Принцесса стоит смерти - Сергей Лукьяненко

Рядом с этим металлическим монстром, военное предназначениекоторого не вызывало сомнений, мой флаер казался игрушкой. Прозрачная сигара скороткими крылышками из белого пластика. По очертанием он больше всего походилна американский «Спитфайер», тот самый, который летчики прозвали летающим гробом.Но меня смущала даже не эта аналогия. Сквозь прозрачный корпус была видна всяначинка флаера, и у меня сложилось нехорошее впечатление, что кресло пилотарасположено прямо над топливным баком.

— Если флаер заденут и горючее вспыхнет, я неплохо поджарюсь,— высказал я жутковатое предположение.

— Если в тебя попадут, ты поджаришься раньше, чем вспыхнетгорючее, — успокоительно сказал Эрнадо. — Хорошо запомнил, как включатьавтопилот?

— Да.

— Бери программы, — он протянул мне два маленьких диска,размером со старый металлический рубль, но прозрачных. На одном была размашистонаписана красным цифра один, на другом — двойка.

— Эти художества не помешают?

— Ни в коем случае.

Эрнадо надел комбинезон, похожий на мой, а поверх накинулплащ. Меч свисал с пояса.

Свои мечи — поколебавшись, я решил взять два, я закрепил наспине, на японский манер. Если Эрнадо и удивило такое новшество, то он этого непоказал. Лишь посоветовал мне не отрезать голову, доставая через плечособственный клинок.

— Стартуем? Тебе лучше попасть во дворец до темноты.

Я молча протянул ему руку. «Последнее рукопожатие», —мелькнула в голове непрошенная мысль. Пожав ладонь, Эрнадо хлопнул меня поплечу. «Последнее напутствие», — продолжало паниковать подсознание. Я подошел кфлаеру, откинул прозрачный колпак кабины. Уселся в мягкое упругое кресло. Накатапульту не было даже намека, да и парашюта пилоту не полагалось. На выгнутомподковой пульте светились индикаторы незнакомых приборов. Заходящее солнцеотражалось в мутных зеркалах отключенных экранов. «Последний закат», — пискнулоподсознание и угомонилось.

— Включай автопилот, — донесся из подголовника кресла голосЭрнадо.

Коснувшись желтой пластины на маленьком боковом пульте яувидел, как вздрогнул и закрутился в считывающем устройстве автопилота диск спрограммой.

Одновременно колпак кабины плавно опустился над моейголовой. Щелкнули замки. Кресло слегка опустилось, запрокидывая меня на спину.Я с удивлением понял, что спинка кресла образовала рельефные выемки для мечей —они почти не ощущались.

— Ты уже летишь, Серж.

Повернув голову я увидел, как уплывают вниз деревья,раскрытые двери ангара, катер Эрнадо. Но вот катер начал увеличиваться — онстрелой поднимался вверх, догоняя меня.

Не ощущалось ни вибрации, ни шума работающих двигателей.Едва уловимый гул — и тот на границе слышимости, незаметный уже через парусекунд. Но вот добавился новый звук — свист рассекаемого воздуха. Землястремительно ушла вниз, меня вжало в кресло. Флаер переходил в горизонтальный полет.

Диск держался рядом со мной как приклеенный. С невольнымуважением я подумал, что Эрнадо ведет его без всякого автопилота.

— Еще раз удачи вам, Лорд, — услышал я голос Сержанта.

— Еще раз спасибо, учитель.

Диск слегка наклонился и скользнул в сторону. Черезмгновение он уже растворился в небе.

Я остался один.

Флаер несся на запад, прямо на опускающийся солнечный диск.Полет должен был занять около часа. Потом я окажусь во дворце… если меня несобьют раньше.

Впервые за все время, проведенное под темным небом чужойпланеты, меня охватила растерянность.

Действительно, понимаю ли я, что делаю? Зачем ввязался внемыслимую авантюру, зачем отправился на верную гибель? Один, с незнакомыморужием, против тысяч обученных профессионалов. Что тянет меня на смерть?Абстрактная справедливость? Но кто его знает, что лучше, правитель с неприятнымименем Шоррэй, или императорская династия Таров. Жажда власти? Неограниченнаякоролевская власть над целой планетой — это, конечно, заманчиво. Но шансовполучить ее у меня не больше, чем у зайца выстлать свою нору лисьими шкурами.

Что же тогда?

Принцесса?

Девочка из детской мечты?

А любит ли она меня? Она позвала — но не на турнирпретендентов, пусть даже и в качестве шута, экзотической диковины. Позвала насмерть, на поединок с армией оккупантов. Позвала, чтобы использовать до концавсе возможности к сопротивлению. Так выгребают из карманов мелочь,расплачиваясь с неумолимым кредитором. Авось и хватит, вдруг да и блеснут средимедяков серебряные монетки. А в крайнем случае все увидят — ты банкрот… Так ия. Вдруг сумею совершить чудо. А если не повезет — все уверятся, что принцессаборолась до конца.

Я тупо смотрел на заходящее солнце. На черное, чужое небо.На незнакомые узоры созвездий — флаер уже успел подняться в стратосферу. Ивдруг понял — плевать я хотел на доводы рассудка. Принцесса позвала — и япришел. Потому что не было в моей жизни ничего, лучшего чем тот вечерний парк инемыслимый вопрос — «В тебя можно влюбиться?» Не было схватки справедливее инастоящее той, с тремя пьяными оболтусами, пусть даже и таился в темноте взводиноземных солдат с плоскостными мечами наизготовку. Никто и никогда не касалсямоего израненного лица, стирая с него кровь и боль нежданной победы. Она любиламеня в тот вечер, принцесса с далекой планеты, которую первый раз защищали неиз-за того, что она принцесса. Позвав меня она вспомнила тот миг.

А я любил ее всегда.

Радара, в земном понимании этого слова, флаер не имел.Вместо него был видеокуб — висящее справа от пульта голографическое изображениепролетаемого района. В голубом, туманном полуметровом кубике виселаярко-зеленая точка — мой флаер. Под ней медленно проплывала холмистаяповерхность планеты — я приближался к горам.

Вначале я увидел нейтрализующее поле. В голубизну видеокубастала вползать розовая полусфера, плавно поднимающаяся над горами. Я невольнопосмотрел вперед — и, конечно же, ничего не увидел. Поле было заметно толькодатчикам флаера. Я наблюдал лишь тянущиеся в небо горы, поблескивающие кое-гдезеркальца ледников, укутанные жиденькими полотнищами тумана. А розоваяполусфера в видеокубе росла, флаер приближался к ее границе, котораястановилась все круче и круче, перечеркивала мой путь. Через две-три минутымашина войдет в нейтрализующее поле. В видеокуб уже вплывала гора с обрубленнойвершиной, с золотистыми точками строений на рукотворном плато. Сломанный Клык,резиденция императора и дом принцессы…

Красные точки вспыхнули в видеокубе не слишком неожиданнодля меня. В отличии от Эрнадо я был уверен в существовании охраны, и синхронновозникшие на склонах гор, стремительно поднимающиеся ко мне летательныеаппараты не вызвали ни малейшего удивления. Странно только, что они непоявились раньше.