобней устроилась у Стаса на руках и даже тихонько мурлыкнула.

А призрак прекратил непонятные дёрганья, зато беспрестанно теперь колыхался. Стасу даже почудилось, будто он слышит тихий звон кольчуги. Призрак в кольчуге! Хоть книжку пиши с таким названием. Но настоящая кольчуга юного воина осталась, конечно, где-то там… Нет, не о том он сейчас думает!

– Прости, Слава, я отвлёкся, – сказал Стас. – Тебя ведь можно звать Славой?

Привидение колыхнулось ещё раз и успокоилось.

– Вот и хорошо. А я Стас. Ну ты знаешь.

В ответ он получил очередное колыхание.

– То, что мне снилось, правда происходило с тобой?

Колыхание.

– И тот город – тоже Кошково?

Опять колыхание.

– Только в параллельном мире, да?

Призрак снова судорожно задёргался.

– Ой, прости! Ты, наверное, сам этого не знаешь, да?

Стасу показалось, что на сей раз привидение колыхнулось как-то обрадованно.

– Хотя, между нами, Слава, мы тоже не знаем, в чём там дело. Так, одни гипотезы… Эх, жаль, что ты разговаривать не можешь! Но мы знаешь что придумали?

И Стас поведал призраку разработанный им с друзьями и подкорректированный папой план. Во время его рассказа призрак то радостно колыхался, то судорожно дёргался, то тревожно, будто впадая в ступор, замирал.

– Ты согласен? – спросил Стас.

Привидение колыхнулось так, что пролетело чуть ли не половину комнаты. Кошка в руках у Стаса заметно напряглась, но шипеть не стала.

– А ты, Вилка, согласна впустить в себя ненадолго Славу?

Виолетта, конечно, ничего не ответила, а в Стасову голову пришла вдруг сумасшедшая мысль:

– Ой! А что, если сейчас попробовать? Я, правда, не знаю как, но, может…

И вдруг открылась дверь в его комнату. От неожиданности Стас подпрыгнул и снова чуть не заорал.

Из-за двери послышался сонный папин голос:

– Ты чего не спишь? Бубнишь и бубнишь… С кем ты там беседуешь? С кошкой, что ли? Или по телефону? Так ночь ведь на дворе.

– Папа!.. – зашипел Стас. – Тише!.. Заходи скорей, тут…

Но, повернувшись вновь к центру комнаты, увидел лишь темноту, разбавленную неясными отсветами далёких фонарей.

– Что «тут»?.. – вошёл в комнату папа и включил свет. – Ничего особенного не вижу, – сказал он, зевая.

– Тут сейчас Слава был… – чуть не плача, ответил Стас. – А ты его спугнул!

– Стас… – замялся папа. – Ты меня извини, но больше мы с тобой на ночь глядя не будем беседовать на подобные темы. Моя вина, не подумал.