Призрак в кольчуге - Андрей Буторин

– Если Стас не… – снова начал Андрон, но тут из-под пола показались папины голова и плечи.

– Думаю, Стас и правда его видел ночью, – сказал папа, выбравшись из подвала. – Но говорить им было совсем неудобно. Думаю, вот это нам поможет.

Он развернул рулон, который принёс снизу. Большой, формата А1, чуть мятый и пожелтевший лист был расчерчен на четыре строки и девять столбцов, то есть на таблицу, в которой были пустыми лишь три правые нижние клетки. В остальных красовались чёткие крупные буквы русского алфавита. Возле каждой буквы был нарисован предмет, начинавшийся с той самой буквы: рядом с А – арбуз, с Б – барабан и так далее.

– Здорово! – опять зааплодировала Даша. – Надо повесить его на стену.

– Логичней расстелить на полу, – сказал папа, что тут же и принялся делать. – Вилка хоть и кошка, но по стене ей ползать будет неудобно.

– Ой! – прижала к щекам ладони Даша. – Я и не подумала.

– Ну? – разогнул папа спину и оглядел ребят. – Начнём? Никто не передумал?

Все синхронно замотали головами, и даже Вилка, обнюхивавшая по всему гаражу незнакомо пахнущие предметы, оставила своё занятие и, посмотрев на папу, мявкнула.

– Мы полезли тогда в машину, а ты, Иван, начинай.

– Мне ещё переодеться надо, – сказал тот, снял с плеч рюкзак и стал вынимать из него что-то пышно-пёстрое.

– Ух ты! – одновременно вырвалось у ребят, когда на свет показался головной убор из перьев. Но не такой, как у североамериканских индейцев, а круглый, больше похожий на корону. Следом за «короной» Иван достал чёрную деревянную маску, довольно жуткую на вид.

– И где ты такие сокровища раздобыл? – спросил папа, по нему было видно, что и сам он поражён не меньше друзей.

– Сам сделал, – не без гордости ответил Иван. – Я много читал об этом, изучал технологию изготовления. Труднее было с материалами, но нашёл вот… Не всё, конечно, что нужно в идеале, но, думаю, сгодится. – Потом он сказал: – Андрей Викторович, вы не могли бы погасить свет? Я зажгу свечи.

– Вот уж нет! – категорично замотал головой папа. – Никаких свечей в гараже! Тут бензин, масло, промасленная ветошь. Не хватало нам только поджариться. Если тебя устроит, могу повесить на крючок переноску, а большой свет выключить.

– Давайте хоть так, – вздохнул Иван. – Всё равно лучше не свечи, а факелы…

– Ты ещё тут костёр предложи развести.

– Вообще-то как раз костёр и нужен, – встрепенулся Иван. – Но я подумал, что хватит и свечей. Тоже ведь огонь.

– Я сказал, нет. Это не обсуждается.

Иван, разведя руками, снова вздохнул, а папа достал с полки лампу в решётчатом защитном кожухе и дотянул на длинном проводе до крюка в стене. Зажёг её и погасил верхние лампы. В гараже сразу стало сумрачно и тревожно. По углам затаилась жутковатая тьма. На стены легли длинные тени.

– Полезли в машину, – сказал папа, открывая дверцы. Перед тем как сесть самому, кивнул Ивану: – Удачи! Я буду посматривать в зеркало. Когда закончишь, пусть он встанет к алфавиту, мы тогда выйдем.

Уже занеся в салон ногу, папа вспомнил:

– Да! Выключите-ка все, у кого есть, мобильники. – Сам он тоже полез в карман за телефоном. – А то запиликает в самый неподходящий момент, будет очень обидно.

Стас хотел сесть на переднем сиденье, рядом с папой, но передумал и, положив на пол костыли, полез назад, вслед за Дашей. Андрон уже сидел с другого края. Все трое были напряжены и сидели молча. Папа тоже молчал, но был чем-то занят. Стас глянул ему через плечо. Папа готовил к съёмке видеокамеру.

– Ой, а где Вилка? – завертела головой Даша. – Мы её забыли взять.

– А её и не надо сюда брать, – сказал папа, продолжая настраивать камеру, – она ведь нужна Ивану.

– Мы думали, что будем её держать, когда… это произойдёт, – сглотнула девочка. – Вдруг она испугается или ещё что.

– Именно поэтому её и не стоит держать в такой момент, – обернулся папа. – Можно и без глаз остаться. А уж с курткой точно придётся распрощаться. – Он подмигнул Стасу, и тот сразу вспомнил свою изодранную футболку и расцарапанный живот.

– Ладно, – вздохнула Даша, и в этот момент в гараже зазвучал тамтам.

Звук был таким монотонно-ритмичным, что у Стаса начали слипаться глаза. Он с трудом отогнал дрёму и, слегка повернув голову, покосился в заднее окно. Если бы он не знал, что в гараже остался только Иван, ни за что бы не подумал, что видит именно его. Возле тамтама, похожего на высокий пень, приплясывал настоящий африканский шаман из приключенческих фильмов! Жуткая маска в свете единственной лампочки скалилась в злобной гримасе, венец из перьев делал её ещё более зловещей. Иван успел раздеться и был теперь лишь в некоем подобии юбки то ли из длинных листьев какого-то растения, то ли из лоскутов ткани. Его коричневое тело блестело, будто смазанное жиром. Наверное, это и был жир либо какая-то мазь, поскольку вспотеть в прохладном гараже было нереально.

Из-за ударов тамтама Стас не сразу понял, что Иван ещё и что-то поёт. Точнее, распевно приговаривает, подобно рэперу. Голос его становился всё громче и громче, ритм барабана и пения учащались, и Стас почувствовал, что его сознание уплывает в некие невиданные дали. Сразу вспомнился добрый тёплый свет небытия и захотелось ещё раз в него окунуться.

Но гипнотический транс оборвал папа.

– Есть! – взволнованным полушёпотом сказал он, и Стас, встряхнув головой и проморгавшись, глянул на него. Папа смотрел куда-то вперёд. Лишь снова глянув ему через плечо, Стас увидел, что папа, опустив боковое стекло, снимает на камеру через левое зеркало заднего вида. Затем он непривычно дрожащим голосом прошептал: – Вылезайте тихонько, по одному, не делайте резких движений. Андрон и Даша, вы близко не подходите, а ты, Стас, встань так, чтобы тебе было хорошо видно азбуку. Будешь читать. Как можно чётче, только не очень громко. Вопросы задавать буду я.

«Почему?!» – хотел возмутиться Стас, да и Андроид, наверное, тоже, но всё-таки спорить никто не стал. Вообще-то всё правильно: если они загалдят все разом, неизвестно, как поведёт себя кошка, живым неподвижным сфинксом возвышавшаяся сейчас над листом с алфавитом.

– Святослав, это ты? – спросил папа. Голос его прозвучал пугающе глухо, точно в склепе. До Стаса только сейчас дошло, что Иван перестал напевать и стучать в барабан.

Вилка обернулась на голос. В тусклом свете переноски её глаза сверкнули потусторонней зеленью. Затем она встала на задние лапы и, неуклюже переваливаясь, ступила на азбуку. Она остановилась возле первой строки букв. Подняла переднюю лапу, но, пошатнувшись, опустила. При второй попытке ей удалось сохранить равновесие. Лапа поочерёдно коснулась букв Д и А.

– Читай! – зашипели сзади, и Стас опомнился.

– Да, – хрипло повторил он за Вилкой. Точнее, уже не за Вилкой, а… за призраком. За своим двойником, чьим голосом он теперь стал.