Такой я была - Смит Эмбер

– Иден, привет! Я занял тебе место.

– О. Спасибо. Но я иду в библиотеку.

Кажется, он разочарован.

– Тогда до завтра, – он пожимает плечами.

– Да.

А потом Джош смотрит на меня и улыбается, а шагая к выходу, я чувствую на себе его взгляд. Я почти забываю дышать. Сердце бьется легко и часто. Слишком часто.

Я вхожу в библиотеку и тихо шагаю к ее кабинету. Она сидит за столом и шелестит бумагами. Я тихонько стучусь.

– Иден, заходи! – дружелюбно произносит мисс Салливан и улыбается.

– Здравствуйте, мисс Салливан. – Я сажусь на стул.

– Чему обязана?

– Просто зашла поздороваться. – А на самом деле мне опять нужно место, чтобы спрятаться.

– Как мило. Спасибо, Иден. – Женщина замолкает, и молчание длится слишком долго. К счастью, она заговаривает первой. – Знаешь, а я как раз вспоминала прошлый год. Помнишь, ты хотела помогать в библиотеке?

– Эээ… да, конечно. – Я и забыла об этом.

– Так вот, у нас есть несколько свободных мест. Если тебе по-прежнему интересно, разумеется.

– Правда? Да… да, интересно. Конечно, да!

– Хорошо. Когда ты свободна? – Она открывает файл с расписанием на компьютере.

– Ммм… сейчас, например. У меня самостоятельные занятия, потом обед, так что я могла бы помогать и третью, и четвертую пару. Если нужно. Если вам нужна помощь в это время.

– Помощь нужна, и твоя особенно, – подчеркивает женщина, водя пальцем по расписанию. – Вот! Тебе повезло – как раз это время не занято!

– Отлично. И когда начинать?

– Да хоть сейчас, – отвечает она, распахнув руки, и этим приветственным жестом приглашает меня к работе. Мисс Салливан показывает, как оформлять книги, пользоваться базой данных и находить книги на полках. Под ее присмотром я выдаю книги своему первому посетителю.

– У тебя отлично получается! – хвалит меня она. Я улыбаюсь – не своей новой улыбкой, а настоящей. Я очень рада быть здесь, с ней рядом. В ее я присутствии я начинаю верить в свою нормальность. В то, что все в итоге будет хорошо.

– Вчера случилась странная штука, – рассказываю я Маре по дороге домой.

– Да? Что? – Подруга вся обращается в слух.

– Знаешь Джоша Миллера? Того парня из баскетбольной команды? Он учится в выпускном классе.

– Конечно.

– Да. Конечно. Так вот, он со мной заговорил. В смысле заговорил, по-настоящему. Мне даже в какой-то момент показалось, что… короче, не знаю. Забудь. Глупости это все. – Я смеюсь.

– Нет уж, договори! Я же теперь не успокоюсь!

– Ладно. Но только знай: я сама понимаю, как глупо все это выглядит, – предупреждаю я.

– О. Боже. Мой. Выкладывай уже! – требует Мара, смеясь.

– Короче, помнишь же, что я бросила оркестр? Вместо этого я записалась на самостоятельные занятия. И он тоже туда ходит… Джош, я имею в виду. Он освободил для меня место рядом с собой, а потом пытался заговорить, как будто… как будто я ему понравилась, представь? – Я жду, что она начнет смеяться, но она смотрит на меня как ни в чем ни бывало. – Понравилась в смысле понравилась, – уточняю я.

– Так. Во-первых, с чего ты решила, что я посчитаю, будто это глупость? И, во-вторых. УРА!!! – кричит Мара и подпрыгивает посреди улицы. – ДААААААА!

– Господи, да уймись ты! С ума сошла! – кричу я. Но мы обе сгибаемся от смеха.

– И что было дальше? – успокоившись и отдышавшись, спрашивает она.

– В смысле? Ничего. А что, должно было быть продолжение?

– Но как вы расстались? Что он тебе сказал?

– Что завтра займет для меня место.

– Идеально! Значит, завтра вы…

– Погоди, – прерываю ее я. – Вообще-то, завтра меня там не будет.

– Это почему?

– Я вызвалась помогать в библиотеке как раз в это время, – признаюсь я.

Она, не моргая, смотрит мне в глаза, и улыбка ее быстро меркнет.

– Прости, ты что, головой ударилась?

– То есть, по-твоему, мне нужно и дальше ходить на самостоятельные занятия?

– Ох! – восклицает она. – Иди, а как же иначе? Ты что, этим летом ничему не научилась?

Я думаю об этом, пока мы идем. Мара то и дело раздраженно фыркает, косится на меня, качает головой и произносит: «Ах, Иди, Иди».

– Ты права, – говорю я, когда мы доходим до угла, где обычно расстаемся. – Права на все сто. Не знаю, зачем я это сделала. Испугалась, наверное.

– Испугалась чего? Это же Джошуа Миллер, Иди. Тебе жутко повезло!

Я пожимаю плечами. Все равно не смогу объяснить, что у меня на душе. И даже если бы смогла, знаю, что она меня не поймет.

Всю неделю я работала в библиотеке. Мне нравится общаться с мисс Салливан, и я почти забыла о Джоше Миллере и о том, что он держит для меня место… Забыла обо всем, кроме его глаз.

В этом маленьком уголке, укрытом от мира, уютно и безопасно. Здесь можно передохнуть от жизни. Я понимаю, что мне нравится расставлять книги по полкам, следить за порядком. Здесь у всего есть место и все регулируется правилами. Здесь мне не нужно думать о том, кто я и правильно ли себя веду. Меня никто не беспокоит, даже я сама.

– А знаешь, тебя непросто было найти, – вдруг произносит кто-то совсем рядом.

Я оборачиваюсь и не могу поверить своим глазам. Это он. Джош. Его глаза смотрят на меня. Он стоит, облокотившись о стеллаж с книгами, и улыбается. Когда мы сидели рядом, у меня не было возможности увидеть, какой он высокий, а в тот день в коридоре, когда он сбил меня с ног, я была слишком расстроена и вообще ничего не соображала. Но теперь, когда парень стоит совсем близко, я вижу, что он совершенно неотразим. Мы в шаге друг от друга в укромном уголке между книжными полками, и кажется, что во всем мире больше никого и нет. Я делаю шаг ему навстречу – он притягивает меня, как магнитом, и я просто не могу стоять на месте.

– Ты меня искал? – спрашиваю я.

– Ну, я каждый день занимаю тебе место, и на меня уже странно смотрят. – Джош улыбается – снова эта лукавая полуулыбка. – Я решил, ты уже не вернешься. – Он оглядывается, смотрит на стопку книг в моих руках. – И, видимо, угадал?

– Я думала, ты пошутил. – Я крепче вцепляюсь в свою ношу, а сердце ускоряется.

– Почему все вечно думают, что у меня одни шутки на уме? – спрашивает парень, смеясь.

Может, потому что ты выглядишь несерьезно, хочется ответить мне. Потому что на твоем лице всегда обаятельная улыбка? Может, люди не решаются принимать тебя всерьез, потому что боятся, что тогда ты станешь реальным? Перестанешь быть лишь игроком под номером двенадцать и станешь обычным человеком? А может, это только мне так кажется?