А кому сейчас легко? - Люся Лютикова

– Люсь, ты тут одна?

– Угу.

– А чего тогда закрылась?

Я бросилась отодвигать диван.

– Да так, Галина Егоровна, болезнь у меня такая, боязньоткрытого пространства называется. Вроде клаустрофобии, только наоборот. Немогу выносить, когда двери открыты.

– Не переживай, это дело поправимое! – заявила хозяйка. –В коммуналке твою болезнь быстро вылечат, у нас тут никуда не спрячешься отпридирчивых глаз.

Словно в подтверждение ее слов в комнату без стука вошелТигран Вахтангович. Вид у него был крайне взволнованный.

– Ахчи-джан, – обратился он ко мне, – непугайся, но тебя ищет милиция!

Я не испугалась, потому что ожидала чего-то подобного, затовсполошилась Галина Егоровна:

– Почему? За что?

– Не знаю, – отрубил повар, – но делосерьезное. Я так думаю!

И он принялся рассказывать, энергично качая огромным носом втакт повествованию.

Под конец рабочего дня в ресторан к Тиграну Вахтанговичупришел мужчина, представился майором милиции и показал удостоверение.Милиционера интересовало, откуда повар знает Людмилу Анатольевну Лютикову.

– Кого? – искренне удивился ТигранВахтангович. – Впервые о такой слышу!

– Вы рекомендовали ее на работу в ресторан «Лукошко».

Армянин быстро нашелся и сказал, что несколько недель назадвстретил на улице девушку. Блондинка роскошных форм, рыдая, переходила улицу накрасный свет. Тигран Вахтангович остановил ее и спросил, что случилось.Оказалось, девушку уволили с работы, денег нет, долгов много, и что теперьделать, блондинка не представляет. Вот он по доброте душевной и рекомендовал еев официантки. А что, нельзя? Разве это преступление – помочь красивой даме? Темболее, что он ее больше ни разу не видел, и как ее зовут, не имеетпредставления… Следователь вроде бы поверил и ушел.

– Вай ме, слушай, если дело ведет не лейтенант, амайор, то… – Тигран Вахтангович резанул рукой воздух, словно острым ножомотсек рыбе голову.

– Ты чего натворила-то, девка? – встряла ГалинаЕгоровна. – Признавайся.

Они оба выжидательно уставились на меня, так что пришлосьобъяснить:

– Меня подозревают в убийстве…

Галина Егоровна от волнения пошла красными пятнами, а носТиграна Вахтанговича побелел.

– Но я никого не убивала, мамой клянусь!

Я коротко рассказала, как было дело, и подытожила:

– Случайное стечение обстоятельств.

– Восемь лет, не меньше, – эхом отозваласьуборщица.

А повар неожиданно воскликнул:

– Дардет танем! Я возьму всю твою боль! Есть у менязнакомый, настоящий мастер! Может сделать любой документ. Такой паспорт тебенарисует – вах, пальчики оближешь! С новым паспортом начнешь новую жизнь.

Я обещала подумать насчет документов, и Тигран Вахтанговичудалился. Галина Егоровна весь вечер подкладывала мне самые вкусные кусочки,предлагала зефир и халву, приговаривая:

– Ешь, ешь, горемычная, на зоне, небось, так кормить небудут.

Ночью мне не спалось. Я ворочалась с боку на бок, скрипелапружинами раскладушки и думала. Как поступить? Принять помощь ТигранаВахтанговича было заманчиво. Новые документы могут значительно упростить мнежизнь. Как говорится, нет человека – нет проблемы. Но если жить по чужомупаспорту, это значит до конца своих дней скрываться от правосудия, забытьдрузей и родственников, постоянно дрожать, что случайные знакомые могут узнатьменя и донести в милицию. Работать я смогу только уборщицей или посудомойкой,потому что диплом и трудовая книжка выданы на фамилию Лютиковой.

Минусов много. А самое главное – моя поруганная честь идоброе имя. Так и останусь я в памяти людей убийцей. Душегубом! А ведь ядобрейшей души человек, мухи обидеть не способна!

Как ни крутись на раскладушке, а выход у меня остаетсятолько один – найти настоящего убийцу. Или хотя бы попытаться это сделать. Стакой мыслью я и заснула.

Проснулась я оттого, что солнце светило мне в глаза. ГалинаЕгоровна уже встала и пила чай из блюдечка, шумно втягивая в себя ароматнуюжидкость. Я посмотрела на будильник: шесть пятнадцать.

– Куда это вы в такую рань? Сегодня же суббота.

– Иду в пеший поход по ленинским местам, –ответила хозяйка, хрустя сухарем. – У нас тут группа молодых пенсионерок образовалась,ну, и я к ним примкнула. Ходим по Москве и Подмосковью, спасаемся отгиподинамии. Сегодня вот идем на Воробьевы горы. О, у меня идея – а пошли снами! Владимир Ильич, говорят, там когда-то в шалаше от царской полициискрывался, и ты спрячешься, никакой следователь не достанет!

Но я отказалась от этого заманчивого предложения. Ночью японяла, с чего следует начать расследование, и сейчас была готова рвануть сместа в карьер.

Кто убил Елену Михайловну? Тот, кто больше всегозаинтересован в ее смерти. Возможно, с кем-то у директрисы был конфликт, и непустяшный. Может быть, кто-то ненавидел ее до потери пульса. Как бы то ни было,но один человек должен знать это наверняка – Олечка Белкина, личная секретаршаКирилловой. Она всегда рядом с Еленой Михайловной, всегда на связи. Скромная,абсолютно неконфликтная девушка с ангельским голоском. Думаю, она не откажетсярассказать, кто имел зуб на директрису.

Я помнила, где живет Олечка. Однажды пол-издательствасвалилось с гриппом, Олечка тоже, и меня в качестве курьера отправили к нейдомой за важными документами. Метро «Преображенская площадь», сталинский дом наБольшой Черкизовской улице. Во дворе скульптура – метательница диска. Ксожалению, я запамятовала номер квартиры Олечки, ну ничего, как-нибудь разберусьна месте.

Самым трудным оказалось переждать несколько часов, ведьнельзя же заявляться к секретарше с первыми петухами! Нужно было как-топотянуть время. Когда голова пухнет от тревожных мыслей, лучшее занятие –физический труд. Вооружившись шваброй, я принялась мыть полы в местах общегопользования. В то время как я самозабвенно драила линолеум в коридоре, из своейкомнаты вышел Пашка-Философ:

– Люсь… я все понимаю и сочувствую… но ты, это самое…

– Что? – не поняла я.

– Ты мешаешь мне решать основной вопрос философии.

– Чего?

– Иди-ка отсюда, вот чего! Нашла время шваброй стучать.Сейчас всех перебудишь.

Я покорно поплелась в комнату и прилегла на диванчик вполной уверенности, что отдохну буквально пятнадцать минут. Открыв глаза, яобнаружила, что проспала два часа.

Когда я подходила к Олечкиному дому, повалил снег. Крупныекрасивые снежинки падали с неба на метательницу диска. Мощная девушка вкупальнике держала на плече спортивный снаряд, казалось, еще секунда – и онполетит вдаль. Но снаряд никуда не летел уже много десятилетий. На скульптуреоблупилась краска, и гипсовая пятка спортсменки раскрошилась за давностью лет,однако скульптура все еще производила внушительное впечатление.