Дина. Чудесный дар - Лене Каабербол

Внезапно я поняла, из чего сделан плащ Дракана. То была чешуя дракона. Я видала, как у нас дома гадюки на вересковой пустоши сбрасывали кожу и оставляли ее как пустую оболочку. Не происходит ли то же самое с драконами? Или же Дракан убил эту тварь и тогда раздобыл и чешую, и кровь? А что он имел в виду, говоря, что Нико, дескать, не привык к драконьей крови? Не значит ли это, что к ней привык он сам?

В нескольких шагах от меня виднелась приоткрытая дверь камеры. Где-то невдалеке должна быть матушка. А еще где-то там и другие люди, не пахнущие драконами и не пившие их кровь. Чего я, вообще-то, жду?

Выпустив руку Нико, я легонько пожала ее. Затем я увернулась от Дракана и, освободившись, помчалась к двери. Но только далеко убежать не удалось. Дракан подставил ногу, я споткнулась и упала, растянувшись во весь рост на холодном и еще влажном полу камеры. Какой-то миг я лежала оглушенная, пока он сам спокойно не поднялся на ноги, захлопнул дверь камеры и прислонился к ней.

– Куда это ты помчалась? – спросил он. – Сначала ты вовсе не желала выходить отсюда, а теперь вдруг заспешила?

Нико подвинулся и сел. Воздух с усилием нагнетался его легкими, будто надували воздушные шары, и при каждом вдохе и выдохе что-то пищало и свистело.

– Оставь ее… оставь, – задыхаясь, прохрипел он.

– К сожалению, – сказал Дракан, – это невозможно. Она мне нужна… Но если тебе хочется хотя бы еще недолго подышать, то лучше лежать спокойно.

– Нужна… тебе… – выдавил Нико. – Что ты… имеешь в виду? Да… ты…

Я, по-прежнему лежа на полу, на ощупь искала поясной ножик, которым строгала мыло. Он был вовсе небольшой… скорее маленький-премаленький… Лезвие не длиннее моего указательного пальца – но все-таки это лучше, чем вообще ничего. Я не испытывала ни малейшего желания быть нужной Дракану, для чего бы это ни потребовалось.

Я поднялась, спрятав в ладони ножик, и попыталась пригвоздить Дракана пристальным взглядом.

– Дай мне уйти! – потребовала я, подражая изо всех сил Пробуждающей Совесть. Правда, голос мой чуточку дрожал.

Он засмеялся жестким, каким-то пустым и безрадостным смехом.

– Этим меня не проймешь, – произнес он. – Можешь сколько угодно вставать в позу, а хочешь – попытайся заставить испытать угрызения совести обитателей Драконьего двора. Пожалуй, это будет полегче!

Он не запер дверь, а лишь прикрыл ее. Сделав глубокий вдох, я подошла к нему. Мне необходимо было заставить его сдвинуться с места, ну просто необходимо. Он совсем оторопел, когда я шагнула прямо к нему. И когда он протянул ко мне руки, желая схватить меня, я пырнула его ножиком. Он зашипел, отпустил меня, заслонив лицо рукой. Струйки крови, почти совсем черные в лунном свете, хлынули из косого разреза на тыльной стороне ладони.

– Дьяволово отродье! – воскликнул он, но от двери не отодвинулся.

– Пропусти меня, – потребовала я. – А не то я снова пырну тебя!

По его виду нельзя было сказать, будто эта угроза очень уж устрашила его. На лице Дракана, затененном капюшоном, расплылась широкая улыбка.

– Ножик, – раздумчиво произнес он. – Маленький-премаленький, но все же ножик! – Он рассмеялся, и в его смехе прозвучала какая-то чудная радость, даже торжество. – Ведь в самом деле это гораздо лучше… – пробормотал он. – Я думал действовать руками, но этот ножик еще лучше.

Внезапно я горячо пожалела, что вообще показала ему нож. Что-то чудное… да, почти голодное было в том, как он смотрел на меня. Точь-в-точь будто наш старый кот, обычно оглядывавший пойманных им мышей. Это было еще до того, как появился Страшила, а кот перебрался от нас к Рикерту Кузнецу.

И прежде чем я осознала, к чему он клонит, Дракан начал двигаться. Я не успела сообразить зачем. Внезапно он прижал меня к себе, обхватив одной рукой мою шею, так что мне было не высвободиться, другой же рукой он больно вцепился в мое запястье. Не знаю, закричала ли я, но какой-то звук прорезался. Я пинала его по ногам, пытаясь головой ударить Дракана в подбородок. Но разве сравнить эту схватку с тем, как мы дрались с Давином! Мою шею сдавило так, что трудно было дышать, а запястье горело, словно его жгло огнем.

Я не могла достать Дракана ножиком, а вскоре стало невозможно удержать это оружие в руке. Я не хотела, чтобы Дракан отнял у меня ножик. Я бросила его Нико, бросила как можно дальше, но получилось не больно-то удачно.

Дракан прошипел что-то – слов я не расслышала. Его рука сдавила мою шею, и все стало удивительно алым и туманным. Я хотела позвать маму, или Давина, или нашего пса, но ведь их тут не было, а мне не хватало воздуха, чтобы закричать, и алое становилось все темнее и все туманнее… Было так страшно, будто умираешь… Но вдруг мне удалось вздохнуть.

Я стояла на четвереньках и вдыхала воздух с громким, похожим на всхлипывание, хрипом, куда более сильным, чем прежде у Нико. А рядом со мной, на полу камеры, лежал Дракан и так же чудно переводил дух, издавая какие-то свистящие звуки, становившиеся все слабее и слабее и в конце концов внезапно смолкшие.

Я подняла голову. Передо мной стоял Нико с моим маленьким ножиком, ножик и его рука были запятнаны темной кровью Дракана.

– Он помер? – спросила я, когда смогла вновь заговорить.

Нико стоял, не спуская глаз с ножика в своей руке.

– Кажется, я убил его! – сказал Нико таким тоненьким голоском, будто был не старше Мелли. – Теперь-то уж мне и подавно отрубят голову.

– Он пытался задушить меня…

– Он говорил… он говорил…

– Нико, почему он пытался задушить меня? – Я вся тряслась.

– Они подумали бы… на меня… – прохрипел он.

– Они решили бы… что это ты… они решили бы… что это ты убил дочь Пробуждающей Совесть…

Его плечи резко содрогнулись – так встряхивается мокрый пес.

– Но это… это он… убит… Нико! – Сбитый с толку, он огляделся вокруг.

– Прочь, – хрипло прошептал он. – Нам необходимо уйти отсюда… прежде чем обнаружат Дракана… пока не набежала толпа…

– Идем! – сказала я, заставив себя подняться. – Теперь идем!

В его груди с каждым шагом что-то пищало, и я заставила его опереться на мои плечи, хоть и была слишком мала ростом, чтобы помочь ему по-настоящему. Но едва мы сделали несколько шагов по переходу, он вдруг остановился.

– Драконий двор, – выдохнул он. – Мы воспользуемся… плащом… Дракана!..

Я не понимала зачем. Для чего нам эта отвратительная, вонючая драконья шкура? Однако же Нико не желал ступить без нее и шагу. Так что в конце концов я заставила его прислониться к стене и направилась обратно в камеру.

Дракан по-прежнему лежал на полу поперек лунной дорожки, закутанный в свою черную драконью накидку. Мне не хотелось входить в камеру… Я видала разных животных – заколотых поросят и ягнят, одного из Мельниковых мулов, который однажды внезапно пал меж тележных дышл, – но никогда не видела мертвого человека!