Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма - Энди Кесслер

Он сделал большой глоток.

– Наибольшая нехватка ощущается в человеческой изобретательности и времени. Они становятся дефицитом, когда все остальное находится в избытке. Становясь избыточными, каналы связи и компьютеризация компенсируют дефицит времени и некоторых человеческих функций.

Его внимание уже рассеивалось, пришло время сменить тему, чтобы не потерять его окончательно.

– Я собираюсь на встречу выпускников своего колледжа.

– Зря теряешь время.

– Почему?

– Все встречи выпускников проходят по одному и тому же сценарию.

– И какому же?

– На пятой встрече в центре внимания адвокаты. Они только пару лет как выпустились из юридической школы и работают в нью-йоркских юридических фирмах. Ездят на новеньких импортных машинах и носят сшитые на заказ костюмы. Все остальные еще даже не решили, чем заниматься дальше.

– Продолжай.

– На десятой встрече никто не обращает на адвокатов внимания, к тому моменту они выглядят замученными и уже, как правило, успели развестись. Теперь бал правят врачи. Они окончили медицинскую школу, интернатуру, ведут научную деятельность. У них процветающая практика в престижной клинике или исследовательском центре. Они рассказывают увлекательные истории о спасении жизней и поездках в Африку для вакцинации бедных детей. Это их момент славы.

– Даже если они ненавидят свою работу?

– Да, но это становится очевидным только на следующих встречах, если они вообще удосуживаются туда явиться. Постоянные переработки, постоянно снижающаяся зарплата, к тому же многие злоупотребляют лекарствами, которые сами же себе и выписывают, и…

– И кто же звезда теперь?

– Примерно на пятнадцатой встрече это финансисты, ребята с Уолл-стрит. Но их никто не любит. Между собой окружающие называют их спекулянтами. А вот на двадцатой встрече начинается самое интересное, потому что тут восходит звезда предпринимателей. Тех, кто придумал, как превратить пыль в золото, разработал популярное бизнес-приложение, придумал нужное лекарство или создал бизнес-процесс, в корне изменивший розничную торговлю…

– То есть теперь их черед греться в лучах софитов?

– Именно так. Но многие люди, до сих пор работающие на крупные компании или правительства, плохо представляют себе суть предпринимательства. Предприниматели становятся богатыми, очень богатыми, и поэтому многие объясняют их успех везением, властью монополий или кражей денег у простых работяг, которые покупают их товары.

– Это зависть!

– Разумеется, люди завидуют. Но они запрограммированы на то, чтобы подозревать любого человека, который добился успеха, в том, что он отхватил слишком большой кусок пирога. Словно этот кусок вырвали у них изо рта! Они не понимают, что эти предприниматели делают пирог больше. Именно они создают богатство для всех остальных. Не адвокаты, не врачи, не финансисты, а созидатели. Тем не менее именно на них валятся все шишки. Поди пойми людей.

– Потому что они в дефиците? – ухмыльнулся я.

– Неплохо, – прокомментировал Джордж. Не знаю, правда, говорил он о вине или моей шутке. Хотя это не важно. Я получил, что хотел.

Свободный радикал находит избыток, о котором говорил Гилдер. Каждая эпоха ознаменовывается избытком того или иного ресурса. Отыщите его, потрудитесь, чтобы ваше изобретение приумножилось, и расходуйте его.

Глупо рассчитывать, что, обнаружив продукт с потенциалом приумножения, вы построите постоянно растущий бизнес. Большое значение имеют ваши методы борьбы за рынок, в особенности если речь идет о рынках, на которых действуют именитые игроки, занимающие прочную позицию. Они предпочитают выжимать все до последнего цента, не заботясь о росте бизнеса или создании новых продуктов для своих клиентов. Я говорю об электроэнергетических, телефонных, радио– и телевизионных компаниях, фармацевтических фирмах и многих других.

Во время учебы в колледже я делил комнату с одним парнем по имени Франц, который, вернувшись с лекций по бизнесу, осушал пару бутылок пива и возвещал: «Чувак, если сомневаешься, прими горизонтальное положение!» После чего вырубался перед телевизором. Жизненная мудрость свойственна порой тем, от кого ее ждешь меньше всего. Франц раскрыл секрет настоящего приумножения. Горизонтальные решения – вот с помощью чего Свободный радикал может поставить на колени всех этих именитых вертикально интегрированных гигантов. Горизонтальность означает умение делать что-то лучше всех и становиться частью продукта или процесса, оставляя другим возможность делать все прочее.

Еще, наверное, со времен Цезаря, Александра Великого и Навуходоносора мы живем в командно-административном мире. Короли, королевы, рыцари и пешки уступили место президентам, вице-президентам, заместителям вице-президентов, помощникам региональных менеджеров и… пешкам. Пешки всегда остаются пешками.

Все эти командно-административные вертикальные корпорации с офисами руководителей на 120-м этаже – пережиток промышленной революции. Вертикальные корпорации занимаются абсолютно всем на свете. У Форда был завод Ривер-Руж, в который с одного конца попадала железная руда, а с другого сходили с конвейера автомобили. Зачем делиться с поставщиками, если можно все делать самому и положить всю прибыль в свой карман? Бал правили корпорации полного цикла. Но с тех пор как технологии стали проникать во все аспекты нашей жизни, такой подход утратил смысл. Рынки выросли до гигантских размеров. Одна компания более не способна выполнять все функции эффективно. В особенности если продуктом являются не огромные бруски стали, а цифровые биты. Необходимость охватывать миллион потребителей превратилась в насущную проблему. К тому же в вертикальных компаниях из-за внутренней политики на каждом этапе происходит приращение цены: каждый из менеджеров завышает стоимость своей продукции, желая получить бонус побольше, несмотря на то, что организация в целом несет убытки.

В свое время компьютерная индустрия представляла собой такую же гигантскую вертикальную структуру. До появления персональных компьютеров IBM занималась всем – от системной архитектуры до разработки программного обеспечения, производства чипов, монтирования и упаковки печатных плат, разработки приложений, сборки мейнфреймов и их продажи. К тому же продавцы были обязаны обслуживать эти машины самостоятельно. IBM контролировала все аспекты производства до единого. Почему нет? Зачем делиться прибылью с посторонними, когда можно заграбастать все, создав компанию с централизованным управлением?

Такова была модель эффективности – пятилетние планы и тому подобное (совсем как в Советском Союзе 1970-х гг.). После того как клиенты осваивали работу с мейнфреймами IBM, переход на другие компьютеры грозил им большими расходами, поэтому компании платили IBM столько, сколько та требовала. В конечном счете, завышая цены на свои компьютеры, фирма постепенно утрачивала связь с реальностью, и тут наступил благоприятный момент для мини-компьютеров, серверов и даже персональных компьютеров. Обратившись к сторонним поставщикам за комплектующими для PC (игрушки, которую рассчитывали продать в количестве 250 000 штук за пять лет – а в итоге были проданы миллионы), «голубой гигант» непреднамеренно дал жизнь горизонтальной модели, которая и уничтожила его монополию. Процессоры Intel, операционная система Microsoft, дисковые контроллеры Western Digital…