Ниенна. Благословленная Смертью - Наталья Борисовна Русинова

тут же утешила ее Герда. — Госпожей всяческих в мире — как собачьего говна у нас за воротами. И княгини, и графини, и королев целый полк. А трупная госпожа, поди, одна на весь белый свет.

И подруги захохотали. Нет, с Гердой решительно невозможно было долго тосковать и хандрить, даже после всего случившегося! И Ниенна с огромным удивлением осознала, что ей хорошо. Даже невзирая на постоянную мерзлявость и голод, на испортившуюся внешность и дичайший упадок сил, она была счастлива, как никогда в жизни.

*

В канун нового года Ниенне разрешили, наконец, выходить на улицу, а еще передали королевскую грамотку «За проявленную доблесть», и к ней чек на солидную сумму, что лежала на счету в главном банке Ахенбурга. Причем, счет был специальный, принадлежащий Академии.

— Это чтобы родственнички твои деньги не свистнули по праву старших, — объяснял ей декан Удмертий. — А то узнают неминуемо. Слава о тебе по всей стране пошла, сама видишь, сколько съезжается народу, и все хотят на тебя посмотреть…

Действительно, второй месяц в столицу тянулись по дорогам и трактам проповедники всех мастей и рас, молиться за усопших. Приезжали большими толпами, совершали камлания и обряды, призывали на головы остроухих кары небесные, а адептам и наставникам желали всяческих благ. Ну и на освободительницу нескольких сотен призраков пялились, не без этого.

Особенно поразил некромансерку оркский шаман, прибывший с группой зеленокожих полуголых молодцев с бритыми затылками и клыками, выпирающими изо рта. Долго смотрел на девушку, хмурился, ходил кругами, тряс над ее головой посохом с бренчащими костями в навершии.

— Есть возможность поправиться тебе, юная служительница Смерти, — пророкотал он, наконец, с гнусавым акцентом. — Найди мужика с огненной силой в крови и сердце, и раздели с ним ложе. Этот огонь вылечит твою хворь.

Ниенна так опешила от бестактности шамана, что даже не нашлась с ответом.

Зато наедине с подругами отвела душу, изругав орка всласть. Как раз и повод представился для встречи не в стенах Академии — зимние каникулы. Герда и Азали утащили ее в таверну на центральной улице, где регулярно собирались адепты всех учебных заведений Ахенбурга. Горячий глинтвейн лился рекой, вокруг стоял галдеж, в котором можно было спокойно поговорить без чужих ушей. Краем глаза Ниенна увидела в углу Альбрехта с компанией боевиков — их стол гоготал громче всех, то и дело прерываясь на звон кружек с пивом.

— Что-то оркский шаман знатно поганок своих перебрамши, я смотрю, — кривилась Герда, усаживаясь за ближайший к двери столик. — Что значит — огонь в крови? Он бы еще четыре стихии вспомнил, из глупых новелл для романтичных дурочек: огонь, воду, землю и воздух! Каждому известно, что магия есть дар, позволяющий управлять всеми возможными состояниями и стихиями. Я умею одинаково хорошо пуляться и ледяными стрелами, и огненными шарами…

— А у меня другой интерес, профессиональный, — фыркала Азали. — Какие-такие болезни может лечить плотская связь с мужиком? Вот наградить целым букетом — это завсегда пожалуйста! А вылечить… да будь у него хоть трижды огненное сердце.

И она покосилась на мельтешащего неподалеку Эдгара. Ниенна с невольной завистью отметила про себя, что выглядел боевик великолепно. Происшествие с остроухими не оставило на внешности бабника-сердцееда никаких следов.

— Тебе чего, охальник? — подняла брови целительница. — Уши погреть решил?

— К тебе с поклоном иду, красавица моя, — отвесил тот шутовский поклон и пропел тихонько. — Исцели мои напасти, Азали…

— Иди ты к рогатым в Бездну. Франц-венерию не лечу.

— Тьфу на тебя, дурища рыжая! — тут же обиженно надул губы Эдгар. — Я к тебе с открытой душой, а ты — с шутками гадкими… И вообще, я золотой самородок, чтобы ты знала!

— Золотой, ага, — посмеивалась целительница, вставая. — Аж пробу ставить негде. Иди уже, дай с девочками поболтать.

Азали ушла к стойке с разноцветными бутылками, чтобы сделать заказ, следом поднялась Герда — попросить у трактирщика одеяло для подруги. Некромансерка сидела, устало прикрыв глаза. Привыкнуть к большой толпе народу вокруг оказалось сложнее, чем девушка себе представляла, но иных вариантов не было.

«Я все равно вернусь в нормальную жизнь, чего бы это мне не стоило, — думала она. — Начну со всеми сдавать сессии и окончу учебу с золотым дипломом. И если уж и назовут меня трупной госпожой, то пусть это будет за заслуги, а не за внешность…»

Напротив кто-то присел. Ниенна открыла глаза и с удивлением уставилась на две небритые мужские рожи, бесстыдно ее разглядывавшие.

— Она? — спросил первый мужик, в мохнатой шапке. — Чойта бледная, как поганка. Маркиз другой портрет давал…

— Она. Ты ж слышал на всех углах про белую девку, что мертвяков из земли подняла, и через то силу магическую потеряла, — скривился второй. — Поднимай зад, пигалица, и иди за нами, да без выкрутасов! Сиятельный маркиз Жермен тебя обыскался уже. Не знаю уж, на кой ты ему сдалась, такая тощая да бледная, но господину виднее.

Ниенна судорожно вцепилась в лавку.

— Не пойду, — тоненько пискнула она.

— Пойдешь, — осклабился первый. — А не то мы вон из того столика сопляков выдернем, да глотки им перережем у всех на глазах. Поднимайся, я сказал, и иди за нами…

И мужик потянул было поросшую волосами ручищу к ее шее, чтобы схватить за шиворот, но в следующий же миг замер, прихваченный за плечо.

— Слышь, упырь, — процедил стоящий за его спиной старшекурсник-боевик Альбрехт Вельф. — Грабли свои немытые от нашей лялечки убрал. Пока я тебе их не вырвал с корнем и в зад не засунул.

Гул вокруг мигом затих. Ниенна сидела на лавке, обмирая от страха — и одновременно от восторга. Кто бы знал еще полгода назад, что тот, кого она больше всего боялась в стенах Академии, вдруг поднимется на ее защиту?

Еще миг — и за плечами Альбрехта возникла его боевая тройка. Парни стояли стеной, словно те самые призраки на лесной поляне, и у Ниенны невольно защипало в глазах.

Мужики были не из робкого десятка, и тут же сердито ощерились.

— Ты знаешь, кто эта девка, чародей? — подпрыгнул первый. — Графинюшка безмозглая, из дому сбежавшая перед самой свадьбой с маркизом Жерменом. По закону ей треба вернуться назад, родительскую волю выполнить…

— Я никакого обещания не давала! — взвизгнула Ниенна, тоже вскакивая на ноги. — Не хочу я замуж за маркиза, он старый, и вообще…

— … И вообще, она моя невеста, — вдруг возник с правого бока ухмыляющийся Эдгар. Он бесцеремонно обхватил некромансерку за плечо и продолжил. — Вся таверна видела, как я ей в любви клялся при свидетелях, и она дала