Дни мечтаний - Кеннет Грэм

вместе с принцессой. Сначала мы завели музыкальную шкатулку, по очереди крутили ручку, потом сделали ириски в печи и отправили поезд кататься по всей комнате, особенно много раз он проехал сквозь туннель, и, наконец, запустили броненосец вместе с мыльницей, изображавшей пиратский корабль, в ванную.

На следующее утро воздух весь пропитался пряностями, дельфины резвились и прыгали вокруг корабля, острова Тихого океана лежали перед нами, как на ладони. (Это были самые настоящие острова, не какие-нибудь игрушечные, плохо сделанные, которых не найти на карте.) Что касается пиратской бригантины и военного корабля, то я не помню, куда они подевались. Они прекрасно сыграли свою роль, но я не собирался нянчиться с ними все остальное время, поэтому с легкостью позволил им испариться. Нам хватало работы на островах. Тут были бухточки с серебристым песком, усеянным сухопутными крабами, пальмовые рощи, в которых резвились обезьянки, бросая друг в друга кокосы, пещеры, блокгаузы и спрятанные сокровища. Места тайников с сокровищами можно было обнаружить по многочисленным черепам, указывавшим путь, а птицы и звери разнообразной окраски и необычных повадок чирикали и рычали, и возбуждали в нас охотничий инстинкт.

Острова располагались в удобной близости друг от друга, что вынуждало нас к осторожному лавированию в коварных проливах. Конечно же, в таких тяжелых условиях только я мог стоять за штурвалом, и не удивительно, что на какое-то время я совершенно позабыл о принцессе. Так ведут себя все мужчины, когда они заняты серьезным делом. Впрочем, едва якорь был брошен, я вспомнил о ней, спустился в каюту и утешил ее. Мы вместе позавтракали, и ей было позволено «излить душу», что, как известно, действует на девочек вполне успокаивающе. Когда с завтраком было покончено, нам подали капитанскую шлюпку, и мы отправились к островам. Мы купались, гуляли, охотились на бизонов, жуков и даже бабочек, и нашли массу сокровищ. Я подарил ей розовые ракушки, черепашек, огромные жемчужины молочного цвета и маленьких зеленых ящериц, а она в ответ отдала мне морских свинок, коралл, из которого можно было сделать пуговицы для жакета, ручных морских выдр и настоящую пиратскую пороховницу. Это был плодотворный и длинный день. Наохотившись всласть и насобирав сокровищ, мы, наконец, забрались обратно в шлюпку и поплыли на корабль пить чай.

На следующий день совесть мучила меня. Разве для этого я отправился в путешествие? Жемчужины, попугаи, завтраки al fresco24, ямсы25, бананы – в этих пустяках не было ничего героического. Я решил, что пора заканчивать с развлечениями и заняться захватом французского фрегата, согласно первоначальному замыслу. Поэтому с утренним приливом мы снялись с якоря и на всех парусах помчались к Сан-Сальвадору.

Конечно же, я понятия не имел, где находится Сан-Сальвадор, и до сих пор для меня это остается загадкой. Само название казалось мне привлекательным, там должна была находиться бухта, в которую мог заплыть французский фрегат. Итак, как я уже сказал, мы отправились к Сан-Сальвадору и добрались до него, когда пробило восемь склянок вечерней вахты. Мы сразу же разглядели стеньги26 корабля над холмами и деревьями мыса, за которым притаился фрегат. Был немедленно созван Военный Совет.

Военный Совет – дело непростое. Я не созывал его раньше, потому что для сражения с пиратами и поиска сокровищ подобного не требуется. Но к захвату фрегата стоило отнестись со всей серьезностью и продумать каждый шаг. Мы все собрались в капитанской каюте: принцесса, боцман, мальчик из настоящей жизни, герой любимой книжки и я сам в председательском кресле.

Боцман за свою карьеру успел поучаствовать во многих заварушках, поэтому говорил почти только он, олицетворяя собой Военный Совет. Боцман объяснил, что в дело должны пойти лодки. На одной лодке нужно будет подплыть к кораблю и перерезать якорный канат, другая лодка тайком доставит на борт фрегата людей, чтобы они одолели спящих французов, а третья и четвертая лодки вместе отбуксируют обреченное судно из бухты. Таким образом, оказалось, что моей команды не хватит для осуществления подобного плана, однако, я не растерялся и поспешно увеличил количество людей в команде корабля.

Ночь была безлунной и беззвездной (об этом я позаботился заранее), когда лодки отчалили от бортов нашего судна и поплыли в сторону вражеского корабля, избранного судьбой, на свою беду, для моего очередного великолепного приключения. Я пребывал в отличном настроении, как только шагнул на борт французского фрегата, но недостойная мысль вдруг закралась мне в голову. Я подумал, что смогу найти здесь еще одну принцессу, французскую, на этот раз. Подобный тип, я слышал, отличается особой привлекательностью. Но, в ту же секунду я отказался от этой неблагородной затеи, вспомнив, что герои в книжках хранят непоколебимую верность своим дамам.

Французский капитан крепко спал в кровати, когда я залез в его каюту через окно и приставил к его горлу обнаженный клинок. Он, конечно же, страшно удивился и сильно встревожился. Тогда я произнес торжественную речь, в которой разъяснил французу, что мои люди уже затолкали всю его команду в трюм, что его судно отбуксировано из бухты, и что если он спокойно примет случившееся, ни он сам, ни его собственность не пострадают, и с ним будут обращаться с уважением, как и подобает вести себя с представителем той великой нации, перед которой я преклоняюсь, и к которой испытываю глубокую любовь и восхищение. Это была прекрасная речь. Француз сразу же дал мне свое честное благородное слово, как это принято у французов, лишь попросил меня ненадолго покинуть каюту и позволить ему надеть штаны, на что я милостиво согласился, и инцидент был исчерпан.

Две лодки были потоплены огнем с берега, из фортов, некоторые из моих храбрецов получили тяжелые ранения в рукопашной схватке с французами, но превосходный план боцмана и моя дерзкая находчивость в разговоре с капитаном сыграли положительную роль и кровавой бойни удалось избежать. Именно ради принцессы я согласился на такую сравнительно легкую победу. Сам бы я предпочел изрядное кровопролитие, жаркую перестрелку и летящие во все стороны обломки, но если у вас на борту девчонка, приходится с ней считаться.

И вот, едва мы вышли в открытое море, в моей каюте снова был праздник. Французский капитан блистал в тот вечер, мы стали с ним лучшими друзьями и обменялись приглашениями в гости. Однако, оказалось довольно сложным спровадить его с корабля. Наконец, нам удалось посадить его вместе с командой в лодки, предварительно снабдив их несколькими слитками пиратского золота, весьма деликатно и без излишней навязчивости. Доблестные моряки совсем растрогались от подобной щедрости, и расстались мы с чувством взаимной благодарности и любви.

Весь следующий день был посвящен переносу пожиток на новый фрегат, столь достойно и легко приобретенный. Очень приятный день. Любой, кто сумел добиться успеха в этом мире и переселиться в новый большой просторный дом, поймет мое волнение и восторг. Наконец-то вместо старой медной карронады у меня стояли зловещие черные пушки вдоль каждого борта, наконец-то я стал владельцем судна с прямым парусным вооружением, настоящими реями и приличными шканцами. Теперь, когда за одно лишь путешествие, я воспарил настолько высоко, насколько мог только мечтать, пришло время возвращаться домой, покрасоваться перед родственниками. Единственным минусом в океанских приключениях было полное отсутствие зрителей. Не стоило, конечно, отказываться от того, что еще могло произойти в южных морях. Я пока ни разу не охотился на китов, например. Новые открытия, странные затерянные в глубине материков, города, куда еще не ступала нога белого человека – все это было впереди. И книга кораблекрушений и жизни на необитаемых островах так и не была прочитана. Но я заполучил фрегат и принцессу. Для начала это было совсем неплохо, и более чем достаточно, чтобы похвастаться перед скучными соотечественниками, не интересовавшимся ничем, кроме домашнего хозяйства.

Мы мчались домой на всех парусах, оставив не случившиеся приключения на долю других путешественников, жаждущих увенчать себя лаврами славы. Не позже полудня следующего дня мы бросили якорь в Плимутском порту. Опьяняющий звон