О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий - Жан-Мишель Генассия

– Здравствуйте, мне, пожалуйста, «Биг Кантри». Но только без кукурузы в салате.

– Не думаю, что такое возможно, месье.

– А вчера было возможно. У меня аллергия на кукурузу. Может случиться приступ. Вы хотите, чтобы я здесь умер?

– Сейчас посмотрю, что можно сделать.

Рыженькая отправляется поговорить с коллегой, который жарит котлеты. Тот отрицательно мотает головой. Она указывает на меня пальцем. Повар, чернокожий ростом метр восемьдесят пять, ворчит, но соглашается. Она возвращается к прилавку:

– Уже делают. Будет готово через минуту.

– Должно быть через сорок девять секунд, одиннадцать на жареный хлеб, четырнадцать на кетчуп и салат и двадцать четыре на жарку мяса. Еще восемь, чтобы упаковать в коробку. Так что меньше минуты. А вот картошку фри я люблю поподжаристее. Вчера она недостаточно подрумянилась. И чеддер, он должен расплавиться, но не течь. Еще кока-колу. Холодную.

Моя рыженькая возвращается к повару, передает мои требования, он кидает на меня недобрый взгляд, но подчиняется. Позади ворчуны начинают брюзжать, мол, еле-еле ползем. Я жду без каких-либо неприятных комментариев. Девица выкладывает мой сэндвич, упакованный в коробку, среднюю порцию картошки фри и содовую. Протягиваю кредитку. Она выдает мне банковскую распечатку.

– Мне нужен кассовый чек.

С улыбкой протягивает чек.

– Спасибо, мадмуазель, хорошо бы вам почаще улыбаться.

Забираю свой поднос. У людей кончается терпение, слышу «Всех уже достал!», не опускаюсь до ответа, мы ведь в ресторане, верно? Мы не роботы, имеем право выбирать, вообще пожить в свое удовольствие, я улыбаюсь в сторонку. Пытаюсь найти свободное место. Не так-то просто в этой толкучке. Большинство столов не протерты, все в пятнах, разводах, клиенты оставили использованные салфетки или перевернутые стаканчики, на подсобных столах горы грязных подносов. Уборкой занимается одна-единственная девушка, она исчезает в служебном помещении. Я пристраиваюсь у стойки, лицом к окну, стекло запотело. Внимательно оглядываю свой обед, пробую ломтик картофеля фри. Неплохо, горячий, разве что чуть слишком хрусткий. Разворачиваю бумагу, мой бургер толщиной в положенные семь сантиметров, снимаю верхний хлеб, два зернышка кукурузы все-таки попали в слой лука, мясо прожарено как надо, но чеддер недостаточно расплавился, кисло-сладкий соус в центре котлеты, а должен быть распределен по всей поверхности, все в целом тепловатое. Нюхаю сэндвич, он ничем не пахнет, совсем ничем, кладу обратно верхнюю часть. Моя соседка, щекастая брюнетка с растрепанной шевелюрой, которая жует, одновременно читая трудовой кодекс, внимательно меня рассматривает.

– Что-то не так? – с полным ртом спрашивает она.

– Люблю знать, что я ем. А ты нет?

– Ну почему, просто там всегда одно и то же.

– Как тебе твой бургер?

– Отлично.

– Мягкий?

– О да.

– А мясо сочное?

– Еще какое.

– Ты бы как сказала – твой сэндвич отличный или потрясающий?

– Он очень хорош.

– А твоя порция картошки, она большая или фантастическая?

– Обычная.

– Ты часто сюда ходишь?

– Каждый день в обед.

– В целом ты бы сказала, что довольна или очень довольна?

– Я очень довольна, что встретила тебя.

Она почти красивая, когда улыбается, у нее кетчуп в уголках губ. Я предлагаю ей свой поднос, она в восторге. Покидаю заведение, мне нужно пошевеливаться, если я хочу охватить еще один до конца обеденного наплыва.

* * *

Я был в прекрасной форме и прошел еще два «Макдоналдса» после первого, держусь средней цифры, тяжело только таскаться из предместья в предместье, в остальном – просто рутина, или почти. Те же меню, тот же состав персонала, те же клиенты, а еще это синтетическое веселье и никаких сюрпризов, что и заставляет возвращаться раз за разом, несмотря на жрачку или благодаря ей, здесь пороки и недостатки стали достоинствами.

Для тугодумов могу пояснить: я тайный клиент.

На данный момент уже почти год.

Тайный – в том смысле, что мне платят за то, чтобы я изображал посетителя, и никто не должен ничего заподозрить, иначе все пропало, нас выставят идиотами, а я рискую потерять работу. В общих чертах, франчайзер желает проверить, что другая сторона, то есть франчайзи, соблюдает устав и правила, но это также может быть банк или какая-нибудь администрация, решившие протестировать уровень обслуживания или форму оказания или продажи услуг, и лучший способ все выяснить – это отправиться непосредственно на местность, in vivo[35], как они выражаются; данная проверка поручается внешней компании, которая и нанимает сотрудников вроде меня. Может показаться, что это работа копа, что мы шпионим и доносим, но мы же, в сущности, не прячемся, мы ведем себя как среднестатистический клиент, ну, может, чуть более капризный и придирчивый, и то не обязательно, но это никогда не коробит служащих, привыкших терпеть зануд, имя которым легион, тем более что мы никогда не приводим конкретных имен, отчеты всегда анонимны, и к тому же меняют работу какого-то участка, а вовсе не состав сотрудников, это не дает кораблю затонуть, служит предупреждением капитану и позволяет скорректировать курс.

У меня идеальный возраст для фастфуда и внешность в самое яблочко, клянется Марк, ну кто в чем-то заподозрит неуверенного в себе подростка, верно? Особенно меня, с моей-то ангельской рожицей. Мне бы хотелось чего-то другого, с загадочным видом ходить по «Darty»[36] или «Fnac»[37], Лувру или почтовым конторам, но наша компания на них не работает, и похоже, что фастфуд – это идеально мой профиль. Я протестовал и ныл, пока не добился, чтобы меня раз в месяц посылали хотя бы в «Жак Дессанж»[38], разумеется всякий раз в новый. Я отмечаю, улыбчив ли персонал, соответствует ли стрижка моим ожиданиям, предложили ли мне сделать маникюр или купить шампунь. Я не в том возрасте, чтобы мне доверили франшизы магазинов оптики или одежды, бельгийские шоколадные бутики, или сетевые отели, или супермаркеты, для этого они берут стариков, людей, у которых есть тачки, чтобы ездить в коммерческие зоны, я знаю одну чету пенсионеров, довольно симпатичную, бывшие учителя, они вкалывают больше, чем раньше, и продолжают ставить отметки, с легким сердцем, прекрасно разыгрывая спектакли. Бабуля без проблем живьем в рай пролезет, она способна вывести из терпения самого спокойного и доброжелательного продавца, так убедительно она делает вид, что ни в чем ничего не понимает.